Читаем без скачивания Расслышать умерших - Франсуа Брюн

«Жестокое слово: добрая война.

Будьте внимательны!

Сила, не достигшая своей цели, опустошительна, разрушительна,

она бы так никогда и ни перед чем не остановилась, если бы не было слабых, если бы не было жертв, готовых принять

ее удар на себя.

Это прошло, так было нужно.

Зло, совершив свое дело, уже не может восстать.

Жертва берет на себя весь его ужас.

Гонитель находит гонимого, и смерть насыщена.

[молчание]

Ваш путь сотворен, сотворен Святой Силой,

Круг, начавшийся в Боге и возвращающийся к Богу

в творческом опьянении.

Слабый будет прославлен.

Агнец не будет больше заклан на алтаре.

Этой войне следовало быть.

Горькая чаша уже наполнена.

Не дрогните!

Насколько она горька,

Настолько она полна Божественным Напитком,

Вечным Покоем»[360].

Поймем его правильно. Ангел имеет в виду вовсе не то, что он любит войну как таковую, нет, но он за то, чтобы она вскрыла и вычистила нарыв зла. Мы порой склонны принимать следствие за причину или, по крайней мере, видеть одни лишь следствия. Когда начинается война, это обычно значит, что зло давно уже царит в человеческих сердцах. Если нарыв не вскрыть и не вычистить, он постепенно заразит болезнью все тело. И это будет еще хуже. Если уж довели до того, что нарыв образовался, то нужно быть готовыми его вычистить.

4. Наше сознание строит Вселенную

Здесь не место и не время для детальных сопоставлений: всех полученных сообщений и пережитых опытов – с одной стороны, – и новых горизонтов, открытых сегодняшней наукой, – с другой. Напомним лишь, что многие физики сегодня убеждены, что определенная форма сознания и даже свободы наличествует уже на самых низких уровнях материи; человек теперь уже не единственный мыслящий тростник, как называл его Паскаль. Некоторые даже считают, что каждой форме объединения соответствует свой вид высшего сознания. Это так называемая теория «объединения», которую еще называют Принстонским гнозисом[361]. Квази-сознанию частицы соответствует включающее его в себя квази-сознание на уровне атома; над ним надстраивается другое сознание, еще более всеобъемлющее и включающее в себя уже их обоих, на уровне молекулы; затем на уровне органа, затем всей совокупности тела, затем… может быть, на уровне каждой значительной совокупности таких «сущностей», – что приведет нас и к коллективному сознанию крупных городов, и даже к сознанию целой страны, о чем нередко говорят и наши корреспонденты из иного мира.

Но можно провести и другие сопоставления и найти новые точки соответствий всех этих сообщений с современной наукой и традиционными религиями.

Я уже показал в своей предыдущей книге,[362] что вся библейская традиция, подхваченная сначала великими богословами христианского Востока, затем западными мистиками и, наконец, многими современными теологами, нередко рассматривает Ад, Чистилище и Рай, как, по сути, личное отношение каждого человека к Богу, как возможность либо согласиться любить так же, как любит Бог, либо же от такой любви отказаться. И тогда Бог для каждого станет либо Адом, либо Чистилищем, либо Раем, в зависимости от того, какого духовного уровня человек достиг.

Тогда как другое, даже более известное, религиозное течение тяжеловесно и подробно описывает все те тяготы и испытания, какие вскоре выпадут на нашу долю, если мы не покаемся и не принесем плоды покаяния. Христианская иконография, особенно на Западе, подробно разработала такой сюжет.

Но мне кажется, что все те рассказы и свидетельства, которые мы уже приводили здесь (и еще приведем в следующих главах), с одной стороны, и многочисленные научные гипотезы, попадающие здесь «в точку», с другой, могут помочь нам приблизиться к синтезу обоих этих течений. И в самом деле, многие ученые начинают сегодня понимать, что, за физическими и психическими феноменами открывается своеобразное поле недифференцированных сил, откуда, в беспрестанном текучем взаимодействии возникают формы и сознания. Бог, о Котором говорит и Библия (причем и Ветхий, и Новый Завет), и вся восточная христианская традиция, и западные мистики (в отличие от средневековой латинской схоластики), не какое-то застывшее существо, Он очень динамичен. Он беспрестанно излучает, эманирует энергии, Он вмешивается в это поле сил. Наше сознание реагирует на это поле сил и моделирует его в соответствии со своими тревогами, желаниями и антипатиями. Тот, кто закрыт для Любви, этого источника всех энергий, оказывается во мраке и становится жертвой своих собственных кошмаров. Тот же, кто открыт для Любви, оказывается в свете, преображенный этими энергиями, переходит «из славы в славу», как сказал святой апостол Павел, с тем чтобы в конце концов стать Богом, приобщиться к Богу, как утверждает вся мистическая традиция.

