Читаем без скачивания Расслышать умерших - Франсуа Брюн

Во всех приведенных случаях, и в рассказах о медиумах, и в опыте доктора Викланда или профессора Шибелера, и в тех спорах об уиджа, о которых пишет Барбара Хонеггер, и в последнем случае с автоматическим письмом, мы видим одну закономерность: возможны оба варианта развития событий: и серьезная, опасная одержимость, но также и обращение «злых» духов.

Но тот же Жан Моонен ошибается, когда утверждает, что, в отличие от всех прочих методов общения с умершими, запись голосов на магнитофон совершенно безопасна. Потому что, пишет он, записать голоса из иного мира можно лишь «с помощью космических энергий, а они почти стопроцентно находятся под контролем у светлых сил»[385]. Это «почти» звучит не очень оптимистично. Многие рассказывали, как в их записях оказывались ругательства, явно ускользнувшие от контроля светлых сил, а порой даже угрозы. Но есть и более серьезные вещи. Нередко, когда человек делает такие записи подолгу и часто, у него начинают развиваться спавшие в нем до этого способности медиума. Тогда магнитофон оказывается уже не нужен, и общение продолжается через ставшую очень сильной телепатию, когда человек действительно слышит голоса. Порой он даже слышит, как они поют. Одна немка, ставшая жертвой таких духов, рассказала под псевдонимом о своих мытарствах. Вскоре после этого она попала в руки психиатров: от тех и от других она смогла освободиться лишь с помощью молитвы[386]. Мадам Симоне указала мне на рассказ еще одного немца, описавшего, что чувствует, как его прямо-таки «преследует целая свора» злых духов. Но даже тут все еще остается возможной помощь заблудившимся душам.

Вот по этим причинам я и нахожу, что большинство церковных «специалистов» слишком негативно относятся к подобным феноменам. Конечно, аббат Шиндельхольц верно заметил, что люди часто становятся одержимыми после спиритических сеансов или других оккультных практик[387]. Вполне возможно, что многие целители и радиэстезисты сами постепенно становятся одержимыми. Морис Рэй приводит тому множество примеров и отсылает нас к документам, в которых дана гораздо более подробная и структурированная информация[388]. Но в том же самом ведь, с тем же успехом, можно заподозрить и многих врачей или психологов. И наоборот, бывают целители, гипнотизеры и радиэстезисты, посвятившие себя Богу. Я лично знаю одного такого гипнотизера, мадам Елену Шарль, описавшую свой опыт в книге и облегчившую страдания очень многим людям[389]. Его преподобие отец Жан Жюрион, радиэстезист и в то же время католический священник, рассказал, как помогли ему найти собственное двойное призвание встречи с другими священниками-радиэстезистами, смиренными и довольно известными людьми. Он не считает лишним давать ссылки на все евангельские отрывки, рассказывающие, как Христос исцелял людей. Ведь то же самое делали и апостолы, и их последователи[390].

Итак, осторожность и различение духов, а не полное отрицание.

Но не могу я разделить и настороженное отношение отца Жана Вернетта к таким свидетельствам как «Письма Пьера», тексты Ролана де Жувенеля или даже книги Жана Приёра. Мне даже кажется, что такая критика не совсем честная. Автор часто делает вид, будто упреки, которые порой бросают церкви Жан Приёр, Пьер Моннье и многие другие, упреки в недостаточной вере в вечную жизнь или в смешных и нелепых представлениях о ней, совершенно безосновательны. Он же утверждает, что, наоборот, чтение подобных авторов, «доверие к ним, постепенно проведет пропасть между нами и христианством. Ведь Бог от всего этого страшно далек, Спаситель Иисус едва ли появится в таких россказнях»[391].

Но Жан Приёр отметил, что у многих церковных иерархов, и не самых последних, по этому вопросу совершенно другое мнение. Что же касается меня, а ведь я в какой-то степени богослов, то вынужден признаться, что я скорей бы мог потерять веру от книг Блаженного Августина или Фомы Аквинского, не говоря уж о книжонках современных «богословов». И наоборот, вы уже видели и еще увидите ниже, чем я обязан книгам этих великих «свидетелей невидимого», как их называет Жан Приёр. Все, что отец Вернетт говорит о Боге, который «страшно далек», можно, на мой взгляд, вполне отнести и ко всему потоку так называемой духовной литературы. Но не стоит все мешать в одну кучу!

