Читаем без скачивания Гурман - Александр Варго

Зазубренный наконечник стрелы слабо блеснул.

Олег погрузился в странное состояние. Он испытывал вялую расслабленность, даже приятную, и страх. Затаенный, прогорклый, как старый жир, на котором бессчетное количество раз готовили пищу. Он по капле сочился из пор его кожи, выдавливал наружу жизнь и рассудок.

В комнату, тяжело ступая, вошел Артур. Его высохшее лицо было встревоженным. Он присел на корточки и закрыл вентиль, подающий газ, выбил ногой баллон из-под котла, подошел к стене и начал крутить ручку лебедки, вытаскивая Олега из кипящего чана.

— Я спасу вас. А вы поможете мне, — прохрипел Артур, испуганно оглядываясь.

С распухших, неестественно белых ног Олега стекали капли и падали в бульон, сваренный из человека.

— Вы покажете мне солнце?

— Да.

Олегу захотелось рыдать от счастья. Он спасен! Вот только сможет ли идти этими ногами?

— Потерпите немного.

Только теперь Олег открыл глаза.

Над ним склонился Артур и пробубнил:

— Вам скоро станет легче.

Олег завыл. Значит, это всего лишь сон.

Его обволакивал пар, поднимающийся от котла. Парень опустил голову. Ничего не разобрать. Сколько он уже варится? Десять минут? Час?

Олег скосил глаза на старика. Тот стоял боком к нему и старательно нарезал лук. Рядом лежала чисто вымытая морковь с забавными зелеными хвостиками, очищенный картофель, пачка соли, вскрытая банка томатной пасты и пучок зелени.

Закончив с луком, Артур вытер руки о спину, взял мятый листок, близоруко сощурился и пробормотал:

— Картофель и укроп в последнюю очередь. — Он взял из миски большущий половник и снял пену с кипящей воды.

— Спаси меня.

Олег не узнал свой голос, будто кто-то шилом скрипел по стеклу.

Старик лишь молча взглянул на него и принялся нарезать морковь аккуратными тоненькими кружочками.

— Я не чувствую ног, — прошептал Олег.

У него началось сильное головокружение.

— Вы чуть не опрокинули котел, пока были в беспамятстве. Мне пришлось сделать вам укол, — соизволил ответить Артур, подошел к котлу, вытряс в кипяток с разделочной доски лук с морковью и озабоченно покачал головой. — Наверное, следовало бы овощей побольше положить. Но ей виднее.

— Позвоните в полицию или мне домой. Прошу вас. — Каждое слово стоило Олегу неимоверных усилий, язык разбух, как труп утопленника, и уже не помещался в высушенной и шершавой глотке. — Я хочу домой и пить.

— Я дам вам воды, — сказал Артур. — Этого делать нельзя, но хуже уже не будет. А она об этом не узнает. — Он куда-то ушел и вернулся с жестяным чайником. — Только не подавитесь. Вас может вырвать, — предупредил маньяк, но Олег уже жадно приник к прохладному носику чайника.

Вода пахла гарью, но все равно была замечательной. Она текла по губам молодого человека. Он глотал живительную влагу, не в силах остановиться. Наконец Артур забрал у него чайник.

После этого Олег вновь на какое-то время забылся. Когда он пришел в себя, Артур зачерпывал ложкой томатную пасту из банки и шлепал ее в котел. Бордовые сгустки мгновенно растворялись в воде, окрашивая ее в розовый цвет.

Горячий пар клубился, щипал глаза. Олег разинул рот, чихнул и не заметил, как у него лопнула кожа на губах. Если бы он взглянул на себя в зеркало, то увидел бы, что по телу пошли небольшие пузыри. Бедняга не знал, что верхняя половина его тела тоже варилась, только в раскаленном пару, который поднимался от котла. Олег глядел перед собой ничего не видящими глазами, время от времени судорожно хватал ртом горячий воздух.

— Кстати, кто такие барсики? — полюбопытствовал Артур. — Она сказала, что отправит вас им. Вот в этих баночках. Чудно, правда?

Прошло еще несколько минут.

— В каждой баночке должно быть всего понемногу, — пробормотал Малышев. — Картошечка, зелень, и, конечно же, мясо. — Он взглянул на часы. — Пора снять пробу.

Маньяк поднял на лебедке тело Олега. Парень глупо хлопал глазами. Его голова болталась, позвоночник ее уже не держал.

— Вам лучше не смотреть на то, что сейчас будет, — извиняющимся тоном проговорил Артур.

Олег его не слышал, да и вряд ли понял бы.

Артур внимательно осмотрел ноги парня. Ногти уже давно сошли, кожа во многих местах съежилась и бугрилась, как плохо приклеенные обои, когда между ними и стеной оказывается воздух. Старик взял в руки вилку, осторожно проткнул икру, затем надавил черенком на плоть рядом с отверстиями. Вместо крови из четырех дырок выступила бесцветная жидкость. Артур надорвал мясо. Оно с легкостью отошло от кости.

