Читаем без скачивания Белорусские коллаборационисты. Сотрудничество с оккупантами на территории Белоруссии. 1941–1945 - Олег Романько

Что касается общей боеспособности охранных частей, то ее можно оценить как не очень высокую. Под влиянием целого ряда факторов (колебания линии немецкой оккупационной политики, деятельность советских и польских партизан, отношение местного населения и т. п.) эти части только в очень немногих случаях могли противостоять организованному и подготовленному противнику. Оккупанты крайне редко использовали их самостоятельно. В лучшем случае белорусская полиция и самооборона воевали совместно с немецкими или другими коллаборационистскими формированиями. В худшем – просто несли охрану каких-нибудь объектов или поддерживали порядок в населенных пунктах. Дисциплина в частях полиции и самообороны была обычно ниже среднего, а дезертирство и переход к врагу – очень частым. Поэтому многие из этих частей были расформированы немцами еще до конца оккупации или, после чистки личного состава, влиты в другие, более крупные формирования.

Глава 5

Белорусские коллаборационистские формирования в вермахте и СС

Разведывательно-диверсионные части

Создание первых белорусских частей специального назначения относится еще к довоенному времени. Первоначально инициатива по их организации принадлежала абверу, сотрудники которого активно использовали свои связи с белорусским национальным движением. Так, в середине 1940 года бывший ректор Кенигсбергского университета, а теперь майор абвера Герулис встретился с Н. Щорсом и В. Годлевским, выступавшими за активное сотрудничество с немецкими военными кругами. Целью националистов было использовать любую возможность, чтобы создать ядро будущей белорусской армии. Немцы руководствовались более утилитарными мотивами: вербовка и подготовка агентов для переброски их на советскую сторону[530].

Встречи и переговоры продолжались несколько месяцев, и только весной 1941 года было достигнуто определенное соглашение. Белорусская сторона обязалась предоставить добровольцев, немцы – организовать их в боевую единицу и обучить. Вербовка добровольцев должна была проходить через филиал варшавского Белорусского комитета в Бялой-Подляске. Основной контингент – белорусы-военнопленные бывшей Польской армии. Не позднее весны 1941 года группа Щорса начала среди них вербовочную кампанию. В результате было набрано пятьдесят два добровольца, которых направили в поселок Ламсдорф (Польша). Здесь 5 мая 1941 года была создана школа абвера, где белорусы должны были пройти соответствующую подготовку, рассчитанную на два месяца. Командиром группы стал бывший хорунжий Польской армии В. Кочан. 12 июня группе было присвоено название 1-й Белорусский штурмовой взвод, а на следующий день добровольцы закончили свой курс обучения и отбыли к советской границе, в поселок Прушков. К этому времени личный состав взвода состоял уже из сорока одного человека, так как некоторые добровольцы не захотели продолжать обучение и были отпущены домой. Диверсантов переодели в советскую униформу и стали готовить к заброске на территорию СССР[531].

15 июня через границу была переброшена первая группа диверсантов в количестве семи человек (командир – А. Асовский), с целью выполнения диверсий на участке железной дороги Барановичи – Столбцы. Однако выполнить свое задание им не удалось. После высадки диверсанты были обнаружены советскими пограничниками и после короткой стычки захвачены в плен. Следующая группа в количестве двадцати человек вышла на задание 19 июня. Накануне переброски ее разделили на две группы по десять человек, которые получили самостоятельные цели. Одна из групп, которую возглавил А. Кочан, в ночь с 21 на 22 июня была сброшена на парашютах западнее Минска. Здесь они успешно выполнили диверсию на железной дороге, после чего отошли навстречу наступающим немецким войскам. Судьба третьей группы диверсантов неизвестна[532].

После нападения Германии на СССР и быстрого продвижения немцев на восток боевое применение штурмового взвода согласно его функциям разведывательно-диверсионного характера стало бессмысленным и нецелесообразным. В связи с этим его личный состав был направлен на оккупированную территорию Белоруссии для выполнения мероприятий полицейского характера. Так, в сентябре 1941 года белорусы-диверсанты пополнили ряды минской полиции порядка[533].

