Читаем без скачивания Проект "Вервольф" - Александр Пономарёв

Я тряхнул головой. Нарисованная воображением картинка была настолько реалистичной, словно я это видел воочию. Прекрасно! Для полного счастья не хватает ещё умом тронуться. Хотя, в этом есть свои плюсы. Говорят, у психов жизнь намного ярче и разнообразнее, потому что они не в силах отличить вымысел от реальности.

Из окон здания донеслись автоматные очереди, низкое гудение бушующего огня и звериный рёв. Я вздрогнул: события развивались точно по тому сценарию, что я недавно вообразил. Значит, либо я научился предвидеть будущее, либо просто обладаю незаурядной логикой. В любом случае пора отсюда сматываться.

— Поехали! — сказал я, врубая передачу. — Здесь скоро запахнет жареным.

Нам потребовалось меньше часа, чтобы добраться до западных окраин Берлина. Пустынные, залитые мертвенным светом улицы нагнетали тоску, меня била мелкая дрожь, усиливавшаяся по мере приближения к аэродрому. Странное дело, в гестапо меня так не колбасило, как сейчас. К чему бы это?

Даже воюя на фабрике я чувствовал себя иначе. Неужели я на правильном пути и скоро смогу вернуться в родной Волгоград? Ладно, чего там гадать, ещё немного и я сам узнаю, что меня ждёт. А пока надо взять себя в руки, нельзя давать волю эмоциям. Они, как известно, только и ждут, чтобы испортить любое дело.

Так, всё! Вдох-выдох. Молодец, Саня, дыши глубоко. Во, сразу легче стало и мандраж пропал. Ещё немного подышать. Порядок! К делу готов!

Впереди показался скованный льдом Хафель. Спустя три минуты мы въехали на широкий, с полукруглыми фермами, мост через реку. Далеко слева — в километре отсюда — река впадала в проточное озеро. Я не мог видеть его из-за сгустившейся тьмы (ватага серых облаков снова взяла луну в плен), а тусклого света звёзд едва хватало, чтобы разглядеть холодный блеск речного льда и пышные короны инея на прибрежных деревьях. Но мне это было и не нужно: ещё до моего путешествия в прошлое я катался по озеру на катере. Помню, тогда меня впечатлила площадь этого водохранилища, бороздившие его длинные баржи, полные разных грузов, и белоснежные трёхпалубные пассажирские суда. О прогулочных яхтах я вообще не говорю: их там как грязи, а все пригодные места на побережье заняты пирсами и береговыми причалами.

После моста мы ещё четверть часа ехали мимо спящих берлинских пригородов, пока не выскочили на Потсдамское шоссе, где дали волю моторам. Я разогнал «хорьх» до неприличных по тем временам ста тридцати километров в час. Непривычная к таким скоростям Марика вскрикнула, вцепившись в мою руку. Нас уберегла от катастрофы моя реакция и счастливая случайность: если б шоссе было чуть хуже вычищено от снега и льда всё кончилось бы трагедией, а так мы просто пережили несколько неприятных мгновений.

Правда, я велел Марике больше так не делать и довериться мне. Взамен она в характерной для всех женщин форме, с визгливыми нотками в голосе, потребовала сбросить скорость, что я и сделал с превеликим удовольствием. Несколько сэкономленных минут не стоят того, чтобы рисковать ради них жизнью, если мы и так едем играть в жмурки со смертью.

Прижавшись к обочине, я дождался, когда нас нагонит сильно отставший Дитер, пропустил его «опель» вперёд и поплёлся за ним со скоростью шестьдесят километров в час. Это дало мне возможность спокойно рассмотреть окрестности: справа темнела гряда леса с серебристыми эполетами снега на чёрных мундирах сосен, слева, насколько хватало глаз, простиралась чуть всхолмленная равнина.

Минут через пять впереди показался дорожный указатель «Гатов». Белые буквы на синем фоне слабо отсвечивали в лунном молоке, быстро увеличиваясь в размерах. Сразу от знака влево убегала прямая, как стрела, дорога. Её матовый блеск манил. Мы уступили настойчивому призыву, и несколько секунд спустя под колёсами заскрипело плотно укатанное снежное полотно.

Почти два километра мы плелись по залитому призрачным светом полю, приближаясь к густой стене леса, за которой шёл высокий сетчатый забор со спиралями колючей проволоки поверху. Он охранял военный аэродром от диких зверей и любителей побродить по закрытой территории.

Машины остановились возле пропускного пункта на секретный объект. Рядом с домишком два на два метра торчал полосатый столб с белыми дощечками, на которых чернели названия городов и цифры. Заострённые концы указателей смотрели в разные стороны. Я случайно наткнулся взглядом на табличку с надписью «Сталинград-2216». Число, по-видимому, означало расстояние до цели.

