Читаем без скачивания Фантастика 2006. Выпуск 2 - Сергей Лукьяненко

Водка пошла хорошо. Смачно захрустев луком и сунув в уху деревянную ложку — помешать, Петр продолжил:

— Как же тренироваться без водки? Ведь ты же по трезвяни никогда летать не будешь. Вот и нужно, чтобы душа имела такую же свободу и тогда, когда тренируешься.

— А что нас не дождались? — с хрустом ломаемых веток из кустов вылезли старые приятели. Было видно, что они уже начали готовиться к тренировке.

— Тут лавровый лист нужно, — Зосима уже пробовал уху. — Кто же уху без лаврушки варит? Вы там в городе совсем от природы оторвались. Лавр, как говорили древние греки, всему голова!

«Что-то они тут все не в меру начитанные», — подумал Иван. Но спорить не стал.

Лавровый лист нашелся во внутреннем кармане Мокеева ватника.

— Давайте сначала выпьем за единение города и нашей провинции, — Мокей начал загибать сложный тост. — За смычку, как говорили древние.

— Ага, Лавр и говорил, — мрачно пошутил Иван.

— Какой такой лавр? — не понял Мокей.

— Берия.

— А он тут при чем? Мы за нас пьем! За наше светлое будущее!

Выпили сначала за будущее. Потом, вспомнив, что надо тренироваться, за «Динамо-Киев» и за «Спартак-чемпион». Уха шла на ура и быстро закончилась. Мокей было собрался за раками, но ему напомнили о тренировке. При этом Зосима заявил, что он тренироваться будет только в своем, только ему одному открывшемся летном мастерстве. Поддерживая за ноги, его запихали на ветку ивы, склонившейся к реке недалеко от костра. Потом стали тренироваться подносить стакан водки, привязанный к удочке. Но водку в него не налили, заменив её речной водой. Зосима этого не знал и, когда на третий раз сумел ухватить стакан, очень обиделся. Даже уйти хотел. Для восстановления мира Ивану пришлось подарить фляжку, в которой ещё оставался коньяк. Зосима даже прослезился от такого подарка и обещал всегда, пролетая над домом Ивана, делать круг почета. Потом искали ручку и бумагу, чтобы записать адрес для Зосимы. Нашли у Мокея в кармане. За это и выпили. Иван все время ловил себя на мысли, что голова пока достаточно ясная.

— О! Мужики! — вдруг встрепенулся он. — А как свекла эта, в клеточку, кончится, что будет?

— Ну ты совсем! Кто же все убирает! Мы на семена оставили, Буккер потом собрал и все как надо хранит! Мы раз в неделю проверяем! Что же мы, враги себе? — Стас не скрывал иронии — с городского что возьмешь? — Так, мужики, а тренироваться? Не только же Зосиме опыт копить!

Тренировать решили умение держать строй в косяке. Как ни пытался Иван объяснить, что лучше учиться разбегаться или там с дерева соскакивать, его не слышали.

Мокей построил всех на манер тевтонской свиньи и сам стал во главе.

— А чего ты впереди? Чего ты? — возмущался Зосима, сидя на своей иве. — Тебя кто выбирал?

— Я опытный. Доведу до цели! — сообщил Мокей. — А там могут вожака и застрелить! Мне не страшно, я пожил!

— Мужики, да кто стрелять будет? — Иван не понял такого пессимизма.

— Враги! — лаконично объяснил Мокей.

— Иван, ты командовать будешь! — Мокей отдал последний приказ перед началом движения.

— А что командовать? — Иван не понял. — Гуси-гуси, га-га-га?

— Нет! Ты по-настоящему! — Мокей не оценил шутки. — На старт, внимание…

— Ну, ладно, — Иван вдруг почувствовал, что включается в эту безумную игру. — От винта!!!

— О! — крякнул Петр. — Это по-нашему.

— Вам — взлет! — вспомнил Иван цитату из детской книжки. — Ручку вперед до упора. По газам…

Строй мужиков начал движение. Сначала он развалился, но под строгим окриком Мокея все вернулись на места. Вася со Стасом даже руки развели, изображая крылья. Мелко перебирая ногами, косяк мужиков двигался по поляне.

— К повороту! — заорал Иван, видя, что сейчас они влетят в кусты.

Поворот не получился. Когда Мокея вытащили из кустов, Иван решил провести инструктаж. Каждому был объяснен его маневр. Опять пошла команда на взлет, опять замахали руками Вася со Стасом, и теперь уже перед кустом был сделан изящный вираж. Стас, левый крайний, стал делать шажки сосем уже мелкие, Петр, стоящий за спиной Мокея, потянул его на себя за левое плечо, а Вася стал шагать шире. Косяк развернулся, лишь слегка коснувшись куста. И то — нарочно.

— У, мужики, получилось, — раздался с дерева голос Зосимы.

— Так, — заявил Иван, — ты будешь у нас башней.

— Какой такой башней? — Зосима собрался опять обидеться.

— Диспетчерской! Будешь полет контролировать.

— Так бы и сразу! — Зосима успокоился и тайком приложился к фляжке.

Решили отметить первый организованный маневр.

— Ты не поверишь, Ваня, — Петр начал произносить тост, — я теперь себя почти в небе почувствовал. Вот что значит, когда человек нужный есть!

Потом опять попытались построиться в косяк, но как-то не сложилось. Зосима предложил допить водку до прихода Буккера, чтобы потом сразу взять и полететь. Никто не возражал.

В какое-то мгновение Иван вдруг почувствовал, что засыпает. А потом уже и перестал чувствовать.

Судя по головной боли, вчера Буккер так ничего и не налил. Собрав последние силы, Иван разлепил глаза и понял, что лег не раздеваясь. Тяжело шаркая ногами, он вышел в прихожую. Дверь в хозяйскую комнату была открыта. Там хлопотала Анна.

— Доброе утро, что-то я вчера как-то… — начал было Иван.

— Да дело такое, с этими паразитами и не так наберешься. Ну, хоть гадость эту не пили. Вон Петра с утра как колдобило.

— Кстати, а где он?

— Так на работе, понедельник же.

— Как понедельник? — ужаснулся Иван.

Он наскоро простился с Анной, попытался всучить деньги за постой и пошел к шоссе, где его и подобрал мчавшийся с карьера МАЗ. Всю дорогу Иван держал в руках корнеплод. Ту самую свеклу — попросил напоследок у Анны. На память.

Вечером дома, уже вполне придя в себя, он разрезал свеклу пополам. И вправду — как шахматная доска. Резанув ещё раз, наискосок, Иван получил на новом срезе такой же строгий рисунок. Свекла демонстрировала топологические парадоксы. Впрочем, через месяц она засохла и потеряла всякий вид.

Где-то в октябре Иван проезжал по делам недалеко от мест своей странной рыбалки. Не выдержав, он попросил водителя остановиться на излучине Птичи, недалеко от деревни.

Все вокруг утопало в осенних буйных красках. Где-то в вышине, еле различимый, курлыкал косяк пьяных мужиков…

Юрий Максимов

Двадцать минут

Тихо. Дело к шести. Сумрак в храме понемногу сгущается. Синие огоньки лампадок, кажется, проступают ярче перед высокими, тёмными иконами. От приоткрытых дверей с улицы тянет прохладой и сиренью.