Читаем без скачивания Зодчие Санкт-Петербурга XVIII – XX веков - Валерий Исаченко

Интересно проследить развитие почерка архитектора, отличие этого почерка от приемов современников. У каждого из них есть нечто свое, что проявляется в рисунке карниза, пропорциях колонн и пилястр и прочих нюансах, которые можно ощутить только при натурном изучении зданий. Васильев, как и его коллеги, умел находить точные детали, подчинять их большим формам, они не теряются на фоне стен и не выступают на первый план.

Невский проспект, д. 184

В 1955 году он построил особенно примечательный дом. Это последнее здание на четной стороне Невского проспекта, рядом с домиком Александров Невской лавры И.Е. Старова, перед выходом на площадь Александра Невского. Дом № 184 – пятиэтажный, превосходно скомпонованный, можно даже сказать безупречный в массах и деталях. Он строг и сдержан, но не аскетичен, детали «классичны» – сандрики, крупные русты первого этажа, тонко нарисованный карниз, – каждая деталь на своем месте, а в целом они придают поэтичность строгому фасаду, покрытому терразитовой штукатуркой. Эти детали хочется назвать своеобразными архитектурными «цитатами», они словно вторят классическим постройкам главной улицы нашего города. В то же время подобного дома на Невском нет – ни по общему настрою, ни по образному решению. Это памятник послевоенной архитектуры.

Есть нечто знаменательное в том, что проспект, начинающийся классическими шедеврами, завершается вполне достойной классикой послевоенного времени (напротив этого дома – дом, построенный коллегой Васильева Д.С. Гольдгором также после войны). Свежесть и чистота этих зданий выгодно отличают их от некоторых построек грубоватого неоклассицизма начала XX века. Через два года по проекту Васильева было построено рядом еще одно, гораздо более строгое здание – дом № 4 на улице Александра Невского. В те же годы архитектор построил по своему проекту чрезвычайно представительное административное здание Теплоэлектропроекта на углу Суворовского проспекта и 2-й Советской улицы, 9, с пилястрами большого ордера, придающими фасаду монументальность, в данном случае вполне оправданную. Рисунок фасадов безупречен. Пользуясь традиционными приемами, Васильев, будучи прежде всего художником, умел придавать каждому дому индивидуальный облик. Не похож ни на памятники старого Петербурга, ни на здания послевоенного Ленинграда дом № 5 на углу Новгородской и Старорусской улиц, с его красивой полуротондой и бельведером, очень хорошо вписанный в пространство и эффектно замыкающий перспективу Старорусской улицы. К сожалению, дом не вполне гармонирует с окружающей застройкой, но это говорится не в упрек Васильеву – скорее, некоторые старые здания не очень удачно вписаны в пространство, они кажутся здесь случайными. Этот дом выиграл бы на более обширном пространстве, в иной среде.

В этих зданиях Васильева вполне определился его почерк, это отличные образцы послевоенной архитектурной классики – тогда архитектуру рисовали, а не просто вычерчивали, к ней относились как к искусству – вот это и есть самое важное при оценке зданий того, теперь уже далекого, времени.

Даже если бы Васильев не создал ничего, кроме всемирно известного Пискаревского мемориала, его имя навсегда осталось бы в архитектурной летописи нашего Отечества. Аналогов этому произведению очень немного. Этот памятник давно уже стал одним из символов города на Неве подобно Адмиралтейству или Петропавловской крепости. Здесь на обширном пространстве площадью 26 га лежат более полумиллиона ленинградцев, и естественно, что именно здесь был создан величественный некрополь, главный памятник их мужеству, памятник Скорби и Славы.

Мемориал на Пискаревском кладбище. Родина-мать

В 1945 году в Ленинграде состоялось несколько конкурсов на проекты Пискаревского мемориала, в них участвовали лучшие зодчие города. Победу одержал А.В. Васильев – его проект и лег в основу дальнейших проектных разработок. Соавтором проекта стал Е.А. Левинсон. Было выполнено множество эскизов, архитектурный совет утвердил проект ансамбля с обелиском в центре огромного пространства, но требовательные к себе зодчие сами отказались от этого, по их мнению, традиционного решения. В процессе последующих разработок родилась единственно верная, как показало время, мысль: создать ансамбль в нерасторжимом единстве архитектуры, скульптуры и поэтического слова, как нельзя более уместного здесь. Васильев и Левинсон высоко ценили мемориал на Марсовом поле, но здесь требовалось более монументальное решение, с более действенными элементами синтеза искусств. Теперь эту труднейшую задачу предстояло осуществить большому коллективу творцов во главе с Васильевым и Левинсоном. В 1948 году предельно загруженные множеством неотложных дел архитекторы представили на Архитектурный совет еще два варианта со скульптурой Матери-Родины, один из которых (фигура на постаменте перед четырехметровой стеной) и был принят и утвержден. В авторский коллектив вошли поэты О.Ф. Берггольц и М.А. Дудин, скульпторы – блокадники и воины В.В. Исаева, Р.К. Таурит, А.Л. Малахин, Б.Е. Каплянский и вернувшиеся в Ленинград М.М. Харламова и М.А. Вайнман.

