Читаем без скачивания Таргитай - Юрий Никитин

Он перестал смеяться, лицо перекосилось. Зажмурившись, он стиснул зубы, пережидая приступ страшной боли. Потом медленно открыл глаза. Измученный взгляд отыскал в полумраке дудошника.

– Ну ты и брехло, – выдохнул бывший разбойник. – Это ж надо такое придумать! Хе-хе. Сразу видно, талант складывать песни.

У Таргитая к лицу прилила кровь, скулы покраснели.

– Я?! – он едва не задохнулся от обиды, широко распахнув глаза. – Да я в жизни никому не соврал!

– Да ладно, – хмыкнул Степан, – так и скажи: ушёл пить вино и играть бабам на дудке! Я ж пойму. Нечего заговаривать зубы! А то ишь – освобождал какого-то там Промета и держал на плечах небесный свод. Ха-ха!

Глава 10

Когда первые лучи зари проникли в окно и нарисовали бледно-розовое пятно на стене, дверь камеры распахнулась. На пороге стоял воевода. Таргитай вспомнил даже его имя – Медгарв.

Теперь невр смог рассмотреть его вблизи. Среднего роста, взгляд цепкий. Плечи раздаются вширь. Падающие на плечи седые волосы перехватывает тонкий серебряный обруч. Шрам на подбородке придаёт мужества. Однако в его глазах Таргитай заметил усталость.

– Эй, варвар, – сказал он недобро, ткнув перстом в Таргитая. – Встал и пошёл со мной.

За спиной дудошник увидел четверых крепких воинов. Все в простых кожаных латах, тогда как на воеводе – добротная кольчуга из толстых железных колец.

Воины настороженно следят за каждым движением Таргитая, ладони покоятся на рукоятях мечей.

Сам же воевода спокоен и собран. На лице странная уверенность, что этот голубоглазый не нападёт и даже не обидится, если ему случайно прищемить дверью палец.

Бросив ободряющий взгляд на Степана, Таргитай вышел и последовал за воеводой по коридору. Перед глазами маячит седой затылок и могучая, как у медведя, спина.

Позади, как лоси, топают воины. Кажется, эхо тяжёлых шагов разлетается по всему дворцу.

Поднявшись по ступенькам, которые Таргитай прошлым вечером пересчитал собственными рёбрами и задницей, Медгарв двинулся по широкому коридору, топча грязными сапожищами дивный красный ковёр.

Таргитай идёт следом, с любопытством разглядывая стены из белого мрамора. Кое-где в нишах притаились статуи в человеческий рост. У них в ногах из урн курится дымок, лежат яркие, слегка увядшие цветы. Тут могучие и почему-то полуголые богатыри, будто родом из Песков, где круглый день испепеляющая жара, а ночью от холода зубы выбивают барабанную дробь.

Последним он заметил деревянное изваяние. Медгарв остановился подле него. Таргитай внимательно рассмотрел статую. Лик этого мужа суровый, брови сшиблись над переносицей. В руке огромный меч, остриё упёрлось в землю под ногами.

– Будь славен, о великий Сварог, победитель Ящера! – прошептал воевода с почтением. Глянув в суровый лик бога и скользнув взглядом по Мечу, он воодушевлённо двинулся дальше.

Таргитай обалдело вытаращил глаза, во рту сделалось сухо. Он замер, рассматривая совсем не похожего на себя идола с простыми полевыми цветами у ног. Эх, мелькнула мысль, зря, лучше б венок сплели на голову. Всё бы краше смотрелось!

***

По обе стороны на стенах мерно горят светильники. В воздухе разлит сладковатый аромат сгорающего масла. Свет идёт ровный, чистый. Каменный пол отзывается стуком от тяжёлых шагов идущих следом стражей.

Сапоги же невра ступают легко, мягко, хоть и весом он побольше каждого из воинов.