Следует сказать, что 1-й штурмовой взвод был не единственным специальным формированием, которое организовали немцы накануне вторжения в СССР. Например, по линии того же представительства в Бялой-Подляске было сформировано еще несколько групп (по 20 – 30 человек в каждой). Из них наибольшую известность получила группа бывшего капитана Польской армии Ю. Вежана, в составе которой было тридцать два человека. В отличие от группы Кочана эти диверсанты проходили подготовку в Силезии. В июне 1941 года они были десантированы на территорию БССР в районе Сувалок. Однако почти сразу эту группу обнаружили и захватили советские пограничники. Вежан и его люди были помещены в тюрьму в Ломже, откуда их вскоре освободили наступающие немецкие войска[534].

Установление на большей части Белоруссии гражданской оккупационной администрации означало, по сути, окончание существования белорусских частей специального назначения в составе абвера. Фронт проходил далеко на востоке, и необходимость в проведении диверсионно-разведывательных акций отпала. Однако из-за подъема движения Сопротивления возникла необходимость проведения специальных акций в рамках антипартизанской войны.

В декабре 1942 года начальник полиции безопасности и СД генерального округа «Белоруссия» СС-оберштурмбаннфюрер Э. Штраух и руководство БНС договорились о создании отдельного белорусского батальона СД. Цель создания: проведение специальных операций против партизанского движения. В ходе последующих встреч лидеры белорусских коллаборационистов выдвинули ряд условий, на основе которых они брались оказать содействие в деле создания батальона:

1. Командиром батальона назначался немец, а все остальные командные должности занимались белорусами.

2. Командный и служебный язык в батальоне – исключительно белорусский.

3. Кандидатов на командные должности представляет главный референт БНС по военным вопросам.

4. За моральным состоянием личного состава батальона наблюдает чиновник, специально назначенный для этого руководством БНС. Он же отвечает и за пропаганду в батальоне.

5. Вооружение, обмундирование и снабжение в батальоне – немецкое и по немецким нормам.

6. Знаки различия на мундирах должны быть белорусскими: в качестве кокард «Погоня», а на левом рукаве – бело-красно-белый национальный щиток.

7. Батальон может использоваться только на территории Белоруссии и только «против врагов белорусского народа – советских партизан»[535].

На следующий день после последнего совещания, в конце декабря 1942 года, главный военный референт БНС Ф. Кушель выехал в округа. В ходе поездки он провел ряд встреч с местными руководителями БНС, на которых обсудил вопросы, связанные с набором добровольцев в батальон. В начале февраля 1943 года из округов стали прибывать первые добровольцы, которых сразу же отправляли на переподготовку. В результате в первой половине марта батальон был уже сформирован. Организационно он состоял из двух рот, в каждой из которых проходило службу по 200 человек. Командирами рот были назначены старшие лейтенанты Орсич и Мазур. В начале апреля в батальоне ввели должность пропагандиста. По предложению Кушеля им стал лейтенант В. Чеботаревич[536].

Осенью 1943 года батальон пополнили ротой, созданной при отделении СД в Вилейке. Ее командиром был назначен уже упоминавшийся лейтенант А. Кочан. Несколько позднее из Глубокого прибыло еще 150 человек во главе с лейтенантом Якубенком. Позднее в структуру батальона было введено еще несколько подразделений, созданных при отделениях СД в других районах генерального округа. Например, рота лейтенанта С. Бобко – бывшего сотрудника следственного отдела СД в Барановичах, который до зимы 1942/43 г. являлся комендантом концентрационного лагеря в Колдычеве, а потом – начальником его охраны[537].

Таким образом, к зиме 1943 года батальон был развернут в сильное спецподразделение, в рядах которого насчитывалось примерно тысяча добровольцев. После этого он получил порядковый номер и стал официально именоваться 13-й белорусский полицейский батальон при СД – 13. Weissruthenische-Polizei(SD)-Bataillon. Немецким командиром батальона назначили офицера из аппарата Штрауха – СС-штурмбаннфюрера Юнкера[538]. В целом же к концу 1943 года 13-й батальон имел такой командный состав: