Читаем без скачивания Повелитель Вселенной - Памела Сарджент

— Со иной разговаривал мой родственник Тэйчар. — Джамуха отмахнулся от больших черных мух, жужжавших возле его лица. — Ему кажется, что он может командовать тысячей.

— Знаю, — сказал Тэмуджин. — Он часто жалуется, что его обошли.

— Мне хотелось бы удовлетворить его просьбу или, по крайней мере, обещать поставить его над тысячью людей позже.

— Сейчас он сотник.

— Он хочет стать тысячником, — настаивал Джамуха. — Ты назначил тысячником Борчу и Джэлмэ и обещал по тысяче Хасару и Бэлгутэю. Ты сказал, что каждый из них будет командовать тумэном, когда у тебя будут десятки тысяч людей. Я согласился, и теперь я хочу, чтобы мой двоюродный брат был им ровней. Он показал себя с лучшей стороны в сражении с мэркитами.

Тэмуджин усмехнулся.

— Он слишком горяч. Рвется в набеги и несет большие потери. Посмотрим, как он будет командовать сотней, прежде чем пообещать ему тысячу.

Джамуху бросило в краску.

— Ты повышаешь двоих, которые даже не родственники тебе, и отказываешь…

— К чему ты это говоришь? — спросил Тэмуджин спокойным тоном. — Могу ли я в чем-либо отказать своему анде и своему ровне? — Лошади пошли шагом. — Если ты хочешь отличить Тэйчара, я препятствовать не могу. Я только сказал, что он еще, возможно, не готов выполнять такие обязанности.

Джамуха старался не выходить из себя. Тэмуджин разрешит ему делать все, что он хочет, но всякий будет знать, что его авда сомневается в Тэйчаре. Как умен был Тэмуджин в своем стремлении показать, что их узы нерушимы, и непоколебим в мгновенном отказе выслушивать какие бы то ни было жалобы на Джамуху. Тот знал, что жалобы были, что многие говорили Тэмуджину о его нраве и непредсказуемости, пока Тэмуджин не заткнул им рты. Они не понимали, что страх перед вождем полезен, что незнание того, что вождь может сделать, держит людей в покорности. Как справедлив Тэмуджин. Как беспристрастен Тэмуджин, и как он всегда предоставляет другим верить, что всеми их успехами они обязаны ему, а неудачами Джамухе.

— Я не сомневаюсь в храбрости Тэйчара, — добавил Тэмуджин, — и человек должен порадеть за своих родственников. Но ты сослужишь ему плохую службу, если повысишь его, не принимая во внимание его подготовку.

Что бы он ни сказал, какие бы добрые намерения ни имел, Тэмуджин давал почувствовать Джамухе, что тот ошибается. Тэмуджин согласится с ним, а потом напомнит об ошибке, если Тэйчар провалится, как тысячник, нойон и генерал.

— Я скажу моему двоюродному брату, — сказал Джамуха, — что мы не отказали ему наотрез. Может быть, позже…

— Ты можешь также сказать ему, что человек должен доверять суждению своего вождя в таких вещах. Тэйчар нетерпелив. Джэлмэ и Борчу не просили о своих назначениях.

Руки Джамухи сжали поводья. Тэмуджин оскорбил его двоюродного брата и снова подвел к тому, что его собственное суждение оказалось более весомым, чем суждение Джамухи.

Тэмуджин вдруг улыбнулся, и его лицо на мгновение приняло почти детское выражение.

— Ты напоминаешь драчливого жеребца, — сказал Тэмуджин, — со своим пылом, достойным лучшего применения. Дай мне взаймы своего пыла, а я ссужу тебя осторожностью. Мы дополняем друг друга.

Эти слова еще раз чуть не разгневали Джамуху. Узду на жеребца надевает человек, который укрощает его. Тэмуджин, выходит, назвал себя укротителем Джамухи. Тот проглотил обиду и тоже заставил себя улыбнуться.

Хонхотат произнес речь, клянясь в дружбе, потом преподнес в дар платки и меха. Когда явились люди, призванные Тэмуджином и Джамухой, посол произнес послание. Мунлик хотел привести своих людей в их курень и надеялся присоединиться к ним во время большой осенней охоты. Джамуха велел обжечь кость и передать Хорчи: вождь бааринов был шаманом.

Тэмуджин произнес речь, приветствуя присоединение хонхотатов. Джамуха добавил несколько слов от себя. Его жена Номалан и ее служанки разносили чаши с кумысом и сушеную баранину с соленой водой.

Мужчины скоро напились. Человек тридцать набилось в юрту Джамухи, женщины принесли еще много чаш, а потом сели поесть в своей половине жилища. Номалан молчала, а другие женщины сплетничали. Джамуха предпочитал собираться со своими людьми здесь, хотя и приходилось мириться с присутствием Номалан, а не ходить в юрту Тэмуджина, где Бортэ и эта старуха Хокахчин станут прислушиваться к каждому его слову.

