Читаем без скачивания Мефистон. Город Света (СИ) - Хинкс Дариус

Луций отступил на шаг, чувствуя, как его психическая мощь разрастается, а по броне стучат обломки. Его приводила в восторг не только новая сила, но понимание того, сколько доверия ему выказал Мефистон. На протяжении долгих мучительных десятилетий сомнений в старшем библиарии Антроса не отпускала столь же жуткая тревога: а что, если Мефистон в нем сомневался? Рацел выставлял подозрения напоказ, открыто браня ученика после любой оплошности, но такое явное порицание было проще вынести, чем двусмысленные замечания Властелина Смерти. Но этим великолепным даром Мефистон проявил свое доверие.

Скала нагрелась и начала плавиться под направляемым Луцием потоком энергии. Поднимался пар, угольки оседали на доспехи, смешиваясь с изморозью. За считаные минуты Антрос добился того, что обычно потребовало бы долгих часов лишь на приготовления.

Сложнее всего ему дались последние метры, и Луций шагнул вперед, согнувшись, направляя в пекло еще больше силы. Он ощущал такое пьянящее воодушевление, что едва заметил, что что-то не так. Текущий вдоль посоха кровавый свет забил вверх из небольшой трещины рядом с центром.

«Изъян», — подумал Луций. Чтобы обнаружить его, потребовался поток невероятной силы, но теперь его стало невозможно не заметить. И он ширился с каждой эфирной волной. Антрос крепче сжал посох — тот начал издавать тонкий вой. Мимо пальцев разлетались новые искры. Трещина увеличивалась, и он заметил внутри посоха что-то… что-то органическое, покрытое пятнами, возможно, кость или же клочья кожи.

— Во имя Ангела! — охнул он, чувствуя, что посох дрожит так, будто в любой миг разорвется. — Что же это?

А затем со звучным грохотом последний участок скалы подался и рухнул внутрь горы.

Луций облегченно закричал, погасив пламя. Когда огонь исчез, он заметил, что посох цел, но изъян теперь виден даже без внутреннего освещения. Прямо по центру проходила трещина в форме молнии толщиной с волос.

«Я его сломал, — подумал Луций, повергнутый в смятение. — Мефистон доверил мне бесценную реликвию, а я в своей гордыне ее сломал…»

Так он и стоял на снегу среди падающих угольков, забыв о тоннеле и зале на другой стороне, размышляя лишь о треснувшем посохе. Мог ли он все исправить? Перековать его?..

Из тоннеля до него донеслось эхо, напомнив Антросу, зачем он вообще прилетел сюда. Звук напоминал стук тяжелых бронированных сапог.

Все еще держа посох в одной руке, другой он выхватил плазменный пистолет и зашагал по тлеющему проходу. Дыра на дальней стороне была достаточно широкой, но Луций все равно остановился перед ней и посмотрел во мрак, прищурившись. Источником света служили лишь немногие проходящие снаружи лучи, но благодаря зрению Астартес он легко видел в темноте. И представшее перед ним зрелище вызывало смешанные эмоции. Стены покрывала извивающаяся резьба, гнусная и нечестивая, столь сложная, что ставила в тупик. Явно еретическая. Но какими бы отвратительными ни казались символы, Антрос все равно почувствовал облегчение, изучая их. Он попал лишь в небольшую предкамеру, однако уже с первого взгляда стало ясно, что демон не солгал. Стены были не просто высечены в скале, но состояли из темного стекла, которое никак не могло возникнуть естественным путем. Лишь прислужники Хаоса могли сотворить подобную жуткую красоту, а именно — служители Тзинча. Он попал в Серебряную Башню.

Внутри никого не было, а шаги быстро стихали, поэтому Антрос протиснулся через оплавленную дыру и спрыгнул внутрь, нацелив пистолет на дверь напротив.

Луций пригнулся, ожидая нападения, но его не произошло. Он осторожно пошел вперед. Всюду лежали обломки и остывающие глыбы, но, не устрой он этот беспорядок, зал был бы пуст. Образующие стены изогнутые стеклянные колонны тянулись к куполу, где окутывали крылатую статую какого-то божества с десятками сплетенных рук и ног. Антрос скривился, вспомнив допрашиваемую Мефистоном в Карцери Арканум ксенотварь. Впрочем, голов у этого отродья было всего две, обе — птичьи, что застывшими глазами наблюдали за библиарием.

