Читаем без скачивания Грезы президента. Из личных дневников академика С. И. Вавилова - Андрей Васильевич Андреев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дневник Вавилова сороковых годов плавно вырос из тетради конца тридцатых с небольшими философскими этюдами: со временем к философским рассуждениям добавлялось все больше описаний того, что происходило на душе и вокруг. Но при этом и философских записей не становилось меньше, даже наоборот.
В зрелые годы Вавилов точно так же, как и в юности, совершенно определенно хотел философствовать. «…тянет думать, думать, обобщать, догадываться» (10 июля 1939). «Хочется многое прочесть, передодумать, посмотреть. ‹…› …так хочется просмотреть самого себя, найти наиболее ценное и направить его в нужную сторону» (3 августа 1940). «…многое нужно и хочется передумать. Все кажется, что если вот так, не торопясь, пропустишь весь мир через голову – найдешь пути, дороги, станет все ясным и для самого и для других» (5 августа 1940). «Господи, как бы хотелось остановиться и побыть в философской нирване…» (17 октября 1943). «Хочется еще посмотреть на мир. Подумать, поискать, не найду ли ключа к главным загадкам…» (27 мая 1944). «Вырваться бы изо всего и пожить немного философом…» (5 декабря 1943). «…пожалуй, это единственное, что осталось, что поддерживает жизнь. Стремление узнать что-то новое и важное» (2 апреля 1944). «Негде сосредоточиться на 2–3 спокойных философских часа. ‹…› Хочется побыть самим собой» (23 июля 1944). «…напоследок хочется на высоту, в настоящую науку и философию» (18 марта 1945). «Создавать надо – философия, новые мысли excelsior[263]» (24 апреля 1946). «…перед смертью хотелось бы еще раз как следует протереть глаза, посмотреть на мир и подумать о нем» (30 июня 1946). «Нужно бы остановиться, думать, думать… ‹…› …оглянуться кругом и на самого себя» (7 июля 1946). «„Философствовать“ хочется больше, чем когда-либо» (9 августа 1947). «Хотелось бы напоследок дать большое и настоящее ‹…› в философии…» (29 февраля 1948). «Хотелось бы дожить последние годы с тихой думой, и с лицом, обращенным ко Всему, а не к Лысенке» (21 августа 1948). «Хочется последний раз найти самого себя» (22 декабря 1948). «Хочется заглянуть куда-то дальше, чем кто-либо другой» (14 августа 1949). «…хочется покоя, остановиться и медленно думать, оглянуться последний раз на мир, попытаться его понять» (1 января 1950). «Таким людям, как я, по-видимому, надо с 60 лет становиться анахоретом, философствовать и тихо умирать» (26 февраля 1950).
Иногда Вавилов-философ ясно формулировал планы и цели – к чему он, собственно, стремился, делая философские записи, какие загадки решал, что хотел понять. Главная явно сформулированная философская цель физика Вавилова удивляет: он очень хотел «решить загадку сознания». Тему сознания Вавилов называет лейтмотивом своей философии (14 июля 1940), «самой замечательной задачей» (18 февраля 1941), «сознание» – едва ли не наиболее часто употребляемый Вавиловым философский термин, записи о сознании сделаны в дневнике сотни раз. Примерно столько же внимания Вавилов уделяет также двум близким в его картине мира к «сознанию» понятиям: «жизнь» (в основном как условию сознания) и «эволюция» (как пути возникновения жизни, приведшему к сознанию). «…несомненно настоящая наука о жизни еще и не начиналась. // На этом надо сосредоточить все внимание, это самое важное. ‹…› Надо изыскать способ выскочить за стандартные научные рамки» (22 января 1942). «Как хотелось бы перед смертью хоть чуточку заглянуть за завесу загадки сознания» (9 мая 1944). «Самое интересное, что хотелось бы хотя бы немного начать перед смертью: вопрос о сознании. ‹…› Как странно, что об этом, самом главном, науки нет» (19 июля 1946). «Надо же говорить о сознании полным голосом, не ограничиваясь пустозвонными фразами, что это де проявление высокоорганизованной материи» (24 февраля 1948). В поисках решения загадки сознания, «души» Вавилов естественным образом касается религиозно-философской тематики, формулируя при этом еще две философские цели – как личные, так и общечеловеческие. Эти цели: найти бога и создать бога. «Изобрести Бога людям совершенно необходимо» (26 апреля 1945). «Хотелось бы застыть на месяц-два, одуматься и последние годы прожить так, как должен бы жить Человек – назначение которого построить Бога» (14 мая 1945). «Нужно величайшее открытие какой-то мировой души, бога, чтобы поддерживать жизнь в таких, как я» (7 августа 1946). «Желаю, чтобы люди вышли наконец на спокойную дорожку, ведущую, где „eritis sicut Dei“[264]» (31 декабря 1950). Много философских записей посвящено желанию Вавилова что-то сделать с собственным «Я» – или найти его в завалах повседневных мучительных дел («страшное чувство отсутствия души» – 28 октября 1945 г.; подобных записей – сожалений о потере собственного «Я» очень много), или, наоборот, окончательно с этим «Я» разделаться, чтобы не мучиться от философских противоречий, от «гипертрофии сознания», от излишней рефлексии. «Сознание надо усмирять, подчинять его чисто практическим задачам» (7 февраля 1942). «Хочется ‹…› покончить с ненужным „я“» (20 февраля 1948). «Бывают моменты, когда на свете совсем жутко и конец сознания кажется счастьем» (11 апреля 1948). «Смотрю на внука Сережу, у которого сознание еще не проснулось и просто радость жизни, заложенная от природы. На этом бы и надо останавливаться» (10 октября 1948). Вавилов пишет, что, по сути, ему нужно прекращать философствовать. Он пишет о «страшной философии» (1 мая 1944, 31 декабря 1947 и др.), философии «грустной» (26 сентября 1948), «угнетающей» (3 июля 1949) и т. п. «Надо смиряться и не стремиться прыгать выше себя. А между тем это уже поздно. Не смиришься» (16 мая 1948).
Неоднократно Вавилов опасался, что сходит с ума.
Иногда Вавилову хотелось непонятно чего. Чего-то этакого. «Как странно это желание сделать нужное и важное!» (3 августа 1940). «…надежда разыскать большое и важное…» (1 января 1944). «Надо все же жить и сделать что-то остающееся, не зная для кого и для чего» (15 апреля 1944). «Последние
