Читаем без скачивания Гражданская кампания - Буджолд Лоис Макмастер

Коммодор Куделка как раз в этот момент отхлебнул вина, запивая последний кусочек лососины. Вылетевшая дугой струя чуть не забрызгала сидевшую напротив отца Делию. Для мужчины такого возраста поперхнуться вином – вещь довольно опасная в любом случае. Оливия встревоженно стучала отца по спине, а он, ловя ртом воздух, вытирал салфеткой побагровевшее лицо. Дру приподнялась, разрываемая между желанием кинуться на помощь мужу, сидевшему в одном конце стола, и пойти удавить Марка, сидевшего в противоположном. От Марка проку было мало. От охватившего его ужаса он побелел как полотно, а его лицо приобрело малопривлекательный творожный вид.

Ку, тяжело дыша, прохрипел Марку:

– Ты посмел отвезти мою дочь в Сферу?!

Карин, спасая Марка, поспешно брякнула:

– Это входило в его терапию!

Марк, запаниковав еще пуще, отчаянно добавил в виде оправдания:

– Мы получили медицинскую скидку…

Майлз частенько мечтал увидеть, какое будет лицо у Дува, когда он узнает, что Марк – его потенциальный свояк. Теперь он отрекся уже от своей мечты, но было поздно. Ему и прежде доводилось видеть Галени окаменевшим, но никогда – таким… надутым. Ку уже дышал практически нормально, что, в общем, утешало, если бы не легкая одышка. Оливия подавила нервный смешок. Глаза лорда Доно одобрительно блестели. Уж он-то наверняка знал о Сфере все, посетив ее и в своей прошлой, и в нынешней ипостаси. Сидевшая рядом с Энрике госпожа Фортиц с любопытством посмотрела в один конец стола, потом в другой.

Катриона казалась встревоженной, но – как отметил Майлз – нисколько не удивленной. Неужели Марк поведал ей историю, которую счел невозможной доверить даже собственному брату? Или они с Карин стали настолько близкими подругами, чтобы обмениваться такого рода секретами? А если так – Катриона сочла возможным в обмен рассказать о нем, и может ли он каким-то способом…

Дру наконец снова опустилась на стул. Повисло тяжелое молчание, за которым явственно прочитывалось «мы об этом еще поговорим».

Леди Элис чутко ловила все нюансы. Ее светская выдержка была так велика, что только сидевшие рядом Майлз с Иллианом заметили, как она поморщилась. Вполне способная задать тон, который никто не смел игнорировать, она наконец произнесла:

– Представление починки солнечного отражателя как свадебного подарка оказалось очень популярным у… Майлз, что этот зверь тащит во рту?

Майлз не успел спросить, какой зверь, как получил ответ в виде перестука лапок по натертому до блеска полу. Подросший черно-белый котенок улепетывал от своего черного братца. Для котенка с набитым ртом он умудрился издать поразительно громкий мяв протеста. Котяра пронесся по дубовым доскам, метнулся к бесценному старинному гобелену ручной работы, вцепился в него когтями и полез вверх. Преследователь молниеносно прыгнул на него, но не сумел отнять добычу. Между ощерившихся белых клыков слабо трепыхалась пара насекомовидных лапок, раздался скрежет – это треснул коричнево-белый панцирь.

– Мой жучок-маслячок! – в ужасе возопил Энрике и, отшвырнув стул, кинулся на котенка. – Отдай, убийца!

Он выхватил помятого жука из пасти смерти. Белый котенок потерся о его штанину, требовательно помахав лапкой. «Мне, мне, дай и мне тоже!»

Превосходно! подумал Майлз, нежно улыбнувшись котятам. Как выяснилось, у жуков-блевунов все же имеется природный враг! Он уже начал разрабатывать быстро осуществимый план разведения охранных котов особняка Форкосиганов – как вдруг спохватился. Котенок уже нес в пасти жучка-маслячка, когда вбежал в зал. Следовательно…

– Доктор Боргос, где кошка нашла жука? – спросил Майлз. – Я полагал, они заперты у вас внизу. Помнится, – он глянул на Марка, – вы мне это твердо обещали.

– Э… – промямлил Энрике. Майлз не знал, какую мысленную цепочку выстраивает эскобарец, но увидел, как тот подпрыгнул, когда довел свои построения до конца. – О! Прошу меня простить. Мне нужно кое-что проверить в лаборатории.

