Читаем без скачивания Указание пути ко спасению - Епископ Петр

Преподобный Кассиан говорит, что дар рассудительности и разумения Священного Писания приобретается не столько изучением наук, сколько молитвой и чистотой сердца[269].

О мужестве

Духу нашему прирождена идея добра, потребность и стремление к нему; воля наша в силу прирожденного нам нравственного закона стремится осуществлять добро в своих действиях. Но в настоящем растленном состоянии нашей природы стремление к добру ослаблено, а противное ему влечение к злу сильно, осуществление добра соединено с большими трудностями, препятствиями, требует больших усилий, — по словам Спасителя, Царство Божие с усилием приобретается (Мф. 11, 12). Для совершения подвигов благочестия, для преодоления разных трудностей на этом поприще нужна большая сила воли, крепость духа, мужество; при вялом желании, при слабости воли, нерешительном намерении ни в чем добром нельзя успеть; особенно нужно мужество для препобеждения разных искушений, неразлучных с добродетелью, для перенесения разных неприятностей, опасностей, телесных болезней, лишений, несчастных приключений, неизбежных в настоящей жизни, оскорблений, обид от злых людей и т. д. Здесь нужно великодушие — большое терпение и кротость. Дело терпения умерять, утолять скорбь, печаль, которыми поражают нас какие-нибудь несчастные приключения; а дело кротости удерживать гнев и мщение при нанесении нам обид. Хотя терпение и кротость прежде и больше всего проявляют мужество духа, но не меньше оно проявляется и в той силе, с какой обуздываются все прочие греховные влечения нашей испорченной природы.

Ибо что мужественнее, говорит Григорий Великий, как все движения души подчинить разуму, все вожделения плоти обуздать силой духа, собственную волю отвергнуть, презрев видимое, возлюбить невидимое.

Премудрый говорит, что долготерпеливый лучше храброго, и владеющий собою лучше завоевателя города (Притч. 16, 32).

А какое дивное великодушие, мужество открывается в поступках апостола Павла, который говорит, что мы во всем являем себя, как служители Божии, в великом терпении, в бедствиях, в нуждах, в тесных обстоятельствах, под ударами, в темницах, в изгнаниях, в трудах, в бдениях, в постах… в чести и бесчестии, при порицаниях и похвалах… нас почитают умершими, но вот, мы живы; нас наказывают, но мы не умираем; нас огорчают, а мы всегда радуемся (2Кор. 6, 4-10). Я исполнен утешением, преизобилую радостью, при всей скорби нашей… Посему я благодушествую в немощах, в обидах, в нуждах, в гонениях, в притеснениях за Христа (2Кор. 7, 4; 12, 10).

Мужество нужно не только для перенесения искушений, бедствий, среди которых слабодушный легко может упасть духом, погибнуть, но оно нужно и для приобретения добродетелей. И чем больше кто употребляет усилий, преодолевает больше трудностей, тем тверже, совершеннее добродетель бывает и большую награду заслужит. Совершение без принуждения себя, без труда не есть дело, но дар, говорит преподобный Петр Дамасский[270].

Не дивись, говорит святой Исаак Сирин, что, когда приступаешь к добродетели, отовсюду источаются на тебя жестокие и сильные скорби, потому что и добродетелью не почитается та, совершение которой не сопровождается трудностью дела. Ибо по сему самому она и названа добродетелью. Добродетели обычно встречать затруднения; она достойна порицания, когда привязана к покою[271].

Как приобрести силу воли, мужество? Удалением всего того, что расслабляет душу, упражнением в подвигах самоотвержения, принуждением себя к деланию добрых дел. А расслабляет душу вместе с телом пресыщение в пище и питье, особенно лакомых, изнеженность тела, излишний сон, покой, бездеятельность, праздное препровождение времени, рассеянность, продолжительное счастье и все то, что питает страсти, которые, порабощая себе волю, делают ее слабой на добро[272]. Потому-то святые подвижники строги были в воздержании от пищи и пития, особенно лакомых, соблюдали умеренность во сне, утомляли свое тело то земными поклонами, то трудами, не нежили мягкой постелью, часто ложились на голой земле, жестком возглавии, носили колючие власяницы, вериги, не предавались душевной дремоте и излишнему покою телесному, который питает и возвращает страсти, часто подвергали себя холоду, зною, голоду, разным трудностям в пути, чтобы перенесением этих трудностей закалить свое здоровье телесное и душевное, приучиться к терпению. Укреплять волю можно и подвигами самоотвержения, например: хочется есть — откажи себе; хочется пить прежде времени — подожди до срока; хочется сказать праздное слово — удержись; хочется полюбопытствовать что-нибудь, откажи себе, — и тогда воля приучится повиноваться разуму и совести, сделается более послушной и твердой на добро[273].

Также надобно принуждать себя к деланию добрых дел — от частого принуждения себя рождается навык, который облегчает труд добродетели. Святой авва Дорофей говорит, что если бы мы хотели немного подвизаться, то мы не скорбели бы много и не испытывали бы трудностей; ибо если кто вначале понуждает себя, то, продолжая подвизаться, он мало-помалу преуспевает и потом с покоем совершает добродетели, поскольку Бог, видя, что он понуждает себя, подает ему помощь. Итак, будем понуждать себя, положим доброе начало, усердно пожелаем доброго, ибо хотя мы еще не достигли совершенства, но самое это желание есть уже начало нашего спасения. От этого желания мы начнем с помощью Божией и подвизаться, а через подвиг получаем помощь к стяжанию добродетелей. Потому-то некто из отцов сказал: «Отдай кровь, и приимешь дух», то есть подвизайся в добродетели[274].

