Читаем без скачивания Леди-судьба - Сьюзен Грейс

Майлс посмотрел на Кэтрин, а затем указал кивком головы на книгу, которую та держала в руках.

– Прочитай надпись на титульном листе, – сказал он.

Кэтрин раскрыла книгу и прочла вслух:

– «Моей дорогой и единственной Кэт. Tha gaol agam ort.

Навеки твой Майлс».

– Майлс, ты написал по-кельтски: «Я тебя люблю», – прошептала Кэтрин, глядя на Майлса.

– Да, я знаю. И ты написала то же самое.

– Но ты же любишь не меня, – покачала головой Кэтрин. – Ты любишь Викторию.

– Неправда. Я люблю именно тебя, – возразил Майлс, беря в ладони руки Кэтрин. – Когда-то ты сказала, что я поступился своей свободой ради семьи. Это случилось после смерти Адама, когда я неожиданно остался единственным наследником и ко мне перешел родовой титул. Я счел необходимым исполнять свой долг перед семьей, и мое обручение с Викторией стало частью моих новых обязанностей. Мы с ней дружили с детства. Когда я узнал о том, что она обручена с Адамом, мне стало больно от того, что старшему брату должно было достаться все, включая Викторию. Я хотел отговорить ее от этого брака, но потом увидел, как она счастлива рядом с Адамом, и отступился. Смерть Адама была для Виктории тяжелым ударом. Чтобы забыться, она обратилась ко мне. Сначала мы на паях организовали судоходную компанию, а спустя несколько месяцев я попросил ее стать моей женой. Я знал, что Тори не любит меня, но полагал, что теперь ко мне должно перейти все, чем владел Адам, включая его невесту.

– Но ведь ты любил ее? – спросила Кэтрин, сжимая руку Майлса.

– Разумеется, я ее любил, но скорее как верного друга, а не как женщину, по которой сходил бы с ума. Собственно говоря, ничего, кроме нескольких поцелуев и объятий, между нами не было. Я говорил тогда себе, что не хочу торопить Викторию, что хочу дать ей время опомниться после смерти Адама. На самом деле я искал отсрочку для самого себя.

– Я не очень хорошо понимаю, что ты хочешь этим сказать, – нахмурилась Кэтрин.

– Мужчина может испытывать к женщине страсть, влечение, но мне хотелось большего: настоящего чувства, настоящей любви, а ее-то во мне и не было. Я так и не научился видеть в Тори желанную женщину, она всегда оставалась для меня верным другом – и больше ничего.

– А ко мне ты пылаешь страстью?

– Да, я страстно люблю тебя, Кэт, – пылко заговорил Майлс, прижимая к груди ее руку. – Я чувствую в тебе родную душу, я знаю, что мы созданы с тобой друг для друга. Ты для меня дороже всего на свете, Кэт, и я… Я люблю тебя.

Слезы подкатили к глазам Кэтрин, мешая ей говорить. Она смахнула их и тихо прошептала:

– Я тоже люблю тебя, Майлс. Только этого, увы, недостаточно для того, чтобы мы с тобой могли быть счастливы.

– Ты сказала, что любишь меня. Чего же еще? И почему мы с тобой не можем быть счастливы вместе?

– Глупый вопрос. Ты – титулованный лорд. Я – преступница, за голову которой назначена награда. Если станет известно, кто я такая на самом деле, тебя посадят в тюрьму, а меня вздернут на виселице.

– Не будем гадать о том, что с нами может случиться, – покачал головой Майлс. – Ответь мне лучше на простой вопрос: ты любишь меня?

– Люблю всем сердцем, всей душой, но…

– Никаких «но». Ты любишь меня, и весь остальной мир может катиться к черту. С этой минуты я буду жить только ради нас с тобой, и никто не посмеет запретить мне любить тебя, Кэтрин. Никто и никогда.

Майлс крепко обнял Кэтрин и поцеловал ее в губы. Она тихо застонала, и тогда он подхватил ее на руки и понес наверх по широкой мраморной лестнице.

Когда они оказались в спальне Кэтрин, Майлс запер дверь на ключ и сел на кровати рядом со своей золотоволосой богиней. Зыбкий свет свечи освещал прекрасное лицо Кэтрин, отбрасывал на потолок странные качающиеся тени. Волнение Кэтрин отражалось в ее глазах, которые выглядели сейчас необычайно глубокими и испуганными.

– Что с тобой, Кэт? – спросил Майлс, проводя кончиками пальцев по ее щеке. – Ты не хочешь заниматься со мной любовью?

– Хочу, конечно, хочу, очень, – чуть слышно ответила Кэтрин. – Но дело в том, что я… Я никогда прежде не занималась этим ни с одним мужчиной…

Майлс был потрясен. Он был уверен в том, что Кэтрин успела в своей жизни пройти все огни и воды. Как же ей это удалось – сохранить невинность, живя посреди разбойников и пиратов, проводя долгие месяцы на судне, – одна хрупкая девушка против тридцати матросов? Невероятно!

– Ты никогда прежде не была с мужчиной? – с улыбкой переспросил он.

– Когда рядом такие бойцы, как мой па, братья и дядя Пэдди, немного найдется смельчаков, которые рискнули бы подойти ко мне поближе. И смотри, англичанин, если ты вздумаешь смеяться над моей неопытностью, я тебе этого вовек не прощу!

– Любовь моя, – покачал головой Майлс, – твоя невинность – это самый драгоценный подарок изо всех, что я когда-либо получал. Если ты не готова отдать свой дар сейчас, я могу подождать. Такие подарки нельзя отбирать силой, ты меня понимаешь?

– Я хочу тебя, Майлс, до смерти, до безумия. Прошу тебя, возьми меня прямо сейчас. Сделай меня своей женщиной, Майлс.

Ей не пришлось повторять свои слова дважды. Майлс развязал пояс на халате Кэтрин, расстегнул пуговицы на ее ночной сорочке и медленно обнажил ее плечи. Сбросив одежду девушки на пол, он залюбовался ее наготой.

Фигура Кэтрин была прекрасна, словно античная статуя, такой красоты Майлс не видел еще никогда в жизни. Он протянул руки, сгорая от желания поскорее прикоснуться к этой нежной коже, к этим восхитительным округлостям, но сдержал свой порыв, помня о том, что должен быть терпеливым и осторожным – ведь все это происходит в ее жизни впервые, и он не вправе торопиться.

– Ты никогда не видела обнаженного мужчину? – спросил он, целуя ладони Кэт.

– На судне я видела матросов без рубашек, но того, что ниже, не видела никогда. Даже дома мои братья никогда не показывались мне на глаза неодетыми. Правда, ма рассказала мне о том, как устроены мужчины, но видеть их обнаженными… Пожалуй, все мои познания ограничиваются лишь статуями, которые я видела в музее.

– Статуи сделаны из холодного мрамора, Кэт, – рассмеялся Майлс. – Настоящие мужчины совсем другие. Раздень меня сама, Кэт.

Дрожащими руками Кэтрин расстегнула рубашку Майлса и стянула, обнажая его поросшую темными волосами грудь. Прикоснулась пальцами к его горячей коже, дотронулась до плоских сосков, спрятанных под курчавыми завитками, и Майлс застонал от острого желания.

Кэтрин решила, что сделала Майлсу больно, и отпрянула, но тот перехватил ее ладони и вернул на место, а затем медленно опустил вниз, к поясу брюк. Еще минута, и Майлс остался совершенно обнаженным.