Читаем без скачивания Заводная и другие (сборник) - Паоло Бачигалупи

– Кун, у нас там загвоздка.

– И в чем же дело? – спрашивает он, оттирая чернила с пальцев.

Мельком оглядывая помещение, Маи говорит:

– Лучше, если вы сами посмотрите.

Хок Сен чувствует, что она явно напугана, и от этого ему делается не по себе. Совсем еще девочка. Старик ей слегка покровительствовал, даже выдал небольшую премию за то, что ползала по узким туннелям в подполе, когда чинили главный привод фабрики. И все-таки нечто в ее поведении заставляет вспомнить тех малайцев, которые однажды восстали против его народа. Тогда рабочие Хок Сена, прежде благодарные и покорные, вдруг перестали смотреть в глаза хозяину, а ему не хватило проницательности увидеть грядущие перемены и понять, что дни малайских китайцев сочтены и даже его – человека высокого положения, который не жалел денег на благотворительность, а детям своих рабочих помогал будто своим, – хотят обезглавить и выбросить в сточную канаву.

И вот теперь Маи – она явно что-то скрывает. Значит, такой способ выбрали прийти по его душу – хитрость? Сделали наживкой вроде бы безобидную девочку? Стало быть, такой финал у истории желтобилетников? Интересно, кто за этим стоит: Навозный царь? Хок Сен, напустив на себя безразличный вид, садится поудобнее.

– Если есть что сказать – говори здесь.

Ее неуверенность еще больше выдает страх.

– А фаранг тут?

Часы на стене показывают шесть.

– Будет только через час или два – рано не приходит.

– Пожалуйста, пойдемте.

Хок Сен встает. Какая милая девочка. Естественно – прислали симпатичную, невинную. Он делает вид, будто почесывает спину, а сам незаметно достает из-под рубашки нож и шагает навстречу.

Подойдя почти вплотную, старик хватает девушку за волосы, притягивает к себе и прижимает лезвие к ее шее.

– Кто тебя прислал? Навозный царь? Белые кители? Кто?

Маи судорожно открывает рот, хочет вырваться, но не может – иначе порежет горло.

– Никто!

– За дурака меня держишь? – Хок Сен прижимает нож так сильно, что надрезает ей кожу. – Кто?

– Никто, клянусь! – Девушку трясет от страха, но старик не выпускает.

– Есть что сказать? Может, какая-та тайна, которую мне нельзя знать? Говори!

Ей больно от врезавшегося в горло лезвия.

– Нет! Кун! Клянусь! Никаких тайн! Только… Только…

– Что «только»?

Она повисает у него на руке и шепчет:

– Белые кители… Если узнают…

– Я не белый китель.

– Кит. Кит и Шримуанг – они болеют, они оба болеют. Пожалуйста… Я не знаю, что делать. Я не хочу потерять работу. Как мне быть? Прошу вас, не говорите фарангу, а то он закроет фабрику – это любой знает. Моей семье нужны деньги… Пожалуйста… – Маи всхлипывает, обмякает, забыв о ноже, держится за Хок Сена и умоляет его, будто своего спасителя.

Поморщившись, он прячет оружие и вдруг ощущает себя древним стариком. Вот так-то – жить в вечном страхе: начинаешь подозревать тринадцатилетних девчонок, думать, что та, кто тебе почти как дочь, замыслила тебя убить. Ему гадко, он не может посмотреть Маи в глаза.

– Надо было сразу сказать, – ворчит Хок Сен и засовывает нож за пояс. – Дура. Нельзя о таком молчать. Давай, показывай своих приятелей.

Девочка старательно утирает слезы. Она уже не держит зла – быстро подстраивается под обстоятельства, как любой, кто молод. Беда миновала, и теперь Маи покорно ведет старика за собой.

Приходят первые рабочие. В огромное помещение сквозь распахнутые ворота бьет солнце. В воздухе кружит пыль и частицы сухого навоза. Девочка шагает прямиком в разрезочный цех через зал очистки, распинывая кучки светлого порошка – отходы производства.

От водорослей, сохнущих на сетках под потолком, исходит тяжелый морской запах. Маи ведет Хок Сена мимо вырубного пресса и пролезает под конвейером, по другую сторону которого тянется ряд резервуаров, полных соленой воды и живых организмов. Впрочем, больше половины явно не в порядке: слой водорослей едва скрывает поверхность, хотя за ночь должен был вырасти дюймов до четырех.

– Вот, – шепотом говорит Маи, показывая на лежащих у стены Кита и Шримуанга. Они смотрят на Хок Сена мутными глазами. Старик осторожно присаживается на корточки, стараясь их случайно не задеть.

– Питались вместе?

– Вряд ли. Вроде не друзья.

– Цибискоз?.. Пузырчатая ржа?.. Да нет же, старый я глупец – крови на губах нет, значит, что-то другое.

Кит стонет, пробует встать. Хок Сен, отпрянув, невольно подносит руки к своей рубашке, хочет их вытереть.

– А этот чем занимается? – спрашивает он, показывая на Шримуанга, который выглядит еще хуже Кита.

– М-м… Вроде подкормкой – сыпал в водоросли рыбную муку.

Хок Сен так и обмирает от ее слов: два заразных тела лежат прямо у баков, которые он сам едва заставил нормально работать – из кожи вон лез, лишь бы порадовать мистера Андерсона. Неужели это совпадение? Теперь он смотрит на помещение совсем иначе, со страхом: излишки воды из баков собираются в лужи вдоль ржавых стоков, и в них тоже растут водоросли, питаясь просыпанным на пол кормом. Если в одном из резервуаров болезнь, то ее разносчики сейчас повсюду.

Хок Сен инстинктивно отряхивает ладони, но тут же замирает от мысли еще более ужасной: на руках остался серый порошок из комнаты очистки – он раздвигал занавески, когда шел сюда. Зараза везде. Под потолком темнеют этажи сушильных сеток, по которым размазана черная масса водорослевой пены. Рядом с его ногой падает капля, и тут старик осознает звук, какой прежде, когда фабрика была забита людьми, никогда не слышал. Утренняя тишина наполнена тихим перестуком дождя, падающего с этих сеток.

Он вскакивает, стараясь придушить приступ паники.

«Не глупи. Откуда ты знаешь, что это именно водоросли? У смерти много лиц. Тут может быть любой другой вирус».

Кит дышит часто и тяжело, с хрипами, грудь ходит ходуном.

– Думаете, пандемия? Всеобщая эпидемия? – спрашивает Маи.

– Не смей такое вслух говорить! – шикает на нее Хок Сен. – Демонов хочешь накликать? Белых кителей? Если хоть кто-нибудь узнает, фабрику прикроют и мы будем голодать как желтобилетники.

– Но…

В главном цехе слышны голоса.

– Ну-ка тихо!

Он лихорадочно обдумывает положение. Если белые кители устроят расследование, это будет катастрофа, повод мистеру Лэйку закрыть фабрику и уволить старика, отправить его обратно в башни – голодать и умирать; умирать, подойдя так близко к цели.

Слышно, как ревут мегадонты, как рабочие громко приветствуют друг друга, шире открывают ворота, как кто-то, проверяя готовность, с грохотом запускает маховики.

– Что нам делать? – спрашивает Маи.

Хок Сен оглядывает пустующий пока зал. Кругом только баки и механизмы.