Тот потряс головой, а затем спешно зашагал к двери. Ее проем оплетали стеклянные щупальца, создающие очередной приводящий в смятение узор. Поэтому, пройдя внутрь, Луций, к своему неудовольствию, почувствовал, будто шагнул в распахнутую пасть зверя.

А впереди тянулось еще больше стеклянных щупалец, которые переплетались, будто клубок змей, образуя лестничный колодец.

Едва различимые шаги затихали где-то наверху, и потому Луций взбежал по ступеням, держа перед собой пистолет. После нескольких пролетов колодец привел его в гораздо больший зал — длинное помещение с колоннадой по центру и алтарем на дальней стороне, вылепленным в форме орлиной лапы.

Антрос едва успел сделать несколько шагов, когда в его плечо врезался болт, отбросив библиария назад. Он прокатился под колонну, чувствуя, как над ним пролетают новые снаряды, выбивая осколки стекла. Десятки болтов врезались в столп, отчего поверхность покрылась паутиной трещин. Луций пригнулся, не обращая внимания на рану, прижал оружие к груди и закрыл глаза. Он повторил заклинание и направил свои мысли вдоль колоннады, изучая провидческим взглядом зал.

В тенях лапы стояли несколько космодесантников, но с Кровавыми Ангелами их не спутал бы никто. Доспехи были выкрашены в темный завораживающий оттенок синего. Шлемы венчали высокие поперечные гребни, а болтеры покрывала золотая гравировка, напоминающая когти. То были еретики, предатели, бившиеся еще в Ереси Хоруса, но обретшие неестественное долголетие благодаря сделке с Тзинчем. Воины-мудрецы Магнуса Красного. Тысяча Сынов.

Антрос насчитал десяток отступников, а еще заметил кого-то на дальнем краю зала. Судя по всему, это был культист, стоящий перед алтарем на коленях и бешено машущий руками. Несомненно, он готовился к ритуалу Цадкиила.

Десять рубрикантов. Луций поглядел на пистолет и поврежденный посох. Тысяча Сынов, грозные убийцы в силовых доспехах. Каждый из них в бою стал бы ему ровней. Антрос усмехнулся. Да, расклад внезапно стал интересным.

Он ощупал пояс. У него осталось еще две осколочные гранаты. К тому же он владел оружием, недоступным предавшим десантникам. Даже без посоха он владел куда большими псинавыками, чем могли ожидать рубриканты.

Пока колонна раскалывалась и трещала позади него, Антрос подбирал в уме наиболее подходящие заклятия. Приняв решение, он снял одну из латных перчаток, провел боевым ножом по ладони и пролил кровь на пальцы. Он прижал мокрую ладонь к полу и прошептал заклинание. Кровь кипела и бурлила под его кожей, заставляя пол шипеть и испаряться.

Он отдернул руку и вновь надел перчатку, изучая, что у него получилось. Лужа крови и расплавленного стекла сгустилась, образовав алую сферу, будто крошечное подобие Ваала. Антрос прошипел еще одно проклятие, и багряный шар, поднявшись над землей, полетел к центру колоннады. Сыны Магнуса начали стрелять по нему, но снаряды лишь бессильно проходили сквозь сферу.

Луций прошептал вновь, и шар понесся, будто ядро. В воздухе он раскололся на части, превратившись в воинство красных призраков — темных крылатых духов с мечами, истекающими кровью.

Предавшие космодесантники продолжали неподвижно стоять в одинаковых позах. Отдачу болтеров после каждого выстрела в жидких призраков поглощала темно-синяя броня. Снаряды проходили сквозь красных духов, как раньше сквозь сферу. Но когда призраки столкнулись с рубрикантами, то растеклись алым потоком, утратив человекоподобную форму, и хлынули по синим пластинам брони.

Рубриканты продолжили стрелять, вновь целясь в Луция, но кровавый обряд уже возымел эффект. Покрывающие неприятелей пятна крови вскипели и запузырились, как ранее под ладонью библиария. Еретики зашатались и задрожали, стреляя под странными углами из-за сбившегося прицела. Кровь прожигала пробоины в броне, открывая глазам лишь прах. Некоторые заковыляли по ступеням, вцепившись в нагрудники, а затем рухнули. Другие осели на алтарь, сотрясаясь так, будто их жалил рой насекомых. Они погибали тихо, без единого слова опускаясь на колени.