Читаем без скачивания Моммзен Т. История Рима. - Теодор Моммзен

Война продолжалась несколько лет с переменным счастьем; в общем результаты ее были неблагоприятны для эдуев. Вождь их Эпоредориг созвал, наконец, всех своих клиентов и двинулся против германцев со значительно превосходящими их силами. Однако германцы упорно избегали борьбы и скрывались в лесах и болотах. Лишь когда их кланы, утомленные ожиданием, начали приходить в расстройство и расходиться, германцы появились в открытом поле, и под Адмагетобригой Ариовист выиграл сражение, после которого остался на поле битвы цвет рыцарства эдуев. Эдуи, вынужденные этим поражением заключить мир на тех условиях, которые были поставлены победителем, должны были отказаться от гегемонии и вместе со всеми своими сторонниками стать клиентами секванов, а также обязались платить секванам, или, вернее, Ариовисту, дань, отдать детей самых знатных аристократов в качестве заложников и, наконец, клятвенно обещали не требовать возврата этих заложников и не добиваться вмешательства римлян. Мир этот был заключен, по-видимому, в 693 г. [61 г.] 45 .

Достоинство и собственные интересы римлян побуждали их воспротивиться этому миру. Знатный эдуй Дивитиак, бывший вождем римской партии в своем клане и поэтому изгнанный теперь своими соотечественниками, лично отправился в Рим, чтобы просить о вмешательстве. Еще более серьезным предупреждением было восстание аллоброгов (693) [61 г.], соседей секванов, связанное, несомненно, с этими событиями. Наместникам Галлии были действительно даны указания оказать помощь эдуям; шла даже речь о том, чтобы послать за Альпы консулов с их армиями, но сенат, на рассмотрение которого были прежде всего представлены эти вопросы, увенчал и здесь громкие слова малыми делами: восстание аллоброгов было подавлено силой оружия, для эдуев же не только ничего не было сделано, но Ариовист был даже занесен в 695 г. [59 г.] в список дружественных римлянам властителей 46 .

Германский вождь понял это, конечно, как отказ римлян от не занятой ими части страны кельтов; поэтому он начал устраиваться здесь, как дома, и приступил к организации в Галлии германского государства. Многочисленные отряды, приведенные им с собой, еще более многочисленные, прибывшие позднее с родины по его призыву, — полагают, что до 696 г. [58 г.] через Рейн перешло около 120 тыс. германцев, — всю эту огромную массу германских переселенцев, наводнявшую прекрасный Запад через открывшиеся перед ней шлюзы, он намеревался поселить здесь и основать на них свое господство над страной кельтов. Невозможно определить, как велики были созданные им на левом берегу Рейна германские поселения; без сомнения, они были обширны и еще обширней были его планы. Кельтов Ариовист рассматривал как совершенно покоренную им нацию, не делая никакого различия между отдельными округами. Даже секваны, в качестве наемного военачальника которых он перешел Рейн, должны были, точно и они были побежденные враги, уступить ему для его войска треть своей области — вероятно, занятый впоследствии трибоками верхний Эльзас, где надолго расположился Ариовист со своим войском. Однако и этого оказалось недостаточно, и у секванов была потребована затем еще треть их владений для прибывших позднее гарудов. Ариовист хотел, казалось, играть в Галлии роль Филиппа Македонского, стремясь стать господином не только над теми кельтами, которые симпатизировали германцам, но и над теми, которые были приверженцами Рима.

Появление в столь опасной близости могущественного германского властителя уже само по себе должно было вызвать у римлян серьезное беспокойство; оно представляло еще большую угрозу тем, что отнюдь не было единичным явлением. Проживавшие на правом берегу Рейна узипеты и тенктеры, выведенные из терпения постоянными опустошениями их владений дерзкими свевами, выступили за год до появления Цезаря в Галлии (695) [59 г.] из своих прежних поселений, чтобы искать себе других у устья Рейна. Они отняли уже у менапиев часть их владений, расположенную на правом берегу реки, и можно было предвидеть, что они сделают попытку утвердиться и на левом. Далее, между Кельном и Майнцем собирались отряды свевов и грозили появиться незваными гостями в противолежащем кельтском округе треверов. Наконец, и территория самого восточного кельтского клана, воинственных и многочисленных гельветов, подвергалась все более тяжким нашествиям германцев, так что гельветы, видимо и без того страдавшие от перенаселения вследствие обратного движения их поселенцев из утраченных ими областей к северу от Рейна и к тому же обреченные на полную изоляцию от своих соотечественников благодаря занятию Ариовистом области секванов, приняли отчаянное решение добровольно уступить германцам свою прежнюю территорию и искать к западу от Юры более обширных и плодородных земель, а вместе с тем по возможности добиться гегемонии во внутренней Галлии (подобный же план был еще во время нашествия кимвров задуман и начал выполняться некоторыми из их округов).