Между главными средствами, укрепляющими наш дух среди несчастий, имеют особенную важность надежда на Бога и любовь к Богу. Надежда говорит: На Бога уповаю, не боюсь; что сделает мне человек?…Господь крепость жизни моей: кого мне страшиться (Пс. 55, 12; 26, 1)? А любовь внушила апостолу Павлу сказать: Я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни… какая тварь не может отлучить нас от любви Божией (Рим. 8, 38–39). И пример Иисуса Христа укрепляет нас среди страданий (см. Евр. 12, 2–3); также и чаяние небесной награды за временные скорби облегчает тяготу их. Для укрепления духа полезно предвидеть угрожающие нам искушения, несчастия и размышлением, молитвой приготовлять себя к мужественному перенесению их.

Ибо предвиденные стрелы меньше поражают и мы терпеливее переносим бедствия мира, если ограждаемся против них щитом предведения. Кого непредвиденно постигает несчастие, на того оно, как враг на спящего, нападает[275].

Но надобно остерегаться даже и успевшим несколько в подвижничестве, чтобы не возмечтали о своих силах или одержанных победах, не полагались на свою твердость, не вдавались сами в опасности с излишней отважностью или по ревности не по разуму не вздумали подражать необыкновенным подвигам великих подвижников древних, хотя обыкновенно изнемогают и в бранях легких, ежедневных искушениях. Но надобно остерегаться и того, чтобы не раздумывать много о тех несчастьях и обидах, которым мы уже подверглись. Лучше во время тяжкой скорби мысли свои обращать на другие предметы, не давать воли воображению и утешать себя тем, что все это скоро пройдет и за скорби воздается награда на небе. Для облегчения горести полезно открывать ее другим, которые принимают в ней искреннее участие, могут подать утешение, ободрить дух.

О правде

Вторая добродетель воли есть правда, под которой разумеется правота действий воли, направление нравственности, согласное с врожденным нам нравственным законом, или Законом Божиим, естественным и откровенным, праведность, неповинность перед Богом и людьми, вообще — стремление к добру по требованию напечатленного в совести Закона, или по воле Божией, открытой нам в Священном Писании. Святой Максим Исповедник так понимает правду: «Если хочешь быть праведен, то воздай каждой в тебе части, то есть душе и телу, им принадлежащее. Мыслительной части души предоставь чтение, духовные созерцания и молитву; раздражительной (желательной) — духовную любовь, противоположную ненависти; вожделевательной (чувствующей) — целомудрие и воздержание и, наконец, плотской — пищу и одеяние, только необходимые»[276]. Добродетель правда, или праведность, в ряду прочих добродетелей имеет особенную важность. От правильного настроения воли, от доброй нравственности зависит полезное настроение умственных способностей, мир сердца, утешение совести, вообще спокойствие духа, мирное отношение к другим. От образования воли зависит все достоинство человека и полезность для общества; только при доброй нравственности человек может быть хорошим христианином, полезным гражданином и наследником Царства Небесного. А при дурной нравственности ни высокое образование ума, ни богатство разных познаний не доставят ни утешения совести, ни спокойствия духа и довольства своим состоянием. Умный человек без доброй воли будет только хитрым злодеем, и чем умнее, хитрее, тем вреднее он будет для общества. Хотя образование ума и сердца нужно для возвышения нравственности, но недостаток образования воли не может быть восполнен успехами в развитии ума, а при доброй нравственности недостаток развития ума не будет препятствием к внутреннему и внешнему благосостоянию, временному и вечному спасению. И на небе обещается от Бога награда не за обширные познания, не за горячие чувствования, а за нравственную чистоту, за добродетели. Правда, пока человек живет в бренной, долупреклонной плоти, среди сетей искушений, повсюду расставленных на поприще земной жизни, не может быть совершенно праведным, ни в чем неповинным; по словам Премудрого, и праведник семь раз в день падает — то по неведению, то по забвению, то по оплошности, то по немощи плоти, то по внезапному увлечению, сильному искушению, то в мыслях по страсти тщеславия, то празднословием, а иногда и поступками. Но при этом весьма важно постоянно сохранять в душе доброе направление воли, стремление к добру. Потому праведник, хотя и падает, но не разбивается, — Господь поддерживает его (см. Притч. 24, 16; Пс. 36, 24), и он скоро восстает от падения, которое, может быть, послужит ему большим побуждением к большей бдительности над собою, к большему смирению перед Богом и людьми. Апостол Петр глубоко пал, когда по немощи человеческой, по страху отрекся от своего Учителя и Господа, но при добром настроении воли, при любви к добру и Богу скоро встал — раскаялся, исправился. И это падение послужило ему к более глубокому смирению, которое предохраняло его от греха сатаны, упавшего с неба невозвратно. Иуда Искариот при дурном настроении воли пал и разбился.