Читаем без скачивания Чингисхан. Великий завоеватель - Эренжен Хара-Даван

Шамбала. Картина Н.К. Рериха

Веротерпимость, составлявшая у монголов один из принципов их сожительства с покоренными народами, позволила после татарского ига монгольской правящей аристократии массой влиться в аристократию русскую, в жилах которой и поныне течет немало монгольской крови. Один из татарской знати, перешедший служить Московскому царю после падения Золотой Орды, Борис Годунов добрался до царского престола. Смущаться этим нечего, так как на свете нет вообще ни одной чистокровной нации, а если бы такая и была, она должна бы выродиться по общим законам биологии. Монгольское иго влило известный процент монгольской крови в кровь русского народа (и не только его высшего слоя) так же, как в монгольской крови оказалась примесь русской. В результате мы имеем русских омонголившихся и монголов обрусевших. Прилив свежей, посторонней крови создает условия для рождения талантов и гениев. Примесь негритянской крови к русской дала нам Пушкина, шотландской — Лермонтова, калмыцкой — Плевако, этого «московского соловья». Собственно между великорусом и монголо-калмыком этнографически разница довольно большая, но если взять цепь народов России: великорус — мордвин — татарин, киргиз — башкир — калмык, то мы видим постепенный переход от одного типа к другому, пишет кн. Н.С. Трубецкой.

Смешение крови и взаимное духовное влияние русских и монголов было не только в верхах правящего класса с момента прихода монголов, с начала XIII века, оно шло и идет сегодня через всю толщу народную, так как народ, составлявший тогда Золотую Орду, теперь составляет СССР. «Трудно найти, — пишет Н.С. Трубецкой, — великоруса, в жилах которого так или иначе не течет туранская кровь, а эта же туранская кровь в значительной мере течет и в жилах малороссов от древних степных кочевников, поэтому ясно, что русским ради самопознания необходимо изучить монголо-туранский народ России, тем более, что самый факт объединения почти всей территории современной России под властью одного государства был впервые осуществлен не русскими — славянами, а туранцами — монголами».

Родство «славянской крови» по последним научным данным медицины оказалось мифом.[312] За последние четверть века в медицине стали переливать кровь здорового человека малокровному, в особенности в острых стадиях, например, послеоперационной, послеродовой и острой стадии малокровия;[313] причем на практике оказалось, что при переливании кровь некоторых людей действует на больного как яд, а кровь других — благотворно. Наука теперь точно установила, что при переливании должна употребляться только «родственная кровь», с одинаковыми биохимическими коэффициентными показателями. До сего времени и во время европейской войны имелась возможность определить коэффициентный показатель всех наций, причем обнаружилось много новых, даже, казалось бы, парадоксальных научных положений в противоположность существовавшим до того воззрениям, хотя они и не были научными. Так, например, оказалось, что кровь западных и южных славян с коэффициентным показателем 2,5 ближе и «роднее» к крови романо-германских, европейских народов (показатель их 2,5–3,5); а кровь восточных славян, русских (показатель 1,3) ближе к тюркским, угро-финским народам (показатель 1,5), даже азийским народам: калмыкам, бурятам и монголам (показатель 0,5), т. е. к народам современной России.

Таким образом, по величине расового биохимического коэффициента народы Европы и Азии можно разделить на три типа, соответствующих их месторазвитиям, а именно: 1 — европейский тип с показателем выше 2,0; 2 — азийский тип с показателем 1,0; 3 — промежуточный тип, который мы могли бы обозначить как тип современной России с коэффициентом 1,0–2,0; сюда относятся и русские с индексом 1,3, близким к индексу чисто азиатских групп.

Распространение русских на восток было связано с обрусением целого ряда туранских племен; сожительство с туранцами красной нитью проходит через всю русскую историю. Сопряжение восточного славянства с туранством есть основной факт русской истории.

У великороссов и вообще народов северо-восточной России примесь больше монгольско-угро-финской крови, у племен юго-восточной России — тюрко-татарской; отсюда и отличительные признаки в народных характерах этих двух групп. Больше других смешались с азиатами украинцы и донцы, благодаря близкому соседству и потому, что жили на путях передвижения азиатских народов на запад.

