Читаем без скачивания Садовник (история одного маньяка) - Нина Бархат

Она радостно сверкнула зубами и потянула его к дверям так, что он едва успел сунуть ноги в разношенные туфли. Забыв, разумеется, прихватить очки…

Пришлось идти почти вслепую, доверившись Нике, - в какой-то момент они свернули в саду строго на запад, и клонящееся к горизонту солнце ударило в глаза. Стоило лишь погрузиться в поток его безжалостного света, как футболка и даже легкие брюки пропитались потом насквозь. Эд ежился от их гадких прикосновений. И тихо бесился внутри.

Как назло, его поводырь был легок и свеж.

Бурля от исступленного веселья, Ника то напевала что-то малопонятное протяжным голосом, то начинала пританцовывать, сжимая в руках края своей безумной юбки. Не замечая его недовольных взглядов и многозначительного молчания, она и не думала сбавить темп или хотя бы выбрать дорогу в тени!…

Но, к счастью, уже на самой грани взрыва Эд ощутил неожиданное облегчение - они нырнули под сень высоких деревьев. Здесь, внизу, возле их подножий, было почти прохладно - солнечный жар растворялся в вековых кронах гигантов, как кровь в темной воде.

Получив передышку, Эд разглядывал их с благодарностью. Ряды стволов казались странно упорядоченными, а тропинка между ними - нарочитой: слишком белой и чрезмерно петляющей.

- Это - старый парк, еще графский, - подтвердила его мысли Ника. - Красиво, правда?

Эд кивнул, прикидывая, сколько потребовалось лет, чтобы это место стало таким… Или, может, парк разбили вокруг деревьев, которые и тогда уже были немолоды?

- Ты тоже чувствуешь? - она заглянула ему в лицо и, сияя тайной, воскликнула: - Здесь столько любви! Столько людей здесь были счастливы!…

«Вполне возможно, - подумал Эд, - еще бы кустов побольше - и почти идеальное место».

Он шутливо притянул ее к себе.

На его поцелуй Ника отозвалась с внезапной страстью, и у Эда уже промелькнуло: «А нужны ли кусты?…», как вдруг она так же внезапно высвободилась и помчалась, смеясь, по тропинке вперед - воздушная, легкая, как ветер (только ее сумасшедшая юбка неуклюже моталась, портя сравнение)…

Позади сухо хрустнула ветка. Одним слитным движением (точно ждал этого) Эд обернулся.

Но лес молчаливо смотрел на него. С приглушенным шорохом в небе шевелились могучие ветви. И все.

Вздохнув (нервы ни к черту!), он повернулся к Нике. И обнаружил, что сильно отстал - где-то далеко впереди ее юбка искрилась цветом под тонкими пальцами лучей, вспыхивала буйством оттенков, окунаясь в световые столбы…

Эд удивленно моргнул - оказалось, они уже пришли.

Ее тонкая фигурка подпрыгивала на краю огромного пространства, залитого солнцем. В дрожащей над травами дымке угадывались разноцветные лоскуты палаток и что-то темно-зеленое довольно больших размеров. С порывом ветра донеслась еле слышная, но выразительно визгливая музыка. Составленная из дисгармоничных высоких нот, она раздражала, как жужжание комара над ухом. Но Ника, похоже, была от нее в восторге - юбка вздымалась все быстрее, все выше…

Слева промелькнул красный сполох.

Со злостью, удивившей его самого, Эд бросился в ту сторону. Но у кромки леса заметил еще один. И еще - ярко-синий. Совсем близко к Нике.

Эд развернулся и рванул ее догонять, матерясь вполголоса, удерживая взглядом быстро удаляющиеся мужские фигуры…

Стволы перед ним уже не скрывали поляну, вогнутую, как необъятное блюдо, тесно заполненную пестрыми шатрами, разбитыми фургонами, веревками с чистым (и не очень) бельем. А еще спустя десяток безумных звериных прыжков стало ясно, что зеленая громада в центре - цирк шапито.

На утоптанном спуске к табору задорно подпрыгивала на бегу Ника. И больше никого. Лишь вдали у палаток, сидя на корточках, играли во что-то мальчишки, босые и жутко замызганные.

Эд облегченно выдохнул.

Но неожиданно оказалось, что близость Ники и лагеря - обманчива.

Он мчался все быстрее, ощущая, как на его разгоряченную кожу ложится пыль, глотая ее - едкую и раскаленную, а заодно - запахи незнакомой жизни… И все равно не мог догнать!

Тем временем Нику заметили дети. Громко закричали на своем непонятном языке и побежали навстречу, протягивая грязные ручонки в извечном просительном жесте. Эд рванул еще сильнее!

Но толпа малолетних попрошаек уже окружила ее. Черные глазки прикипели к ней, не оставляя ни на миг, а руки вцепились в юбку и потянули к лагерю, ежесекундно грозя опрокинуть.

Эду почему-то стало страшно. Он крикнул изо всех сил, стараясь издалека перекрыть галдеж:

- Ника! Ника, подожди! - в его голосе было больше просьбы, чем злости (но сейчас все равно - лишь бы услышала!).

Она услышала - вдруг среди громогласной музыки и воплей малышни нашла его взглядом. Послала смущенную, извиняющуюся улыбку…

А Эд, успокоенный ею, на секунду остановился перевести дух.

Зря. Ника тут же отвернулась к своей галдящей босоногой свите. Взяла двух за руки (черные до локтей от застарелой грязи), а еще несколько «пиявок» ухватили ее за предплечья, и так - с висящими на ней захлебывающимися от счастья детьми поспешно направилась в сторону табора.

Несколько мальчишек бросились вперед, оглядываясь, едва не сворачивая шеи… И, когда их глаза останавливались на нем, Эду чудился холод (если не злость) в этих маслянисто-черных прорезях. Прищуренных, как бойницы.

Он еще раз вдохнул, уперев руки в колени, помотал отяжелевшей головой и побежал следом, почти успевая догнать их!…

Но только почти.

Оставалось несколько шагов - от Ники его отделяла только толпа малолетних попрошаек, как вдруг музыка, о которой он совсем забыл во время своего изнурительного спринта, стремительно приблизилась. Только что она звучала почти на другом конце лагеря, и вот вдох - и она уже за углом, шаг - и из неприметного бокового прохода, словно из-под земли поток, вырвалась бурная пестрая толпа: разноцветные наряды женщин, их черные как смоль (как глаза детей) волосы, их дивные протяжные голоса, незнакомая песня и звон украшений, красные и синие рубахи мужчин, расписные гитары и линялая, грязная одежда немногих - должно быть, «профессиональных» нищих…

Чуть в стороне шел музыкант - седой обладатель тонкоголосой скрипки. А с ним - мальчик со скучным лицом, регулярно ударявший во что-то, отдаленно напоминавшее литавры.

Скованная своими малолетними спутниками, Ника была в мгновение ока обвита этой улюлюкающей, танцующей, стремительной спиралью! Она вращалась, засасывая центростремительной силой золотоволосую фигурку в окружении малышей и отшвыривая всей центробежной мощью Эда!…

Он отвоевывал себе место с трудом, едва различая за чужими спинами удаляющиеся клочки желтой блузки, смертельно боясь упустить ее навсегда…