Ангел в знаменитых Диалогах на свой манер говорит примерно то же самое:

«СВЕТ – примерно то же, что и свет.

Различна лишь его насыщенность и интенсивность»[363].

Религия древних египтян и многих других народов была не так уж и абсурдна. Символизм здесь глубже, чем может показаться на первый взгляд: что наш Спаситель Господь родился в самую длинную ночь года, в момент, когда она начинает уже идти на убыль, а свет, день начинает возрастать.

Из всего вышесказанного станет понятнее, в какой степени мы сами готовим свое будущее в мире ином, если не вечное, то хотя бы то, что нас ждет на первых этапах.

«Царствие Божие внутрь вас есть» (Лк 17: 21).

Поэтому призывы обратиться – это не повод прочитать нам мораль, но способ обратить наше внимание на законы эволюции. Ролан де Жувенель предупреждает:

«Все те пути очищения, которые люди не использовали здесь, настигнут их в будущей жизни. И это не строгость по отношению к роду человеческому, а простая необходимость»[364].

Такая необходимость может, однако, показаться несправедливой, ведь известно, насколько зависим мы от обстоятельств, и не только от материальных или социальных условий, но даже, и часто это гораздо существеннее, от самих условий формирования нашей личности. И потому стоит здесь повторить то, что нам снова и снова напоминают во всех сообщениях такого рода: тормозят наш духовный рост в мире ином в первую очередь те ошибки и грехи, которые мы совершили, отдавая себе в этом отчет, упорствуя в них, «ибо любое иное прегрешение будет уничтожено во имя божественной справедливости»[365].

При всем при этом многие, даже отдавая себе отчет в таком существенном уточнении и прояснении проблемы, будут все же упорствовать в мысли, что, сотвори нас Бог лучше, чем мы есть, способными делать лишь добро, никакой проблемы бы не было.

Это примерно то же самое, что верить, что добро может делать робот, что робот может любить. Но, как нам хорошо показали писатели-фантасты, если робот вдруг научится любить, он уже перестанет быть роботом. И тогда он может уже ненавидеть и причинять зло. Андроиды, деля с нами наши величие, начинают делить и наши слабости.

Настоящие роботы любить не могут. Не могут они познать и настоящее счастье.

VII

Изгнание в миры несчастья

1. Во тьме внешней

Итак, каждый миг все происходит на фоне Бога, на золотистом фоне икон, который даже на профессиональном языке иконописи называется «светом». И каждый миг при взаимодействии нашего сознания с этим фоном, с этим полем сил, порождаемым и пронизанным Богом, и образуется мир. Влияние на него нашего сознания на каждом уровне оказывается коллективным. Эта сумма притоков всех наших человеческих сознаний, за пределами того пространства и времени, которые придают миру его теперешнюю форму; у разных эпох и разных регионов будут тут свои особенности. Да и сами пространство и время в том виде, в каком мы их воспринимаем, уже порождены взаимодействием такого коллективного сознания с этим полем сил.

Но и в мире ином, в тех обширных краях, что ждут нас за порогом смерти, каждый новый уровень существования оказывается итогом все того же взаимодействия, в соответствии с теми разными уровнями, которых достигли сознания людей, объединенных родством душ, духовной близостью. Проекции и тех, и других, встречаются, и из них возникает какой-то новый общий мир, у каждой такой группы свой.

Свет воздействует на каждый такой мир, на каждую такую «обитель», на кого-то больше, на кого-то меньше, каждый раз это зависит от духовного уровня коллективного сознания, но в конечном итоге он обязательно преобразит всех и каждого.

Но в самом низу есть уровень тех, кто вообще не видит света. Утратив свет, они, похоже, утратили и общение с другими людьми. Ведь тот, кто уходит от Бога, уходит и от братьев. (Как всегда, речь и тут идет лишь о добровольном уходе).

Могут ли спастись заблудшие?

В соответствии с тем естественным законом, по которому каждый проецирует себе свое собственное окружение, тот, кто ни во что не верит, кто верит в ничто, в этом самом ничто в итоге и окажется. На этой земле такие бедолаги, сами того не подозревая, заработают себе соответствующий уровень коллективного сознания. Предоставленные самим себе, отпущенные на соответствующий им духовный уровень, они оказываются в ночи и одиночестве. Хуже всего то, что в таком состоянии они не способны замечать даже умерших, даже тех, кто их при жизни любил и кто сейчас спешит к ним на помощь. Вот один такой пример, который я взял у Жана Приёра[366]: