Читаем без скачивания Снежная Принцесса - Светлана Зорина

Надо было хорошенько выспаться, но, несмотря на усталость, заснула она далеко не сразу. Гроб под кроватью не располагал к приятным сновидениям. Илана даже побоялась гасить ночник. Едва она задремала, как её разбудил какой-то шорох. Открыв глаза, Илана обомлела. Гроб стоял посреди комнаты, а над ним застыла удивлённая и испуганная бабушка.

— Что это такое?! — простонала она, схватившись за сердце. — Ты что — смерти моей хочешь?

— Бабуля, ну что ты говоришь! — подскочила на кровати Илана. — Это просто… Это… Я тебе сейчас всё объясню. Тебе же самой не нравилось, что меня обижают. Этого Джона Макдермата давно уже пора проучить…

— При чём тут Джон Макдермат? — холодно спросила бабушка.

Илана взглянула на гроб, и ей стало не по себе. На крышке было написано совсем другое имя — ГАЙ. А ночник в виде ангела с лампадой освещал уже не комнату, а старинный богато убранный склеп. Пятна тусклого света плясали на мозаичном полу и покрытых рельефами колоннах. Гроб с надписью ГАЙ стоял на резном постаменте. В нём кто-то был. Кто-то рвался наружу, пытаясь поднять крышку. Наконец она поддалась. Илана в ужасе попятилась, но когда крышка с глухим стуком упала рядом с гробом, над ним заклубился белый мерцающий туман. Он постепенно заволакивал помещение, и Илана обрадовалась, увидев в углу склепа арку, из которой струился золотистый свет. Арка привела её в маленькую часовню. Здесь горело множество свечей, а перед статуей ангела с мечом молился молодой священник. Илана узнала его ещё до того, как он обернулся и посмотрел на неё своими чисто-голубыми глазами, такими яркими на бледном лице. Она даже толком не поняла, что её больше испугало — мертвенная бледность отца Джорджа или предчувствие неотвратимого… В золотистом сумраке часовни незримо витала угроза. Она затаилась среди теней, заставляя нервно трепетать оранжевое пламя свечей и лампад. Неожиданно Илана поняла, что угроза эта исходит от каменного ангела. И едва она об этом подумала, как статуя ожила, взмахнув ослепительно засверкавшим мечом.

— Берегитесь, святой отец! — крикнула девочка, но священник даже не шелохнулся.

Илана кинулась к нему, прекрасно осознавая, что уже не успеет его спасти… И проснулась.

— Ты сегодня кричала во сне, — сказала за завтраком бабушка. — Я даже хотела к тебе зайти. Начала вставать — и спину прихватило. А потом ты затихла, ну и я тоже уснула.

— И правильно. Чего ко мне ходить? Я ж не младенец. Люди часто кричат во сне, а утром уже ничего не помнят.

Илана предпочла бы не помнить, что ей сегодня приснилось, но ночные видения так и стояли перед глазами — тревожные, навязчиво яркие. Отдохнувшей она себя не чувствовала и уже готова была отказаться от этой затеи с гробом. Илана просто боялась, что не дотащит его до школы.

«Ладно, — решила она наконец. — Станет невмоготу — брошу где-нибудь в кустах».

Но гроб она всё же донесла. До самой двери кабинета математики. До конца урока оставалось минуты три. Илана спряталась за фенейской пальмой, росшей в огромном керамическом вазоне, и стала ждать. «Сюрприз» едва не испортили две первоклашки, которые наверняка отпросились в туалет, а сами решили побегать по школе. Увидев в коридоре гроб, девочки с визгом умчались прочь. Илане показалось, что визжали они скорее от восторга, чем от страха. Подумать только — в коридоре школы гроб! Не иначе как прелюдия к чему-то интересному.

Интересное началось, когда дверь класса открылась. Тут уж поднялся такой визг, что Илана испугалась за свои уши. Когда народу в коридоре собралось достаточно, она покинула своё убежище и незаметно присоединилась к возбуждённой толпе. Прежде всего её интересовала реакция Джона Макдермата. И она поймала себя на том, что вид его перекошенной физиономии доставил ей гораздо меньше удовольствия, чем она ожидала.

