Читаем без скачивания Улисс - Джеймс Джойс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Два розовых лица выступили в мерцании слабого огонька.
– Кто это? – спросил Нед Лэмберт. – Это Кротти, что ли?
– Рингабелла и Кроссхейвен{875}, – отозвался голос человека, нащупывающего ногой ступеньки.
– А, это вы, Джек, здравствуйте! – сказал Нед Лэмберт, приветственно поднимая гибкую рейку к мерцающим сводам. – Идите сюда. Учтите, что там ступеньки.
Спичка в поднятой руке священника изошла длинным гибким язычком пламени и была брошена. Ее последняя искорка умерла у их ног – и затхлый воздух сомкнулся вокруг них.
– Как интересно! – произнес отточенный выговор во мраке.
– Да, сэр, – подхватил с живостью Нед Лэмберт. – Мы с вами стоим в той самой исторической палате аббатства Святой Марии, где на совете шелковый Томас{876} объявил о начале мятежа в 1534 году. Это ведь самое историческое место во всем Дублине. О’Мэдден Берк собирается вскорости о нем что-нибудь написать. До унии тут помещался старый Ирландский банк, и самый первый еврейский храм тоже тут был, пока они не построили свою синагогу на Аделаид-роуд. Джек, вы ведь тут раньше никогда не были?
– Нет, не случалось.
– Он въезжал через Дэйм-уок, – произнес отточенный выговор, – если мне память не изменяет. Замок Килдеров был в Томас-корт.{877}
– Это верно, – сказал Нед Лэмберт. – Совершенно верно, сэр.
– Если вы будете столь добры, – произнес священник, – то, возможно, в следующий раз вы мне позволите…
– Ну конечно, – сказал Нед Лэмберт. – Приносите фотоаппарат, когда вам угодно. Я распоряжусь, чтобы эти мешки убрали бы с окон. Вы сможете снимать вот отсюда или отсюда.
Он двигался в слабом мигающем свете, постукивая своей рейкой по грудам мешков с зерном и по удобным местам на полу.
С вытянутого лица нависали над шахматной доской борода и пристальный взгляд.
– Я глубоко признателен, мистер Лэмберт, – сказал священник. – Не буду более занимать вашего драгоценного времени…
– Всегда буду рад вам, – сказал Нед Лэмберт. – Заходите когда угодно. Можно на следующей неделе. Вам видно?
– Да, да. Всего доброго, мистер Лэмберт. Было приятно познакомиться.
– Мне тоже очень приятно, сэр, – отвечал Нед Лэмберт.
Он проводил гостя к выходу и на дворе зашвырнул свою рейку между колонн. Вместе с Дж. Дж. О’Моллоем они вышли неторопливо на аббатства Марии, где ломовики нагружали на фургоны мешки с альгарробой и с пальмовой мукой, О’Коннор, Вексфорд{878}.
Он остановился прочесть визитную карточку, которую держал в руке.
– Преподобный Хью К. Лав, Рэткоффи. Адрес в настоящее время: Сент-Майклс, Соллинс. Очень славный малый. Он мне сказал, он пишет книгу о Фицджеральдах{879}. В истории отлично подкован, ей-богу.
Девушка старательно принялась снимать с юбки приставший к ней стебелек.
– А я подумал, вы тут затеваете новый пороховой заговор, – сказал Дж. Дж. О’Моллой.
Нед Лэмберт щелкнул пальцами в воздухе.
– Фу, черт! – воскликнул он. – Я же забыл ему рассказать про графа Килдерского, после того как тот поджег кафедральный собор в Кэшеле. Знаете эту историю? Чертовски сожалею, что я это сделал, так он сказал, но только готов поклясться, я думал, что архиепископ был там внутри. Хотя ему могло не понравиться. А? Нет, все равно расскажу ему. Это был великий граф, Фицджеральд Мор{881}. Они все были горячие головы, эти Джералдайны.
Лошади, мимо которых он проходил, беспокойно подергивались в распущенной упряжи. Он шлепнул по чалопегому крупу, что вздрагивал совсем рядом с ним, и прикрикнул:
– Н-но, балуй!
Потом обернулся к Дж. Дж. О’Моллою и спросил:
– Ну ладно, Джек. В чем дело? Что там стряслось? Ох, погодите минутку. Держитесь-ка.
Откинув далеко голову и разинув рот, он на мгновение застыл неподвижно, после чего громко чихнул.
– Ап-чхи! – произнес он. – Черт побери!
– Это пыль от мешков, – вежливо заметил Дж. Дж. О’Моллой.
– Да нет, – выдохнул Нед Лэмберт, – это я подхватил… холодная ночь поза… вот дьявол… ночь позавчера… и такие гуляли сквозняки…
Он приготовил носовой платок для уже подступающего…
– Я был… утром… бедный… как его зовут… Ап-чхи!.. Вот сатана!
* * *Том Рочфорд взял верхний диск из стопки, которую он прижимал к своему бордовому жилету.
– Видите? – спросил он. – Допустим, сейчас идет шестой номер. Кладу вот сюда, смотрите. Номер На Сцене.
