Читаем без скачивания Белый вождь - Томас Майн Рид

Что касается Карлоса, то место его пребывания будет известно лишь нескольким верным друзьям. Он, впрочем, не беспокоился относительно своего пристанища: как прерии, так и горные пещеры могли служить ему домом. Он не ощущал необходимости в кровле, он предпочитал раззолоченным потолкам какого-либо дворца открытое звездное небо.

Тагносы дали клятву в сохранении тайны. Это были люди необщительные, скромность их не подлежала сомнению, да притом они понимали, что их собственная безопасность, а возможно, и жизнь зависела от их молчания.

Устроив все как следовало, отряд, однако же, не тронулся с места, а выступил только после захода солнца. Все оседлали лошадей, сели на мулов и поскакали вниз по руслу. Когда они прошли несколько миль, один тагнос выбрался из ущелья и направился по равнине к югу. Он должен был достигнуть прохода на нижней оконечности долины. Попасть на эту тропу он мог только к ночи. Ему не угрожала никакая встреча, потому что весть о набеге диких индейцев держала взаперти все население.

Вскоре из ущелья выехал второй тагнос и отбыл в направлении параллельном тому же, каким уехал его товарищ; за ним последовал третий, потом четвертый и так далее.

Всем велено было добираться до ранчо различными путями, а более сметливые получили приказание избирать самые запутанные тропки. Ни один солдат крепости не смог бы выследить тагносов.

Оставшись втроем, Карлос, дон Хуан и Антонио проехали ущелье до конца, повернули вправо и спустились в долину Сан-Ильдефонсо как можно дальше от города.

Было уже совсем темно, но так как все хорошо знали дорогу, то около полуночи прибыли к дому молодого скотовода.

Прежде чем приблизиться к дому, они тщательно обследовали местность и с удовлетворением убедились, что ни один улан здесь не проезжал. Обняв старую мать и быстро рассказав ей обо всем случившемся, Карлос дал необходимые наставления дону Хуану и тотчас же вскочил на лошадь, простившись с ними. Ему сопутствовал Антонио с мулом, навьюченным съестными припасами. Они поехали вниз по долине и направились по дороге к Льяно Эстакадо.

Глава XXXIX

Простолюдинки

На другой день неожиданное событие снова повергло в изумление жителей Сан-Ильдефонсо, которые и без того были уже взволнованы последними новостями. Около полудня отряд улан переходил через город, направляясь к крепости. Они возвращались из похода, предпринятого с целью поиска убийцы, как называли теперь Карлоса. Убийцы и его следов уланы не нашли, но у подножия гор натолкнулись на большой отряд воинственных индейцев, с которыми и вступили в отчаянную схватку. Потери со стороны дикарей были огромны, оставшиеся в живых, по обычаю, с неимоверными усилиями унесли трупы своих убитых. Поэтому солдаты не могли никого скальпировать, но захватили трофей более существенный – блестящее доказательство своей победы. Они отняли у дикарей пленницу, молодую девушку из Сан-Ильдефонсо, а начальник отряда, храбрый капитан Робладо, предполагал, что это та самая, которую несколько дней назад похитили индейцы из одного ранчо в низовьях долины.

Отряд ушел в крепость, а капитан Робладо с людьми, охранявшими освобожденную пленницу, остановился на площади. При этом он преследовал три цели: во-первых, передать молодую девушку местным гражданским властям; во-вторых, показать всем несомненное доказательство своего важного успеха, ведь это он совершил такой великий подвиг; и в-третьих, воспользоваться случаем, чтобы похвалы ему расточались перед известным балконом, где он мог бы покрасоваться.

Все цели были достигнуты, но не все получилось, как было задумано. Напрасно играли громкий марш, возвещая о прибытии солдат; освобожденную пленницу поставили на виду; напрасно конь капитана Робладо, понуждаемый острыми шпорами, гарцевал, принимая самые великолепные позы: Каталина де Крусес на балконе не показалась. Его приветствовали лишь приказчики и слуги, и на лице гордого победителя, отъехавшего от балкона, отразилось мрачное отчаяние.

Через несколько минут он слез с лошади у Дома капитула и передал молодую девушку алькальду и другим чиновникам. Церемония эта сопровождалась цветистой речью, в которой приводились некоторые потрясающие подробности страшного сражения и спасения пленницы.

– Что же касается этой несчастной, – прибавил он, указывая на девушку, – то я полагаю, это, должно быть, та самая, которую несколько дней назад похитили индейцы. Как должны обрадоваться ее родственники, увидевшись с ней! Я не знаю их, но кто бы они ни были, не могу не разделить их счастья.

Все выглядело правдоподобно, пристойно и убедительно.

Городские власти отвечали на речь Робладо потоком комплиментов, а толпа разразилась рукоплесканиями.

– Dios lo pague, capitan! (Бог да вознаградит вас, капитан!) – неслось из толпы.

Такое приветствие Робладо услышал с удовольствием, расчищая себе дорогу сквозь толпу любопытных. Опытный физиономист мог бы в этот миг заметить на его лице странную иронию, промелькнувшую в уголках глаз, и напряжение мускулов, обнаруживавших сильное желание разразиться смехом. Действительно, храбрый капитан едва сдерживался от хохота, причем ни в коей мере не из уважения к своим почитателям. Его сдерживала лишь перспектива предаться вскоре веселости, без помехи насладиться шуткой о добрых гражданах в обществе коменданта.

Между тем толпа вокруг пленницы росла больше из любопытства, чем из сочувствия. Но слово pobrecita (бедняжка) – местное выражение мексиканского сострадания – было произнесено лишь несколькими бедными темнокожими женщинами. Благополучные лавочники – испанские переселенцы и креолы, мужчины и женщины, смотрели на нее с любопытством зевак или равнодушием, которое вовсе не свойственно народу Новой Мексики. Мужчины этой страны могут быть грубыми и жестокими, но женщины вообще добры и отзывчивы. Поведение жителей Сан-Ильдефонсо могло бы показаться странным, если бы они не знали, что пленница – это сестра Карлоса, охотника на бизонов, Карлоса-убийцы. Население негодовало, возмущалось, осуждало его, и, говоря о нем, каждый к его имени прибавлял эпитеты: asesino, ladron, ingrato, demo-mo, guero heretico (убийца, разбойник, неблагодарный, дьявол, белоголовый еретик).

– Возможно ли, – говорили в народе, – возыметь адскую мысль убить доброго поручика! Славного лейтенанта! Всеобщего любимца! И за что? Наверное, из-за какой-то пустой ссоры или ревности! Злодею необходимо было слишком жаждать крови, чтоб посягнуть на жизнь доблестного коменданта, храброго полковника Вискарры, человека, который не жалея сил и времени, провел несколько дней в поисках похитителей сестры убийцы! Наконец она освобождена. Этот комендант, позабыв о личной мести, послал за ней отряд. Сколько с одной стороны героизма и сколько бесславия – с другой! Поведение Карлоса – это как раз поведение кровожадного американца, грешника, еретика; но горе ему! Когда его поймают, он, несомненно, получит по заслугам! Его ждет суровая казнь!