Читаем без скачивания Путешествие парижанина вокруг света - Луи Буссенар

Этому прекрасному примеру последовал и Фрике, по которому дикари, прикрывавшие переправу, дали залп, но безрезультатно.

— Проглазели, друзья! — насмешливо крикнул Фрике. — Ну, теперь вперед, малютка, вперед! — И оба помчались с быстротой молодых оленей.

За пять или десять минут они отбежали на километр, невзирая на кусты и валежник, преграждавший им путь. Перед ними вдруг открылась широкая прогалина, но в тот момент, когда они должны были выйти на нее, Мажесте, бывший всегда настороже, все видевший и замечавший, увидел на расстоянии каких-нибудь трехсот метров новый отряд туземцев, бежавших с противоположной стороны.

Очевидно, выстрелы встревожили их, и теперь они, крадучись, спешили на выручку своему передовому отряду, преграждая путь мальчуганам на большом протяжении.

Очутившись между двух огней, наши друзья оказались в весьма непростом положении. Кинувшись вправо, прежде чем их успели заметить, они побежали к реке, до которой добрались в несколько секунд.

Не считаясь с опасностью, которой они подвергали себя, рискуя завязнуть в тине и наносном иле, они спрятались там, увязая все глубже и глубже, ждали, что произойдет дальше.

Ожидание их было непродолжительным. Один из туземцев, случайно напав на их след, добежал до них и на мгновение приостановился, увидев двух мальчуганов.

Он занес уже свое копье, как вдруг Фрике, словно тигр, выскочил из камышей и вцепился ему в горло. Противник хотел было сбросить его, но напрасно: крепкие руки маленького парижанина душили его. Он не успел даже вскрикнуть, так как в тот самый момент Мажесте, выхватив из-за пояса Фрике его нож, вонзил его по самую рукоятку между плеч туземца, который повалился на землю.

— Черт побери! — пробормотал молодой француз. — Дела наши плохи! Ведь скоро они все нападут на нас! Да еще мой малютка прямо-таки исходит кровью… Того и гляди, с ним сделается дурно! Что тогда делать? Эх! Вот, кажется, счастливая мысль. Вместо того чтобы торчать здесь, в этой тине, спустимся в воду, ляжем на спину и поплывем без хлопот вниз по течению! Ну-ка! Я сверну свой бурнус, запрячу в него свой револьвер, — ведь нельзя, чтобы патроны смокли, — положу все это на грудь, — и с Богом!

Без малейшего шума оба мальчугана спустились в воду и как привычные пловцы предались на волю течения.

Но течение было медленное, почти нечувствительное, и они двигались очень тихо.

К довершению бед Мажесте начал ослабевать. Не проплыли они и ста с лишним метров, как он вдруг ушел под воду. Правда, он почти тотчас же выплыл на поверхность, но при этом из груди его вырвался мучительный вздох, который, как ножом, полоснул Фрике по сердцу.

— Погоди, бедный малютка! Ведь ты не позовешь на помощь, даже если станешь тонуть… Хорошо еще, что я тут… и не дам тебе пропасть! К черту этот бурнус! Бог с ними, с патронами, пускай отсыреют. Это важнее! — И, разговаривая таким образом сам с собой, по своему обыкновению. Фрике подхватил своего друга под лопатки и, сильно работая другой рукой, добрался до маленького островка длиной около десяти метров и шириной около трех, поросшего высокими водяными травами и бамбуком.

Туземцы увидели их в тот момент, когда они, как водяные крысы, скрывались между зелеными стволами, причем Фрике волочил Мажесте, почти потерявшего сознание.

Почти одновременно протрещало около десяти выстрелов, но они не причинили никакого вреда, если не считать двух-трех стволов бамбука, которые они срезали на высоте приблизительно метра от земли.

— Ну наконец-то мы у себя дома! Правда, квартира не особенно просторна. Но здесь мы все-таки сумеем, может быть, защищаться некоторое время! Только бы мои заряды не отсырели! Ба! Да эти металлические снаряды не так-то скоро промокнут! Ну мы сейчас позабавимся!

Действительно, помещение это не было особенно просторно. Оно по своему объему напоминало нору старьевщика дядюшки Шникманна, первого хозяина Фрике.

Уложив как можно удобнее раненого на мягкой душистой траве и сменив его компресс, молодой француз прежде всего обошел весь остров.

Этот обход его новых владений был непродолжителен. Уходя, он приказал раненому не шевелиться, а затем осторожно ползком в четыре шага достиг восточной конечности миниатюрного материка.

— Хм, вот и край света! — воскликнул он и, осторожно раздвинув руками камыши, увидел, как туземцы свежуют слона.

Эта картина привела его в бешенство.

— Негодяи! — крикнул он. — Они только и думают о том, как бы убить да сожрать! Спрашивается, что им сделал этот слон? Будь еще при мне ружье да сотня патронов, я бы научил их уму-разуму!

Научить детей Экваториальной Африки уму-разуму посредством всаженных в них зарядов дроби и картечи было несколько оригинально, но это объясняется тем, что в данный момент наш молодой друг имел несколько однобокое представление о жизни.

Прокрадываясь вдоль западной стороны острова, берег которого поднимался не более полутора метров над водой, но зато стоял отвесной стеной, он был поражен странным явлением.

— Хм! Эта почва как будто колеблется под ногами, — проговорил он, — ну да, несомненно! На чем же в таком случае держится этот остров? Ведь не на сваях же его соорудили!

Он попрыгал на одном месте, желая своей тяжестью уплотнить почву и убедиться, что его остров действительно неустойчив. И что же? Весь островок заколыхался и описал как бы полувращательное движение, причем опустился носом сантиметров на двадцать в воду, отчего вода заплескалась спереди и позади островка.

— Да это действительно плавучий остров, — воскликнул Фрике, — вроде плота! Хорошо было бы найти причал, удерживающий его! Вот бы утерли нос этим черномазым! Но что за странная почва! Собственно говоря, слово «почва» для этого острова преувеличение. В сущности, это просто остатки водяных растений, обломки тростника и камышей, словом, все, что плыло по реке, а затем слежалось здесь, задержанное на своем пути каким-то препятствием, перегнило, смешалось с илом и наконец поросло травой и даже приютило целую рощицу бамбуков. А мы — Робинзоны этого островка! — продолжал рассуждать Фрике. — К сожалению, съестные продукты здесь редки… Ну, если бы еще мой малыш не был ранен, а то теперь я являюсь, так сказать, главой семейства, и мне надо беспокоиться за двоих!

Он подошел к негритенку, который забылся тяжелым сном. Чтобы прикрыть его от палящих лучей солнца, Фрике сплел над его головой ветви кустов в виде козырька, а сам сел возле и стал раздумывать.