Читаем без скачивания Азовская альтернатива : Черный археолог из будущего. Флибустьеры Черного моря. Казак из будущего - Анатолий Фёдорович Спесивцев

Помимо трофеев, казаки гордились освобождением множества пленников. Ведь на вёслах каторг сидели в основном христиане. Попаданец также испытывал чистые, незамутнённые радость и гордость. Убедительная победа в морском сражении, освобождённые рабы-христиане, не полученное азовским гарнизоном подкрепление… учитывая не слишком большие потери у казаков – однозначно удачное мероприятие получилось. И его заслуга в этом была безусловно.

Приятным добавлением к победе для Аркадия лично стала добыча, что ему с захваченных кораблей причиталась. Среди турок оказалось несколько рослых янычар и один ага. Что существенно расширило его гардероб, а небольшая толика денег помогла разнообразить стол, избавив от ежедневного кошмара соломахи или щербы на суше. В морской поход, как выяснилось, казаки не брали с собой воды, а употребляли для восполнения влаги в организме именно доставшие Аркадия изыски казацкой походной кулинарии.

Политика, она и в XVII веке…

12 цветня 7146 года от с. м. (22 апреля 1637 года) Монастырский городок

Гонец появился на правом берегу Дона под ужин. Выкликнул с острова лодочника, переправившись, вытер насухо лошадей, переплывших реку вплавь вслед за лодкой, и направился к хате, где поселился Васюринский. Аркадий знал об ожидании гонца с Сечи. Случайно заметив его, как раз был на берегу в связи с экспериментами по изготовлению гранат, двинулся за ним. Что-то ему подсказывало, что привёз гонец очень важное сообщение.

Хотя шёл Аркадий в нескольких десятках метрах сзади гонца, судя по мрачной роже Ивана, свою весть он ему выложить уже успел. Аркадий подошёл вплотную к другу и спросил вполголоса, хотя никого постороннего, кроме вымотанного вусмерть гонца, вокруг не было.

– Что случилось?

– Павлюк отказался отменять восстание.

– Совсем, или оговаривает как-то возможность отмены?

– Можно сказать, совсем. Я так понял из цидулы Трясилы. Подробнее расспрошу гонца после ужина. Пока все характерники, что сюда съехались, соберутся, он успеет поесть и немного передохнуть.

Прочитанное для совета характерников (в который единогласно был включён и Аркадий) письмо Федоровича и рассказ гонца нового для попаданца не принесли. Было ясно, что долго лелеявший план большого восстания против панов кошевой атаман Бут отказываться от мечты не собирается. Все попытки объяснить ему обречённость его затеи, её вредность, наталкивались на стену непонимания. Не верил гетман посланцам, своим расчетам и надеждам доверял больше, чем предупреждениям и уговорам.

С добрый час совещание толклось на одном месте. Никто не хотел сказать вслух то, о чём надо было говорить. Чтобы спасти тысячи повстанцев, которые напрасно погибнут в обречённом на поражение восстании, надо уничтожить гетмана. Попаданец считал, что ему, для Войска Запорожского всё ещё своего условно, такие вещи формулировать не по чину. Другие, вероятно, каждый по своей причине, тоже произнести роковой приговор не желали.

Нашёл выход всё-таки Аркадий. Вспомнил об обычае русской армии начинать обговаривание решения с младшего из присутствующих. И, рассказав об этом вкратце, предложил использовать его сейчас. Сирко и Богун неохотно согласились.

Приговор все, без исключения, вынесли один. Смерть. А вот как её оформить, чтоб не расколоть окончательно и без того далеко не единое казачество Малой Руси, думали и говорили полночи. Устраивать переворот было затруднительно. Войско только что вернулось из Крыма, из победного, совместно с крымским ханом похода против буджакских татар. Авторитет у Бута (Павлюка) был высок как никогда до этого. То, к чему он призывал, отвечало чаяниям большинства казаков.

Устраивать кампанию по разоблачению его ошибок и преступлений, пусть даже выдуманных? Так на это необходимо много времени, а восстание уже вот-вот начнётся.

Пристрелить его? Но он всё время окружён верными сторонниками, стреляющего поймают и ниточки потянутся к организаторам убийства.

В конце концов, решили кошевого отравить, одновременно распустив слухи об иезуитском следе этого преступления. Учитывая их репутацию, в такое было легко поверить. Отравления гетман тоже опасался, но кому-то своему, проверенному в борьбе с панами и татарами, такое провернуть было можно. Васюринский и ещё два характерника возражали против уж очень «иезуитского» способа убийства. Но эти возражения были отвергнуты большинством. Как и предложение Васюринского вызвать гетмана на дуэль. Большинство над этим примером лыцарства откровенно посмеялось.

Исполнителем решено было попросить стать, к величайшему удивлению Аркадия, самого Богдана Хмельницкого, на совещании не присутствовавшего.

– Он же вроде бы шляхтич? А тайное убийство…

– Среди иезуитов шляхты, в том числе самого высокого полёта, полным-полно. Когда надо или припрёт, и они умеют забывать про шляхетскую честь.

– Не все! – возмутился Васюринский ответу Жучилы. К счастью оказалось, что пострадал тот во время недавних испытаний не так уж сильно и уже успел прийти в себя.

– Да никто и не говорит, что все. Но большинство уж точно.

– А вы уверены, что он согласится? Я ведь ему нарассказывал, каким великим он стал впоследствии.

– Уверен. В конце концов, он и сейчас, особенно после твоих рассказов, хочет гетманом стать. И мешающего ему Бута уберёт без сомнений. Или он в историю как особенно совестливый вошёл?

– Чего нет, того нет. Много чего стыдного за ним числится.

– Значит, будем за ним внимательней поглядывать.

Под конец совещания вкратце обговорили крымский вопрос. Посланец к хану, его родственник по материнской линии, пока вестей не слал. Но надежда, что Инайет поверит посланцу, была. Кстати, хану было сообщено, что именно ему приписано зверское убийство всего посольства султана в Москву. Оставалось надеяться, что ни в какой Стамбул после этого он не поедет, будет с удвоенной энергией воевать с Кантемиром[38].

Тщательно обговорили предложение Аркадия об организации в областях под владычеством Польши и Литвы грабительских шаек, маскирующихся под панские отряды. Налёты и грабежи, что в Малой, что в Великой Руси, были широко распространённым явлением. В Польше были выродки, бравировавшие судебными приговорами против себя. Один даже одежду ими себе подшил. Некоторое увеличение такого явления никого особо не обеспокоит. Но поначалу надо было наладить разведку. Чем и поручили заняться характернику Свитке. Который и без того ведал сбором сведений с лирников, шатавшихся по всей Малой Руси. Намеченные планы по строительству промышленности требовали денег, несколько удачных грабежей могли здорово пополнить пустую казну на это благородное дело. Приятели Аркадия, кузнецы, уже разъехались по землям запорожских вольностей для строительства доменных печей и лесопилок.

С призывом к немцам и чехам переселяться на свободные земли было решено погодить. Всё же обеспечить безопасность переселенцев в данный момент было затруднительно. Однако за неведомой всем, кроме Аркадия, картошкой и мастерами-плавильщиками и кузнецами постановили послать немедленно.

В самом конце мероприятия Аркадий вспомнил возвращение из морского похода.

– Ещё одно важное дело есть. Как только мы вернулись из похода в море, в нём разразился сильнейший шторм. Застань он нас на волнах, не все смогли бы вернуться. Можно сказать, уцелели случайно.

– Ну и что? – удивился