У них на глазах он опустил диск в левую щель. Диск скользнул вниз по желобку, слегка покачался и затих, показывая им в окошечке: шесть.
Юристы былых времен, важные и надменные, отправляя дела закона, взирали, как Ричи Гулдинг прошел из податного управления в гражданский суд с папкою фирмы Гулдинг, Коллис и Уорд, и слышали, как от адмиралтейского отделения королевского суда к суду апелляционному прошуршала пожилая особа женского пола с недоверчивою усмешкою, открывшей вставные зубы, в черной шелковой юбке, весьма пространной.
– Видите? – повторил он. – Смотрите, последний, что я опустил, теперь там сверху: Прошедшие Номера. Давление. Принцип рычага, понятно?
Он показал им растущую стопку дисков на правой стороне.
– Ловко придумано, – сказал Флинн Длинный Нос, сопя. – Значит, кто опоздал, может видеть, какой сейчас номер и какие уже прошли.
– Видите? – повторил Том Рочфорд.
Он опустил диск для собственного удовольствия – и наблюдал, как тот скользит вниз, качается, затихает и показывает: четыре. Номер На Сцене.
– Я его сейчас увижу в «Ормонде», – сказал Ленехан, – и я его прощупаю. Чтоб путный номер даром не помер.
– Давай, – одобрил Том Рочфорд. – Скажи ему, я уж тоже тут стал буян, так не терпится.
– Ну, я спать пошел, – сказал бесцеремонно Маккой. – Когда вы вдвоем заведетесь…
Флинн Длинный Нос склонился над рычагом, сопя.
– А как вот это действует, Томми? – спросил он.
– Труляля, голуби, – сказал Ленехан. – До скорой встречи.
Он последовал за Маккоем на улицу через крохотный квадрат Крэмптон-корта.
– Он герой, – сказал он просто.
– Я знаю, – отозвался Маккой. – Это вы про канаву.
– Канаву? – сказал Ленехан. – Да это было в люке.
Они миновали мюзик-холл Дэна Лаури, где на афише им улыбалась размалеванной улыбкой Мария Кендалл, очаровательная субретка.
Идя вниз по тротуару Сайкмор-стрит мимо мюзик-холла «Эмпайр», Ленехан представлял Маккою, как было дело. Один из этих чертовых люков прямо как газовая труба, и какой-то бедолага застрял там, причем наполовину уже задохся от канализационных газов. Ну, Том Рочфорд тут же лезет вниз, в чем был, при всем букмекерском параде, только обмотался канатом. И убей бог, он как-то ухитрился обмотать того бедолагу канатом, и обоих вытянули наружу.
– Геройский поступок, – заключил он.
У «Дельфина» они остановились и пропустили карету «скорой помощи», галопом промчавшуюся на Джервис-стрит.
– Вот сюда, – сказал он, сворачивая направо. – Заскочу к Лайнему поглядеть начальные ставки на Корону. Сколько там на ваших золотых с цепью?
Маккой устремил взгляд в темную контору Маркуса Терциуса Мозеса, потом на часы О’Нила.
– Начало четвертого, – сказал он. – А кто жокей?
– О’Мэдден, – ответил Ленехан. – И у кобылки все шансы.
Оставшийся на Темпл-бар Маккой легонько столкнул носком банановую кожуру с дороги в канаву. Кто-нибудь будет возвращаться в темноте под хмельком – не успеет оглянуться, сломает шею.
Ворота в ограде резиденции распахнулись, открывая проезд кавалькаде вице-короля.
– Один к одному, – сказал Ленехан, вернувшись. – Я там натолкнулся на Бэнтама Лайонса, он ставил на какую-то пропащую клячу, кто-то ему подсказал, у которой ни малейшего шанса. Нам вот сюда.
Они поднялись по ступеням и прошли через пассаж Мерчентс-арк. Темноспиная фигура перебирала книги на лотке уличного торговца.
– А вот и он, – заметил Ленехан.
– Интересно, что он покупает, – сказал Маккой, оглядываясь назад.
– «Леопольдо, или История заблумшей души», – сказал Ленехан.
– Он просто помешан на распродажах, – сказал Маккой. – На днях мы шли с ним по Лиффи-стрит, и он купил книгу у какого-то старика за два шиллинга. Так в этой книге одни гравюры стоили вдвое, там звезды, луна, кометы с хвостами. Что-то насчет астрономии.
Ленехан рассмеялся.
– Сейчас вот я вам одну историйку про хвосты комет, – посулил он. – Выйдемте-ка на солнышко.
Они прошли по чугунному мосту и направились по набережной Веллингтона вдоль парапета.
Юный Патрик Алоизиус Дигнам вышел из мясной лавки Мангана, бывшей Ференбаха, неся полтора фунта свиных котлет.
– Устраивали шикарный прием в Гленкри, в колонии для малолетних, – с живостью начал Ленехан. – Знаете, этот ежегодный банкет. По полной парадной форме. Присутствовали и лорд-мэр, тогда это был Вэл Диллон, и сэр Чарльз Камерон, Дэн Доусон говорил речь, а потом был концерт. Бартелл д’Арси пел и Бен Доллард…