Скрипучая дверь распахнулась, на крыльцо выскочил солдат с карабином наперевес, в шинели и суконном кепи цвета фельдграу поверх натянутой на голову шерстяной балаклавы. Изо рта вылетело облачко морозного пара:

— Пароль!

— Сталин капут! — крикнул Дитер, высунувшись из окна. — Эти со мной, — показал он на мою машину.

— Проезжай! — махнул рукой охранник, приоткрыл дверь в будку и что-то сказал. Пару мгновений спустя на улицу выскочили четыре солдата и шустро сдвинули бревно на козлах в сторону.

Я выжал сцепление, включил передачу, добавив газу, следом за «опелем» вкатился на территорию авиабазы. Сразу за широкой разворотной площадкой, на которой стояла припорошенная снегом цистерна топливозаправщика, начинался военный городок. Справа от дороги, за белыми от инея скелетами лиственных деревьев, темнели длинные двухэтажные казармы для роты охраны и техперсонала. Слева ряд аккуратных ёлочек частично скрывал от глаз просторные домики для лётчиков и пехотных офицеров. Кое-где в просветах между домов виднелись зенитные установки с поднятыми в небо стволами и толстые рефлекторы передвижных прожекторов.

Сразу за городком расположились беговые дорожки и несколько площадок для занятий спортом, чуть в стороне возвышалось здание офицерского клуба с треугольной крышей и колоннами на входе. За досуговой зоной шли сложенные из бетонных блоков ремонтные цеха, где вовсю кипела работа: из приоткрытых ворот доносился визг электроинструмента и стук молотков, сквозь щели вырывались яркие всполохи сварки.

Ещё дальше, посреди большой насыпи, возвышалась ступенчатая пирамида с железным вагончиком на вершине, над которым вращалась вогнутая эллиптическая антенна, «просвечивая» пространство на десятки километров вокруг.

В ста метрах от радиолокатора начинался непосредственно аэродром: две длинные параллельные прямые ВПП, за ними частая гребёнка рулёжных дорожек, к которой примыкают три широких площадки для самолётов. Вдоль этих стоянок расположились склады продовольствия, запчастей, оружия и боеприпасов, толстые бочки топливных цистерн, стальные поленья ангаров и трёхэтажное здание диспетчерской со стеклянной рубкой управления полётами на плоской крыше.

Дитер включил указатель поворота, прижался к похожему на спящего медведя сугробу, рядом с каким-то строением из металла. Я тоже припарковался, вылез из машины и подошёл к унтерштурмфюреру.

— Дальше пойдём пешком, — сказал он и вытянул руку: — Во-он наш самолёт.

Я посмотрел в ту сторону. В самом начале белой от снега взлётной полосы поблёскивал стёклами квадратных иллюминаторов трёхмоторный Ю-52 с пулемётной турелью в районе хвоста, чёрными крестами на крыльях и бортовым номером «2287» на рёбрах гофрированной обшивки. Левее воздушного работяги темнели тяжёлые туши бомбардировщиков, за которыми едва различались зализанные силуэты истребителей. Возле «юнкерса» никто не суетился, двигатели не работали, и вообще ничего не говорило о том, что он готов к полёту, кроме железного короба на колёсах, от которого к моторам транспорта тянулись брезентовые шланги.

— Я полечу с вами. Наша первоочередная задача найти лётчика, пока мои люди отвлекают на себя внимание.

— Не надо никого искать, сам справлюсь, — ляпнул я, чем сразу заслужил удивлённый взгляд унтерштурмфюрера и поспешил добавить: — Ещё до войны учился в лётной школе. Сразу скажу: не ас, но «птичку» от земли оторвать смогу.

На самом деле я ни разу не управлял настоящим самолётом вживую. На компьютерных симуляторах «летал», не скрою, но это равносильно тому, как заниматься сексом с резиновой женщиной: результат один и тот же, а ощущения разные. Всегда хотел попробовать себя в роли пилота, потому и вцепился в этот шанс, как Тузик в грелку.

— Хорошо, тогда я займусь делом, а вы отправьте Юргена ко мне.

Дитер щёлкнул замком двери, сунул голову в салон и о чём-то заговорил с парнями. А я вернулся к «хорьху», передал Юргену приказ и помог Марике выйти из машины.

Ветер с залихватским посвистом нырял под крыльями дремлющих самолётов, путался в стойках шасси. На секунду бросив игры с мёртвым железом, он сорвал с сугроба снежную крупу, швырнул пригоршнями нам в лицо и, довольно хохоча, вернулся к прежним занятиям.

Я сразу скинул с себя шинель, набросил её на плечи Марики.