Коридор свернул вправо, расширился, но воевода остановился. Толкнув дверь, он шагнул в комнату. Навстречу ринулся спертый воздух, настоянный на запахе крепкого пота и жира, которым заправлены медные чаши на узких металлических столбах. В окна льётся солнечный свет, но огонь в чашах всё равно делает просторную людскую светлее, прогоняя тьму из углов.

У стен множество полатей, Таргитай заметил несколько больших сундуков – оттуда торчат прижатые тяжёлыми крышками края одежды.

На вошедших подняли головы, оторвав внимание от прялок, несколько девушек. Увидев воеводу, подхватились и отвесили поклоны, с любопытством рассматривая высокого варвара возле него. Медгарв скупым жестом поманил их к себе.

Середину людской занимает массивная лохань. Широкая и длинная, Таргитаю по пояс.

Воины по знаку воеводы встали рядом. Один ногой затворил дверь, и по комнате прошла волна затхлого воздуха, отчего в святильниках колыхнулось пламя.

Медгарв кивнул Таргитаю на лохань. Над ней поднимается пар, оттуда веет живительным теплом и влагой.

– Раздевайся, – повелел он. – Приведём тебя в божеский вид.

При слове «божеский» у Таргитая дёрнулся глаз – в боги уже записали, но теперь будто хотят подправить ножичком. Поковырять, отрезать лишнее.

Дударь посмотрел на воинов. Они в ответ глянули с нарочитым презрением, губы насмешливо скривились.

– Я ж мылся только месяц назад, – сказал он несчастно. – Если слишком часто, то начинаю чесаться.

Воевода фыркнул.

– Лезь, тебе говорят, умник!

Таргитай нехотя сбросил волчовку. Отвернувшись от девушек, стянул сапоги, снял пояс и портки. Даже не потрудившись прикрыть срам, подошёл к лохани и забрался внутрь.

Успел заметить, как девки из челяди пожирают его глазами. И отвернуться бы, да не могут отвести взгляд от могучей фигуры, плоского в валиках мышц живота. А когда взгляд опускается ниже, то лица вообще заливаются краской.

– Что застыли? – бросил служанкам Медгарв. – Принимайтесь за дело! Чтоб светился, как натёртое маслом яичко!

При упоминании яичка девки покраснели ещё больше. Однако послушно подошли. Разобрав заранее приготовленные пучки трав, принялись тереть Таргитаю спину и плечи, поливать из ковшиков, смывая въевшуюся грязь.

От горячей воды сделалось жарко. Медгарв терпеливо утирал с лица пот. Стражи тоже взопрели, вытирают потные, раскрасневшиеся морды.

Пару раз слуги вносили ушаты с горячей водой. Девки лили её на Таргитая, а тот сидит себе в лохани с блаженной миной, позволяя умелым девичьим рукам его тереть и даже скоблить.

Воду постоянно приходилось менять, словно варвар не мылся с рождения, будто киммерийский каган.

Наконец, воевода повелел вылезать. Девушки принялись вытирать невра рушниками, а затем втёрли в кожу какое-то масло со сладковатым цветочным запахом.

Когда дело было сделано, на Таргитая надели яркую, расшитую петухами рубаху.

Дудошник оглядывал себя со всех сторон, жалея, что нет зеркала. Губы разошлись в улыбке, ловит на себе заинтересованные взгляды девушек.

Медгарв кривится, смотрит скептически. К нему вдруг подошёл старик в халате со звёздами, чей приход никто не заметил. Ткнув пальцем в Таргитая и его цветистую рубаху, что-то прошептал на ухо.

Воевода поморщился, но нехотя кивнул.

– Пожалуй, ты прав, Короед, – сказал он и подозвал жестом девушек.

Они принялись стаскивать с невра рубаху и по знаку Медгарва надели волчовку. Сразу повеяло лесом, пожарами и звоном мечей.

– Совсем другой вид! – сказал старик одобрительно. – В ней ты будешь смотреться, как истинный варвар. Меч тоже