Впрочем, результат этой акции её удовлетворил. Джон не только перестал задирать Илану Стивенс, но и счёл необходимым предупредить насчёт неё своих дружков. Илану забавляло, когда хулиганы из шестого и седьмого классов, которые раньше не упускали случая выкрикнуть а её адрес какую-нибудь гадость, делали теперь вид, будто её не замечают. И даже как бы невзначай расступались, если она попадалась им навстречу.

У Джона Макдермата «хватило ума» рассказать о разговоре с Иланой ещё и родителям. А у тех в свою очередь «хватило ума» начать расследование. Главный архитектор города Хью Макдермат даже потребовал, чтобы ему позволили побеседовать с «этой Стивенс» в присутствии директора школы. Илану этот разговор весьма позабавил.

— Да, Джон действительно сказал: «Чтоб мне завтра же сдохнуть», — пожала она плечами. — Но я же не тянула его за язык. Откуда я знаю, почему на следующий день в школе появился гроб с такой надписью?

— Ты действительно этого не знаешь? — спросил Макдермат-старший. — Ты даже можешь поклясться в этом на Библии?

— Вы не вправе требовать от меня никаких клятв. Если вы меня в чём-то обвиняете, то должны доказать, что я действительно виновата. А я ничего доказывать не должна. Учитель обществоведения уже объяснил нам, что такое презумпция невиновности.

Макдермат-старший кипел от негодования, но доказать вину Иланы Стивенс он не мог. Как не мог представить себе — даже приблизительно, каким образом девочка-пятиклассница ухитрилась незаметно вынести из магазина гроб и притащить его в школу. Откуда этот гроб, поняли сразу — по товарному знаку фирмы «Силенциум». Управляющий магазином на Лангобардской проверил все счета и выяснил, что этот товар продан не был.

— Ничего не понимаю, — развёл он руками. — Да у нас тут и цветок незаметно не вынесешь. А когда мы закрыты, работает сигнализация. Уверяю вас — никаких попыток ограбления не было. А если мы кому-то отдаём продукцию нашей фирмы безвозмездно, то составляются соответствующие документы — для налоговой инспекции. Понятия не имею, как наш гроб оказался в вашей школе. Да ещё с такой надписью… Просто мистика какая-то. Кстати, я слышал, что в 7-й гимназии это уже не первый случай. В газетах уже не раз писали, что у вас там творятся странные вещи. Думаю, объяснение случившемуся следует искать не в нашем магазине, а в вашей школе.

Возразить на это было нечего. Тем более, что спустя несколько дней о 7-й гимназии заговорили снова — во всех средствах массовой информации. Журналисты буквально осаждали школу, и кое-кому из них удалось увидеть то, что руководство гимназии предпочло бы скрыть. Не говоря уже о родителях некоторых учеников.

Сначала во всех зеркалах школы появлялась одна и та же картина: Ральф Джефферсон и его приятель Сид Картер пишут на стене непристойные стишки про госпожу Эймер. Эта молоденькая учительница литературы была милым и совершенно безобидным человеком. И наверное, самым интеллигентным из всех педагогов 7-й гимназии, за что некоторые коллеги её недолюбливали. И хотя все прекрасно знали, что она не заслуживает подобной грязи, многие поддержали пастора Коула, заявившего на педсовете, что дыма без огня не бывает. Дескать учитель, тем более женщина, должен быть для учеников образцом скромности, а чересчур экстравагантные наряды говорят о легкомыслии. Кто же будет относиться к такому учителю с должным уважением? Мелинда Эймер действительно любила модно одеваться, но она никогда не выглядела вульгарно. Вкус у неё был отменный, что иногда признавала даже мнящая себя знатоком моды Снежана Грундер. После этого педсовета у литераторши был нервный срыв, и она целых две недели не появлялась в школе. Подробности этой истории Илана узнала от уборщицы. Госпожа Тоффель явно страдала от недостатка общения и была рада посплетничать с кем угодно — лишь бы слушали и соглашались. По школе ходили разговоры, что Ральф и Сид хотели свести с учительницей счёты за «двойки» по сочинению. О том, что похабная мазня возле кабинета литературы — дело рук пасторского сынка, догадывались многие, но с поличным-то его никто не поймал. И вдруг — словно кто-то снял Ральфа Джефферсона и Сида Картера волшебной видеокамерой, и теперь прокручивал плёнку, выставляя их поступок на всеобщее обозрение.