Нечестным приемом кажется мне и выдвижение на первый план тех действительно реальных противоречий, которые предстают в сообщениях из иного мира, с тем чтобы из-за них забраковать и все эти сообщения одним махом. Что ж тогда говорить о наших богословах и экзегетах! Большинство священников, как мы видели, скорее уж согласятся помочь тем, кто готов прислушаться к их совету, научиться различению духов.

Вряд ли правомерно будет и до бесконечности продолжать смешивать все со всем и придерживаться устаревших ветхозаветных запретов[392]. Но в тех же текстах содержится и формальный запрет на любые, даже профанные, а уж тем более на религиозные, изображения. Так что протестанты, даже несмотря на мнение Лютера, сохранили верность как раз второму пункту этой древней системы обороны. Считается также, что ветхозаветный Яхве потребовал от иудеев, входящих в землю обетованную, чтобы они перебили там все местное население без исключений. Мне кажется однако, что сегодня такое требование уже никак не актуально. Поэтому не стоит бравировать цитатами, вырванными из контекста. Сами феномены налицо. Они довольно сложны. Так давайте начнем над ними размышлять.

А апостол Павел, со своей стороны, смотрел на все это по-другому, и, говоря о дарах Святого Духа, выделяет и такой дар как «различение духов»[393].

Помимо всего прочего, и многие святые исцеляли людей и предсказывали будущее. Святая Анна-Мария Тайги (1769–1837), увидела, как сам Христос наделил ее даром исцелять и поручил ей эту задачу. Иногда, исцеляя, она налагала руки, но чаще просто указывала причину болезни и говорила, чем лечить. Исцелений, о которых остались детальные свидетельства, было множество. У нее также был потрясающий дар ясновидения, перед которым меркнут способности индийских гуру или тибетских лам. Она все время видела рядом с собой что-то вроде светящегося шара, свет которого был ярче тысячи солнц, но не слепил глаза. В центре его был круг, обрамленный терновым венцом. В лучах, за пределами этого круга, она и видела целостную картину всего, что хотела увидеть: прошлое, настоящее и будущее, как свое собственное, так и Папы, Рима или какой-нибудь далекой страны. Она видела все вплоть до мельчайших деталей. И высшие римские иерархи, Папа и кардиналы, и многочисленные современные ей святые, не считали зазорным обращаться к ней за сведениями.

Конечно, правда и то, что против нее ополчились дьявольские силы: ее обуревали искушения, на нее обрушивались удары, она слышала вопли и видела фантастических зверей, искушали ее целомудрие и даже веру[394].

Жизнь кюре из Арса, который тоже исцелял людей и предсказывал будущее, также была полна бесовских нападок. А из совсем недавних примеров – жизнь матери Ивонны-Эме из Малеструа[395].

Поэтому, мне кажется, из того факта, что в жизни целителя бывают «демонические» проявления, еще не следует вывод, что творимые им исцеления противоречат воле Божьей. Иногда, совсем наоборот, сами эти нападки могут быть знаком того, что он хорошо поработал на Царство Божие. Это, похоже, подтверждает и факт, который сообщил мне отец Рене Шенесо, католический священник, занимающийся среди прочего экзорцизмом: среди тех, на кого нападают силы зла, очень много людей молитвы, глубоко посвятивших себя Богу и почти мистиков. Святость притягивает к себе силы зла. Подлинно религиозное призвание становится для них провокацией, приманкой.

Итак, мы видим, что доподлинно обезопасить себя очень и очень трудно. Одна надежда на молитву.

Стоит однако подчеркнуть и ту опасность, что содержится в самих поисках этих способностей, столь соблазнительных для многих наших современников. Одно дело – получить от Бога способности и просто использовать их во благо всем, не зарывая таланты, другое дело – искать и добиваться их. Как и во всем, все зависит от внутренней установки.

На этом же моменте настаивает и Ролан де Жувенель, и это меня не удивляет:

«Душа твоя так взволнована, на тебе словно лежит непосильное бремя.

Я не хочу, чтобы ты занималась оккультизмом, я не приду, если ты опять углубишься в эти эксперименты. Остерегайся, эту сферу наводняют злые духи. Оставайся лучше в сферах чистоты, в вере».

И чуть дальше он поясняет матери:

«Я так рад, что ты, наконец, поняла подлинный смысл моих посещений; это не имеет ничего общего ни с оккультизмом, ни с ясновидением»[396].

3. Этапы возврата к богу

Джорлж Ричи, юный американский солдат, в ходе своего удивительного астрального путешествия увидел множество сцен, которые вполне могли бы соответствовать первым этапам своеобразного Чистилища, если бы ужас при виде такого зрелища не напомнил ему прежде всего картины Ада.