Читаем без скачивания Живите и помните! - Александр Афанасьев

Атомный поезд. Четыре локомотива и шестнадцать, иногда больше, вагонов. В основном – рефрижераторов, удлиненных полувагонов с восемью осями вместо четырех, или гражданских, замаскированных под пассажирские двухэтажные, ходящие на самых популярных маршрутах. Атомный поезд состоит из трех, реже двух или четырех связок по пять вагонов каждая. Связка состоит из вагона, где своего часа дожидается баллистическая ракета РТ-23 УТТХ «Молодец» контейнерного типа, по обе стороны от вагона с ракетой расположены вагоны, которые особым образом сцепляются с ракетным при производстве пуска, потому что иначе колея просто не выдержит и вагон сорвет с рельсов. В четвертом вагоне расположена небольшая электростанция для обеспечения автономного пуска и купе для персонала, в пятом – еще купе, станция связи и КП – контрольный пост. То есть – то самое место, где и работает оператор старта. Чаще всего к сцепке из пяти вагонов цепляют и шестой – для того чтобы обеспечить комфортные условия в пути нижним чинам и охране, но стандартная сцепка состоит именно из пяти вагонов. Еще в одном – обязательно находится штаб с командиром бронепоезда. Бронепоездом этот поезд называли по старинке, он и в самом деле был бронированный – на случай нападения. Но ни один бронепоезд ранее не был способен нанести удар за десять тысяч километров тридцатью боевыми блоками по 0,55 мегатонны каждая. Одного поезда должно было хватить, чтобы спалить дотла все крупные города Британии.

Атомный поезд шел в ночи со скоростью сто километров в час – предписано инструкцией – ни больше, ни меньше. Вечером он покинул Екатеринбург, где отстаивался два дня (вопреки данным иностранных разведок, эти поезда вовсе не обязательно должны были все время быть в пути), и теперь он направлялся в Николаев-на-Амуре. Нижние чины, разморенные дневной жарой, парными нарядами маялись на площадках жилых отсеков, считали минуты до того, как их сменят, вяло о чем-то трепались. Им платили по той же самой ставке, что и на подводных лодках, хотя, в отличие от подводных лодок, тут делов-то. Там – теснота отсеков, постоянное ощущение водной толщи над головой, химически чистый воздух, которым, в конце концов, привыкаешь дышать, многодневные автономки с непроходящим чувством опасности. Здесь же – садишься в поезд и колесишь по необъятным просторам Родины, нижним чинам – купе на четверых, офицерам – извольте СВ, дежурные чай разносят. Отстоишь вахту – сидишь в купе, чай пьешь, книги читаешь. Во время отстоя – когда они прибывают в какой-нибудь крупный город – можно и в город сходить, если контрразведка отпустит. Никаких террористов, никакой Персии, а выслуга год за два, как у всех при атоме…

Поезд тормознул – да так резко, что не пристегнутые полетели с ног и полок. Они тормозили даже не на каком-то полустанке – просто посреди перегона, тормозили с визгом тормозных колодок, искрами и матом.

– Какого…

– Внимание всему персоналу – боевая тревога. Получен приказ на старт, занять места согласно боевому расписанию. Внимание всему персоналу…

У подводной лодки и атомного поезда была одна особенность – личный состав был отрезан от информации. Работали глушилки, забивавшие все гражданские частоты, не было телевизора, компьютеров, газеты были только того дня, когда они уходили в рейс. Отрезанные от источников информации, они просто не знали, что делается в мире.

Мимо поднимающихся на ноги дежурных жилого вагона пробежал офицер, на ходу крикнул: занять места, что копошитесь! Бойцы взвода охраны с автоматами, пулеметами, зенитно-ракетными комплексами, открыв двери, прыгали на насыпь, разбегались в разные стороны, залегали, обеспечивая периметр.

Своя работа шла на КП – стартовой позиции. Несколько офицеров стояли за спиной каждого из трех операторов (а на каждую ракету был свой оператор), напряженно наблюдая за его действиями…

– Внимание, получен приказ на боевой пуск. Есть подтверждение. Приступаю к фазе один.

Искусно скрытые стальные упоры, похожие на крановые, вышли из-под брюха основных вагонов, упираясь в насыпь, намертво защелкнулись замки на сцепках, удерживая вагоны в нужном положении.

– Есть фиксация, приступаю к предстартовым процедурам!

С треском сработали пироболты, гидроупоры раскрыли крыши основных вагонов. Еще более мощные гидроупоры начали поднимать до поры до времени скрывавшиеся в вагонах массивные зеленые контейнеры.

– Предстартовая завершена, ракета на исходной. Приказ на старт – вижу.

– Вижу, – подтвердил второй офицер.

– Вижу, – подтвердил и третий.

У каждого из них был индивидуальный код, который надо было ввести в систему, подтверждая запуск. Ключ здесь был только один, зато нужно было ввести стартовый код, подтверждающий приказ на старт. Как минимум три – один обязательно оператор старта, другие два – любые из двух старших офицеров поезда. Без этого пуск не состоится.

На панели приборов один за другим загораются зеленые транспаранты.

– Получен приказ на старт, приказ подтвержден, полетное задание в ракету загружено. До старта пять – четыре – три – два – один – старт!

Палец поворачивает ключ, нажимает на красную кнопку – и над русским лесом взлетает ракета. Из контейнера ее выбрасывает вышибной заряд, затем еще один заряд чуть отбрасывает ее в сторону, чтобы включившийся основной двигатель не сжег пусковую, и тут же срабатывает основной двигатель. Полосуя воздух пламенем, ракеты одна за другой уходят в небо…

Воздушное пространство

Самолет авиакомпании «Волга»

Примерно в те же самые минуты – где-то в районе Каспия на высоте десять тысяч метров – спокойно летел себе и летел транспортный самолет «Юнкерс-600». Вполне обычный гражданский четырехдвигательный турбовинтовой транспортник, принадлежащий частной грузовой авиакомпании «Волга». Построенный в восемьдесят седьмом году на заводе в подмосковных Филях, он был заказан по лизинговой схеме вместе с девятью такими же специально для обслуживания возросшей потребности нефтяников в срочных перевозках. Тогда как раз начинал разрабатываться сибирский нефтеносный горизонт, и нефтяники постоянно заказывали срочные рейсы. В основном из Священной Римской Империи – там делают очень хорошее оборудование для нефтедобычи, секретами, естественно, не делятся, такие секреты надо охранять пуще военных. Сибирские запасы нефти по потенциалу превосходили Персидский Залив и Каспий вместе взятые, но была одна беда. Точнее, даже две. Первая – нефтеносные пласты залегали на глубине от трех до пяти тысяч метров. Вторая – сама по себе нефть представляла собой не густую жидкость, а черную массу с консистенцией пластилина. На топливо такую перерабатывать, в трубу пускать – себе дороже. Но вот если поставить рядом завод и делать различные пластмассы – это самое то. Но прежде чем делать, такую нефть надо как-то добыть, то есть перевести ее в жидкое состояние и прокачать до завода. Да и сам завод тоже надо строить… вот и трудилась десятка новеньких «Юнкерсов» аж до девяносто пятого года.