Читаем без скачивания Как музыка стала свободной - Стивен Уитт

Она принесла? В конце концов, судили не только Кассима, и Мэттью Чоу тоже оправдали, хотя тот сам признался, что состоял в группе. А если и Чоу невиновен, то это значит, что присяжные обратили внимание на ещё что-то, помимо незащищённого роутера. Даже хотя Ривера и Сондерс спорили о тонкостях определения IP-адресов, Иейтс и Мёрфи пошли совершенно другим путём. Они не хотели грузить присяжных всякой технической болтовнёй и вместо этого остановились на формулировке юридического термина «заговор». Нормальные заговорщики от своих действий получают определённую выгоду, а в случае Чоу никакой выгоды нет. Не существует никаких доказательств, что участие в RNS принесло ему какие-либо деньги. На самом деле он деньги тратил: сам покупал компакт-диски. И что конкретно он за это получал? Пиратские фильмы, которые в большинстве случаев и так везде лежали бесплатно? Иейтс разъяснил присяжным, что ни в каком заговоре Чоу не участвовал, он просто тусовался в сети с друзьями.

И это оказалось эффективным доводом. В разговорах после суда несколько присяжных сказали, что хотя они и понимали вероятную вину подсудимых, но они были совершенно не согласны с жестокостью грядущего наказания, поэтому решили смягчить приговор. Юридическим языком такое называется «нуллификация». Нуллификация обозначает одну необычную тонкость американской правовой системы, и тонкость эту прокуроры и судьи стараются не афишировать. Нуллификация — это такая прерогатива присяжных, когда они, признавая доказательства, отменяют закон, который считают несправедливым. И вот именно это стало причиной оправдательного приговора Чоу и, похоже, для Кассима тоже.

Более десяти лет Rabid Neurosis копали ходы в сеть поставок индустрии. Они прочёсывали eBay в поисках промо-дисков. Они подкупали диджеев на радио и работников магазинов. Они запускали своих «кротов» на склады, телевидение, студии. Они даже на заводы пробрались. В год они сливали по 3000 альбомов всех стилей и направлений. Во всём мире существовала их сеть из агентов, проникающих в тыл противника, и распространителей. В тёмных уголках интернета они «ныкали» свои трофеи, защищая их кодом, который невозможно взломать. Пять лет команда экспертов ФБР и небольшая армия частных детективов пытались проникнуть в группу — ничего не вышло. Пираты нанесли рекорд-индустрии серьёзный ущерб, измеряемый во многих миллионах долларов.

Но 19 марта 2010 года присяжные суда штата Техас, которых специально отобрали из непродвинутых пользователей, решили, что законы, которые запрещают пиратство, соблюдать не обязательно.

ЭПИЛОГ 

Через полгода после суда над Адилом Кассимом я впервые встретился с Карлхайнцем Бранденбургом лично. В то время ему было 53 года. Седая борода выделяла его, делая похожим на какого-то странного волшебника. Он продолжал работать директором в фраунгоферовском Институте цифровых медиатехнологий в Ильменау, где считался этаким добрым покровителем. Студенты о нём отзывались с восторгом. Своих детей у него не было, единственное чадо — это mp3.

С развитием сервисов интернет-стриминга вроде Spotify смерть mp3 не за горами. Дитер Зайтцер, научный руководитель диссертации Бранденбурга, ещё 30 лет назад предвидел эти перемены. Он с самого начала рассматривал mp3 как средство стриминга, а не сохранения данных. Но в Spotify используется не формат mp3, а его альтернатива — не требующий лицензии, открытый Ogg.

Бранденбург и Грилл давно подозревали Ogg в воровстве их запатентованных технологий, но тем патентам уже более 20 лет, так что их срок действия истекает. Технология сейчас бесплатная. Это музыка денег стоит.

Но Бранденбург вряд ли на что-то жалуется: он по всем меркам богат и успешен. Плоды его озарений можно найти везде, где продаётся электроника. И предок всего этого — плеер на пять песен МРМаn, заказанный много лет назад Saehan International. У Бранденбурга такой до сих пор сохранился. Правда, он уже в нерабочем состоянии: батарея давно испортилась и ни в одном современном компьютере нет 20-пинового разъёма для передачи файлов. Но почему-то Бранденбург, человек «совершенно не сентиментальный» насчёт технологии, его всё ещё не выбросил.

Дагу Моррису тоже повезло. В той «орлянке» с Джеем Зи он выиграл, сэкономив компании Universal миллион баксов. Но после альбома «The Blueprint 3» у Джея Зи начался новый взлёт карьеры. Продажи альбома немолодого уже рэпера значительно превзошли все ожидания, и к концу 2010 года именно Шон Картер вышел победителем.