Не останавливаясь на кровном слиянии восточных славян с монголо-туранскими народами современной России, которое никем не оспаривается, коснемся лишь бегло «восточного влияния» на характер, психику и культуру восточных славян.[314]

Обитатели Подонья, уже в те времена отличавшиеся от прочего русского народа большей воинственностью, после покорения Руси были привлечены монголами к военно-полицейской и пограничной службе, составив, таким образом, нечто вроде служилого сословия, освобожденного от тягловой и податной повинности. При этих условиях своей службы и быта донцы, естественно, должны были много заимствовать у монголов. Участвуя с последними в походах и экспедициях, они еще более закалились в боях, вели полукочевой образ жизни, живя в землянках, шалашах и «турлучных домах», которые в случае надобности не жаль было бросить.

Эти жители Подонья — бродники, как они тогда назывались, — в административном отношении управлялись иначе, чем остальная Русь: само население избирало своих десятников и сотников, которые только утверждались монгольским губернатором — «баскаком». Ввиду доверия, которым пользовалось у монголов население Подонья, как служилое сословие, ему было предоставлено право избирать трех кандидатов на должность баскака, из которых хан назначал одного по своему выбору.

В качестве боевого строя донцы усвоили монгольскую лаву, из одежды, снаряжения и вооружения монголов они заимствовали у них седло, нагайку, чекмень, посеребренный пояс, лук, саблю, пику. Правоверный старый казак-донец и теперь носит серьгу в ухе, как носили монголы тогда и носят теперь калмыки. У монголов серьги носили не только простолюдины, но и офицеры и сам хан, как можно видеть теперь на портретах ханов. Бунчук и курень — прямое наследие Чингисхана, который имел бунчужное знамя, а войско у него еще до новой военной организации делилось на курени по 1000 человек, как объявлено в главе III.

Самое слово «казак» тюркского происхождения, значит «всадник». В Золотой Орде имелась область, носившая название Казакстан; то же название мы встречаем сейчас в числе наименований республик СССР.

Из всех славянских типов казак антропологически и психологически ближе всего подходит к калмыку, т. е. монголу. Это родство подтвердилось в факте перехода калмыков в 1917 году в казачество, ликвидированное наступившей революцией.

Восточные славяне (великорусы, малороссы и белорусы) на заре своей истории приобщились к византийской культуре, главным образом духовной ее части, и она дала хорошие плоды на русской почве, в то время как с Запада никак не прививалось восприятие его культуры. Западные товары привозились, покупались, но не производились. Мастера выписывались, но не с тем, чтобы учить русских людей, а только чтобы выполнять заказы. Иногда переводились книги, но они не порождали соответствующего роста национальной литературы. Так было до прихода монголов, с какого времени началось влияние монголосферы. Ни варяги, ни византийцы не смогли дать русским государственность и великодержавность, которые выковывались в суровой школе, называемой по неосознанию ее роли «монгольским игом». Оно продолжалось двести с лишком лет;[315] столько же приблизительно времени прошло между формальным освобождением Москвы от монгольского владычества и Петром Великим. С него началась усиленная европеизация дотоле национального русского государства, и этот период продолжался также около 200 лет, закончившись революцией. Таким образом, начиная от прихода монголов, каждый двухсотлетний период составляет один этап в истории России.

Ни Запад, ни Византия со своими традициями не исчерпывают культурный или этнографический облик русской народной стихии. Эта стихия и не чисто «славянская», как думают в русском образованном обществе. Культура в смысле общего запаса культурных ценностей, удовлетворяющих материальные и духовные потребности данной среды, в которой всегда жил русский народ, с этнографической точки зрения представляет из себя совершенно особую величину, которую нельзя включить без остатка в какую-либо широкую группу культур или «культурную зону». Эта культура есть сама особая зона, где принимают участие, кроме русских, и «иногородцы»[316] — угро-финны и тюрки Волжского бассейна. Эта культура соприкасалась на Востоке и Юго-Востоке с тюрко-монгольской «степной» культурой, а через нее связывалась с древними культурами Азии. Связь же на Западе была только с зачаточной культурой «балканских славян», на которой тоже сказывалось общетюркское влияние.