Тэмуджин попросил хонхотата, который казался уже очень пьяным, сесть.

— Чарха, отец твоего вождя, был всегда верным человеком, — сказал Тэмуджин. — Он был тенью моего отца. Он заступился за нас и заплатил за свою преданность жизнью.

Джамуха взглянул на Даритая, который не был верен своему племяннику.

— Я сожалел о смерти Чархи все эти годы, — добавил Тэмуджин. — Я всегда почитал его мужество, жаль, что его нет с людьми, которые ныне возвращаются ко мне.

Даритай вздохнул посвободнее, племянник давно простил его.

— Наверное, — сказал брату Хасар, — сон, что ты видел прошлой ночью, предвещал это. Ты видел большой стан, а теперь наш увеличивается.

— Что за сон? — спросил Бэлгутэй. Хорчи насторожился. — Брат, расскажи свой сон.

Тэмуджин хлебнул кумысу и положил руку на колено.

— Я летел над землей, — начал он. — Внизу я увидел курень с кольцами юрт, которых было так много, что они покрывали землю, насколько хватал глаз. Я расправил крылья, и ветер понес меня на север. Я летел над таким большим числом юрт, что не мог сосчитать их, и прилетел к последней, самой большой. Она была покрыта золотом, и понадобилась бы сотня волов, чтобы везти повозку, на которой она стояла. Я пролетел над дымовым отверстием и почуял запах жирного жареного мяса, а потом опустился к дверному проему. Люди, охранявшие шатер, низко поклонились мне, и мне пришло в голову, что это мое жилище, а те, что сидят внутри, ждут, чтобы я принял участие в пире.

— И кого ты увидел внутри? — спросил Даритай.

— Я проснулся, так и не войдя.

Джамуха до боли стиснул зубы. Их с Тэмуджином взгляды встретились.

— Но я уверен, что мой анда был внутри и ждал меня.

— И все же ты там его не видел, — сказал Бэлгутай.

— Я же сказал, что душа вернулась в меня до того, как я вошел, но разве по-иному могло быть?

Джамуха подумал, что Тэмуджин подразумевает единоличную власть, он мечтает стать ханом. Все поняли, что сон — это вызов.

Никто ничего не говорил, даже Хорчи, обычно охотно объяснявший любой сон.

— Что бы ни значил этот сон, — задумчиво проговорил Бэлгутэй, — он предвещает тебе великую будущность.

Джамуха отхлебнул кумыса. Туповатый брат Тэмуджина высказался ясно, а люди поумнее держали языки за зубами.

— Я ничего не буду предпринимать без Джамухи, — сказал Тэмуджин. — Все, что я имею, принадлежит и ему. — Он коснулся плеча Джамухи. — Не хотели ли духи показать мне то, что уже исполнилось?

Груз, придавивший сердце Джамухи, полегчал. Что бы там ни думал Тэмуджин о вещем сне, сейчас он сказал, что еще не готов соперничать с ним.

Мужчины продолжали выпивать. Даритай пересказал легенду о своем предке Боданхаре и женщине, которую он умыкнул. Джамуха был потомком этой женщины. Мужчины выходили из юрты облегчаться и возвращались. Когда хонхотат упился, Даритай с Хорчи отволокли его в сторону и укрыли одеялом. Джамуха налил Тэмуджину еще чашу — может быть, анда напьется так, что останется в его юрте ночевать.

Он вспомнил об их первой ночи под большим деревом. Потом Тэмуджин и виду не подавал, что что-нибудь изменилось, и наконец Джамуха понял: с похмелья анда ничего не помнил.

После той ночи, года полтора назад, его анда допускал лишь небольшие вольности, да и то когда напивался.

Джамуха никогда не заговаривал об удовлетворении своей глубокой и яростной страсти.

— Ты молчишь, брат Джамуха, — сказал Тэмуджин, приподнимаясь с подушки. — Мунлик скоро узнает, что его здесь приветят. Тайчиуты услышат об этом к концу лета и будут гадать, что мы собираемся делать.

Джамуха пожал плечами.

— Наверно, нам надо направить им послание. А они решат, что в их же интересах присоединиться к нам.

— Таргутай и Тодгон забыли о своей присяге моему отцу, — сказал Тэмуджин. — Как же я могу поверить какому бы то ни было их обещанию?

— Ты охотно примешь Мунлика.

Джамуха взглянул на хонхотата, посол спал, громко храпя.

— Мунлик не надевал на меня колодки и не бил меня.

— А Таргутай не прикончил тебя сразу, хотя и мог. — Джамуха толкнул Тэмуджина локтем в бок. — Все переменилось. Твои двоюродные братья-тайчиуты — не дураки; что они выиграют, враждуя с нами?

— Хорошо бы напасть на них, упредив их.

— Мунлик их союзник, — возразил Джамуха. — Он, наверное, без большой охоты повернет оружие против них. Зачем сражаться с людьми, которых мы можем покорить мирным путем? Мне кажется, мы сумеем заставить их присягнуть нам.