Неуверенно улыбнувшись, эскобарец швырнул котенка на свой освободившийся стул, развернулся на каблуках и поспешил к лестнице, ведущей вниз.

– Думаю, мне лучше пойти с ним, – торопливо сказал Марк, догоняя ученого.

Исполненный дурных предчувствий, Майлз положил салфетку и тихо проговорил:

– Тетя Элис, Саймон, позаботьтесь тут обо всем за меня, ладно?

И последовал за братом, задержавшись лишь на мгновение, чтобы приказать Пиму подать еще вина. Много вина. И немедленно.

Майлз догнал Марка с Энрике возле самой лаборатории-прачечной как раз вовремя, чтобы услышать вопль эскобарца:

– О нет!

Мрачно оттерев Марка плечом, он вошел и увидел Энрике, который стоял на коленях подле большого лотка, домика жучков-маслячков, свисавшего под углом из ящика, в котором обычно находился. Стеклянная крышка была разбита вдребезги. В лотке одиноко ползал кругами жучок цветов Дома Форкосиганов. У него не хватало двух лапок.

– Что тут произошло? – прошипел Майлз.

– Они исчезли, – ответил Энрике и принялся ползать по полу, заглядывая под стеллажи. – Должно быть, эти проклятущие кошки сбили лоток. Я его выдвинул, чтобы отобрать вам подарочные экземпляры. Мне нужны были самые лучшие и самые большие. Когда я уходил, тут все было в порядке…

– Сколько жучков было в этом лотке?

– Все. Вся генетическая линия. Около двухсот особей.

Майлз окинул взглядом лабораторию. Никаких жучков в ливреях Форкосиганов. Он только сейчас понял, насколько действительно огромен и стар особняк Форкосиганов. И сколько в нем трещин. В полу, в стенах. Везде. Пространство между этажами, за обшивкой стен, в аттиках, внутри старых оштукатуренных стен…

«Рабочие жучки, – говорил Марк, – будут просто бродить, пока не сдохнут, вот и все…»

– Предполагаю, королева еще у вас? И вы можете… э-э-э… восстановить ваш генетический источник?

Майлз принялся медленно обходить стены, внимательно глядя вниз. Никаких серебристо-коричневых пятен.

– Хм, – лаконично ответил Энрике.

– Вы заверили меня, что королевы не могут передвигаться. – Майлз тщательно подбирал слова.

– Зрелые королевы не могут, это верно, – растолковал Энрике, поднимаясь на ноги. Он помотал головой. – Незрелые же королевы способны передвигаться, как молнии.

Майлз переварил информацию. На это ушли доли секунды. Жуки-блевуны цветов Форкосиганов. Жуки-блевуны цветов Форкосиганов по всему Форбарр-Султану.

Одним из известных приемов Службы безопасности было схватить человека за воротник, чуть скрутить и особым образом повернуть костяшки пальцев. Если все сделать как надо, то одновременно прерывается кровообращение и прекращается доступ кислорода. Майлз не без удовольствия отстраненно отметил, что не утратил прежних навыков. Он подтащил темнеющую на глазах физиономию эскобарца к своему лицу. Тут в дверях появилась запыхавшаяся Карин.

– Боргос! Вы отловите всех до единого этих ваших чертовых жуков-блевунов, а в особенности королеву, самое позднее за шесть часов до того, как граф и графиня Форкосиган переступят порог этого дома завтра вечером. Потому что за пять часов пятьдесят девять минут до появления моих родителей я вызову профессионального дезинсектора, чтобы он избавился от этих тварей, а это означает – от всех до единого жуков-блевунов, которые к тому времени не окажутся в лотке под крышкой, ясно вам? Никаких исключений, никакой пощады.

– Нет! Нет! – ухитрился простонать Энрике, несмотря на нехватку кислорода. – Вы не можете…

– Лорд Форкосиган! – раздался от дверей пораженный голос Катрионы. Это произвело эффект внезапного выстрела из парализатора. Рука Майлза виновато разжалась, и Энрике снова выпрямился, судорожно глотая воздух.

– Не стоит останавливаться ради меня, Майлз, – ледяным тоном произнесла Карин. Она прошествовала в лабораторию с Катрионой по пятам. – Энрике, дебил! Да как ты посмел упомянуть о Сфере при моих родителях?! Ты что, вообще ничего не соображаешь?!