Малышев кивнул и стал медленно погружать молодого человека обратно. Когда он начал забрасывать в котел картофель, Олег вновь потерял сознание.

— Так что ты конкретно нашел? — спросил Монгол у Гаучо.

— Развалины. Там действительно стояло какое-то сооружение, судя по всему, больших размеров.

— Ты разыскал лаз в шахту?

— Нет. Но я наткнулся на доказательство того, что под землей есть какое-то помещение.

Несколько минут парни ехали в полном молчании. На выезде из Каменска их остановил патруль. Полицейские проверили документы у всей троицы и, не обыскивая машину, отпустили приятелей.

«Делать вам не фиг в такую рань», — было написано на усталом лице младшего лейтенанта.

— Я крутил в мозгу эту ситуацию так и сяк. Удаленность от жилого сектора — раз. От дурдома, из которого сбежал Живодер, — два. Рядом заброшенная свалка — три. Все это в пользу психопата или его помощника. Совершенная глухомань. Никто там ничего не искал. Может, менты прошлись один раз для проформы, и все. Грибников и охотников очень редко встретишь. Ближайшие деревни в двадцати километрах. Дорога разбитая, но проехать можно. По лесу идти минут тридцать.

Дантист, управляя автомобилем, качнул головой.

— Надо же. Как же этот тип дорогу вспомнил спустя столько лет?

— Ты думаешь, мы за пять минут управились? — Гаучо засмеялся. — Мы только в девять вечера оттуда выехали. Дантист, теперь сверни сюда. Через пять-шесть километров будет мост, за ним еще один поворот.

— Угу, — откликнулся тот.

— Я все вспоминаю Гунна, — вдруг заговорил Монгол, приоткрыл окно и вдохнул утренний воздух. — Он ведь был жив, когда вы его нашли в ту ночь.

— Я знаю, о чем ты думаешь, — заявил Дантист. — Его посадили на железку с зазубриной. С такими ранами живут очень мало. Значит…

— Его упаковали прямо там, возле «Берлоги», — продолжил мысль Монгол. — СМС отправляли оттуда же. Так мог действовать только очень крутой мэн с железными нервами.

— Или абсолютный псих. К чему ты это?

— Мы не знаем, кого ищем, — объяснил Монгол. — Вот прикинь, приедем мы сейчас туда со стволами, найдем какой-нибудь люк, ведущий в коллектор или подвал. Допустим, там будет сидеть какой-нибудь бомж. Что ты сделаешь? Завалишь его или будешь допрашивать?

— Монгол, у тебя есть дурная привычка опережать ситуацию. — Дантист недовольно поморщился и рявкнул:

— Куда дальше?

— Сейчас будет деревня, там сквозной проезд, — ответил Гаучо. — Далее по левой стороне окажется озеро. За ним развилка. Нам направо, еще семь-десять километров по бетонке. А потом уже совсем рядом.

На некоторое время в машине снова воцарилась тишина. Она буквально за пару минут пролетела деревню с забавным названием Фенечкино и помчалась дальше.

«Нива» проехала озеро. Одинокий рыбак в резиновой лодке клевал носом, но удочку держал крепко.

Приятели оказались на развилке, о которой говорил Гаучо, и затряслись на неровно выложенных бетонных плитах. Сквозь промежутки между ними пробивались жесткие пучки травы. Дантист немного сбавил скорость.

Вскоре бетонные блоки закончились, и машина выехала на заросшую тропу, ведущую к лесу.

— Уже скоро, — встрепенулся Гаучо.

Через пятнадцать минут «Нива» остановилась. Друзья быстро перекусили и выпили кофе из термоса. Дантист вытащил из багажника сумку, Монгол повесил на плечо зачехленное ружье, и молодые люди двинулись в заросли.

— Тут раньше была дорога, — проговорил Гаучо. — Со временем ее сухостоем завалило, поэтому туда только тропами добраться можно.

Товарищи еле поспевали за ним. Солнце уже окончательно проснулось и теперь сверкало на чистом небе.

— Да уж, не очень-то удобно сквозь репейники лезть, — сказал Монгол, убирая с лица налипшую паутину.

— Неудобно с лысого бледнолицего скальп снимать, — отозвался Гаучо, проворно передвигая ногами.

Монгол инстинктивно коснулся бритой головы и искоса посмотрел на него.

Спустя некоторое время Гаучо остановился. Он повертел головой, вглядываясь в кусты и деревья. Наконец его лицо озарилось радостью.

— Вот, смотрите!

На сучке березы висела пивная банка.

— Глеб вчера водку полировал, — пояснил байкер. — Это ориентир.