Все авторы ансамбля понимали друг друга, сходясь на том, что здесь не должно быть украшательства, нередко подменяющего подлинный синтез искусств.

Вспоминается близкое по общему замыслу Братское кладбище в Риге. Каждый автор понимал величие поставленной задачи – это содействовало успешному ходу работ. До сих пор старые рабочие помнят Васильева, едва ли не каждый день бывавшего на объекте (он нередко и ночевал здесь), и его коллег-энтузиастов. Работы начались в 1956 году под непосредственным руководством архитекторов. Напомню, что Васильев тогда возглавлял мастерскую № 4 Ленпроекта, получившую ответственные заказы. 9 мая 1960 года состоялось торжественное открытие памятника, ставшего символом скорби и возрождения. Конечно, это стало звездным часом для А.В. Васильева, итогом его творческой жизни за большой период. Среди авторов на открытии не было лишь В. Исаевой, не дожившей месяца до этого дня. Ее Мать-Родина гордо возвышалась в центре грандиозной композиции ансамбля. Лучше всего сказала об этом событии поэтесса Л. Попова:

И мы свидетели тому,Как может петь и плакать камень,Когда притронется к немуИскусство чуткими руками.

Приобщение людей к миру, созданному художниками, начинается с павильонов-пропилеев, выполненных из светлого эстонского доломита. В них нет декора – он не нужен, а есть памятные тексты, подобно словам А.В. Луначарского на плитах Марсова поля. Затем идет чугунная ограда с высокими вазами. За пропилеями – терраса, в центре которой горит Вечный огонь. Центральная аллея вдоль братских могил ведет к статуе Матери-Родины на фоне гранитной стены. Монументальность и строгость нигде не переходят в холодную помпезность; кажется, что сам камень живет в этих формах и линиях. Трудно назвать другое произведение в нашем городе, где бы было достигнуто столь впечатляющее единство искусств. Васильев и Левинсон удачно включили в композицию ансамбля природу. Очевидно, не зря Васильев всю жизнь писал и рисовал городские и сельские пейзажи – архитектору это необходимо, чтобы всегда сохранять живое ощущение среды, ландшафта. Зеленое убранство, а лучше сказать, «зеленая архитектура» стала здесь неотъемлемой частью единого целого.

Здание вокзала в Выборге

В небольших залах павильонов-пропилеев создан музей, экспозиция которого посвящена блокаде Ленинграда, общему подвигу ленинградцев.

Пискаревский мемориал – выдающееся произведение искусства, но ему было необходимо достойное окружение, и это хорошо понимал Васильев, впоследствии возглавивший работы по проектированию жилых кварталов, примыкающих к мемориалу.

Васильев и инженер З.В. Каплунов – авторы первого в Ленинграде крупнопанельного дома, всего за 102 дня возведенного в Невском районе, на ул. Полярников, 10 (1955 г.). Пятиэтажное здание было смонтировано из шлакобетонных панелей размером на комнату. Всего здесь было запроектировано 30 квартир. Дом этот был построен после поездки архитектора во Флоренцию. Быть может, поэтому фасад, облицованный естественным камнем, был словно расчерчен на панели (как фасады ренессансных зданий). Любопытный штрих: Васильев был первым ленинградским зодчим, отказавшимся от декорирования шва в крупнопанельных домах (московский вариант) и внедрившим в практику открытый шов. Даже в этом проявилась его нетерпимость к фальши.

Станция метро «Нарвская»

В 1950-е годы сложился своеобразный триумвират: Васильев, Д.С. Гольдгор и С.Б. Сперанский. Этим коллективом созданы в характерных формах ленинградской классики вокзал в Выборге и станция метро «Нарвская». При внешнем сходстве зданий той поры различия все же ощущаются, прежде всего, в самом характере проникновения в дух классического наследия. Опыт Васильева в этом отношении представляет и сегодня интерес – он лучше многих знал и понимал классическое зодчество.