Раураки, владения которых (Базель и южный Эльзас) подвергались такой же опасности, а также остатки боев, еще раньше принужденные германцами покинуть родину и теперь скитавшиеся без пристанища, и еще некоторые небольшие племена соединились с гельветами. Уже в 693 г. [61 г.] их летучие отряды перешли через Юру и доходили до самой римской провинции. Переселение не могло уже больше откладываться, и германские поселенцы неизбежно должны были тотчас вступить в покинутую ее защитниками область между Констанцским и Женевским озерами. Германские племена от верховьев Рейна до Атлантического океана пришли в движение, грозя всей линии Рейна. Это была минута, подобная той, когда алеманны и франки бросились на пришедшую в упадок империю цезарей. Казалось, что теперь кельтам суждено было испытать то, что полтысячелетия спустя пережили римляне.

При таких обстоятельствах новый наместник Гай Цезарь прибыл весной 696 г. [58 г.] в Нарбоннскую Галлию, которая постановлением сената была присоединена к его первоначальному проконсульству, обнимавшему Цизальпинскую Галлию вместе с Истрией и Далмацией. Должность его, порученная ему сперва на пять лет (до конца 700 г. [54 г.]), а затем в 699 г. [55 г.] — еще на пять лет (до конца 705 г. [49 г.]), давала ему право назначить десять подчиненных ему военачальников в звании пропреторов и — по крайней мере по его толкованию — пополнять свои легионы и даже создавать новые из проживавших во вверенной ему области, в особенности в Цизальпинской Галлии, многочисленных римских граждан.

Войско, принятое им под свое начальство в обеих провинциях, состояло из четырех хорошо обученных и опытных в военном деле легионов линейной пехоты — седьмого, восьмого, девятого и десятого, — т. е. не больше 24 тыс. человек, к которым, по обыкновению, присоединялись контингенты, набранные из подданных. Конница и легко вооруженные части были представлены всадниками из Испании, а также нумидийскими, критскими, балеарскими стрелками и пращниками. Штаб Цезаря, цвет столичной демократии, заключал в себе, кроме многих никуда не годных знатных молодых людей, и нескольких способных офицеров, например Публия Красса, сына старого политического союзника Цезаря, и Тита Лабиена, который как верный адъютант последовал за вождем демократии с форума на поле брани.

Определенных заданий Цезарь не получил; проницательному и храброму человеку они подсказывались обстоятельствами. И здесь нужно было наверстать упущенное сенатом и прежде всего остановить поток германского переселения. Как раз в это же время началось нашествие гельветов, тесно связанное с германским и подготовлявшееся в течение многих лет. Для того чтобы не оставить своих покинутых хижин германцам и сделать самим себе отступление невозможным, гельветы сожгли свои города и села, и их длинные обозы, нагруженные женщинами, детьми и лучшей частью движимого имущества, стали со всех сторон прибывать к Женевскому озеру, где они и их союзники условились встретиться 28 марта 47 696 г. [58 г.] возле Генавы (Женева). По их собственному подсчету, вся эта масса народа состояла из 368 тыс. человек, из которых только четверть могла носить оружие. Так как Юрские горы, тянувшиеся от Рейна до Роны, почти совершенно закрывали с запада страну гельветов, а узкие ущелья их, будучи мало пригодны для прохода такого каравана, очень удобны для обороны, то вожди решили обойти их с юга и проложить себе дорогу на запад там, где Рона прорывает горные цепи между юго-восточной и самой высокой частью Юры и Савойскими горами, возле нынешнего Fort de l’Ecluse. Но на правом берегу Роны утесы и обрывы так близко подступают здесь к реке, что остается лишь узкая тропинка, которую легко преградить, так что секваны, которым принадлежал этот берег, легко могли закрыть гельветам этот проход. Поэтому они предпочли переправиться на левый, аллоброгский, берег Роны, несколько выше того места, где она прорвала горы, чтобы снова перейти, спустившись вниз по течению, на правую сторону там, где Рона вступает в равнину, и двинуться затем вперед в равнинную западную Галлию, где они собирались поселиться в плодородном кантоне сантонов (Сентонж, долина реки Шаранты), на побережье Атлантического океана. Путь этот, поскольку он пролегал по левому берегу Роны, вел через римские владения, и Цезарь, вообще не намеревавшийся допустить утверждение гельветов в западной Галлии, твердо решил не допустить их прохода. Но из четырех его легионов три стояли далеко, близ Аквилеи; хотя он и созвал поспешно ополчение Трансальпинской Галлии, казалось все же едва ли возможным помешать с таким ничтожным отрядом переправе несчетных кельтских орд через Рону на протяжении более чем трех миль — от ее истока из Женевского озера до того места, где она прорывает горы. Но путем переговоров с гельветами, которые охотно совершили бы переправу через реку и поход через владения аллоброгов мирным образом, Цезарь выиграл 15 дней, использовав этот срок для уничтожения моста на Роне близ Генавы и устройства на южном берегу реки укреплений длиной почти в 4 мили, преграждавших путь врагу, — это было первое применение проводившейся впоследствии римлянами в столь широком масштабе системы военной охраны государственной границы путем цепи окопов, связанных между собой валами и рвами. Попытки гельветов переправиться на другой берег в челнах или в брод были на этой линии удачно отражены римлянами, и гельветам пришлось отказаться от переправы.