Vivendi решила ускорить процесс выхода на пенсию, и в начале 2011 года Морриса с должности генерального директора Universal Music Group перевели на позицию советника с очень ограниченным кругом ответственности.

За двадцать лет работы на Warner, Seagram и Vivendi Моррис заработал более 200 миллионов долларов. Даже в последний год, при полном крушении музыкальной индустрии, он «поднял» больше десяти миллионов баксов. Можно ли сказать, что ему платили слишком много? Возможно. Корпоративные отчёты показывают, что Люсьен Гренж, его воспитанник и преемник на посту генерального директора Universal Music Group, зарабатывал только половину от этой суммы. Но с другой стороны, может быть, и не слишком много, раз услуги Морриса оставались крайне востребованными. Прямо как эхо его давнишнего увольнения из Time Warner в 1995 году, неугомонного Морриса теперь так же почти сразу купили конкуренты. Он стал генеральным директором в Sony Music Entertainment. 72-летний Моррис, сам признававший свою техническую отсталость, будет заниматься артистами и репертуаром компании в новом веке. В конце того же года Universal поглотил другого мейджора — британский музыкальный конгломерат EMI (часть каталога ЕМI отошла Universal, но часть — Warner, — прим. пер,). Таким образом, Большая Четвёрка превратилась в Большую Тройку: 80 процентов индустрии звукозаписи оказались под Universal Music Group, Warner Music Group и Sony Music Entertainment. Всеми ими Моррис успел поруководить в разное время.

Поскольку артисты и лейблы искали новые способы получения прибыли, то возрастала важность вирусных роликов, авторских прав, сервисов стриминга и системы фестивалей. В 2011 году, впервые с момента изобретения фонографа, американцы потратили больше денег на живую музыку, чем на записанную. В 2012 году продажи музыки в «цифре» в Северной Америке превысили продажи компакт-дисков. В 2013 году доходы от подписок и стриминга с рекламой впервые превысили один миллиард долларов.

Творческие индустрии боролись на рынке лицензий для стриминговых медиа. Apple купила Beats, заплатив Доктору Дре и Джимми Айовину по полмиллиарда долларов каждому. Появился Google Play. Удвоенный рост показали Spotify, Rhapsody, Deezer, Rdio и Pandora. Шли войны за покупку для стриминга каталогов The Beades и Led Zeppelin. Лидировал Vevo, набиравший в месяц по пять миллиардов просмотров и до сих пор растущий на 50 процентов в год. Моррис теперь понимал, что вот именно за это, не за что-то другое, его имя и останется в истории.

Но стриминг не решил всех проблем, да и не мог. Стриминговые платформы перманентно теряли деньги: они платили огромные суммы за лицензии, чтобы привлечь первичных клиентов, при этом артисты с миллионами прослушиваний получали в итоге чеки на пару-тройку сотен долларов. В 2013 году, при в общем радостной экономической картине, общие доходы рекорд-индустрии снова упали на сей раз на самый низший уровень за три десятка лет. Исследования показали, что новые подписчики Spotify перестали скачивать пиратку более или менее полностью. Но они и альбомы покупать перестали. Лейблы теперь вели изматывающую войну на два фронта: со стриминг-сервисами по одну сторону и пиратами по другую.

Артисты принялись экспериментировать. Леди Гага продала миллион альбомов за неделю, установив на свой «Born This Way» цену в 99 центов. Бейонсе эксклюзивно через Apple выпустила совершенно неожиданный «визуальный» альбом-эпоним, где к каждой песне прикручен видеоклип. Том Йорк (Radiohead) убрал все свои работы со Spotify, а альбом «Tomorrow's Modern Boxes» выложил на BitTorrent. Тейлор Свифт тоже изъяла свои записи, а потом сумела за месяц продать почти два миллиона экземпляров своего альбома «1989», из которых большую часть — на компакт-дисках в мегасторах.

Розничная торговля дисками по-прежнему провоцировала утечки, но индустрия уже действовала гораздо более предусмотрительно. Канье Уэст много лет служил излюбленной мишенью для RNS. В 2011 году он нанёс ответный удар. Журнал Billboard подробно рассказал о «почти военной операции», которую Канье спланировал, дабы защитить свой альбом-коллаборацию «Watch the Throne».[135] Чтобы он не утёк, жёсткие диски с «мастерами» хранились в специальных ящиках Pelican, и ящики эти никогда не ускользали от взоров студийных звукоинженеров. Открывались ящики только биометрическим сканированием, а готовые «мастера» отвозились на заводы под тщательным надзором. В результате пираты получили альбом только в очередной вторник, в день начала продаж в магазинах.