Читаем без скачивания Горький - Илья Груздев

В эти дни член Государственной думы от большевиков А. Е. Бадаев поехал к Горькому в Мустамяки, соблюдая крайнюю осторожность[73].

«К Горькому я отправился по поручению наших партийных центров. Нужна была его помощь и содействие не только по газете, но и по целому ряду других вопросов партийной работы.

Когда мы покончили с деловой частью разговора, Горький забросал меня вопросами о состоянии революционного движения, о подпольной работе, о деятельности нашей думской фракции, о внедумской работе депутатов-болыцевиков и т. п. Но особенно настойчивый и живой интерес Горький проявлял к тому, что делалось на фабриках и заводах, в гуще рабочей жизни… Он принял энергичное участие в проведении тех дел, о которых мы с ним говорили, и помог в получении необходимых связей и средств, нужных в это время для рабочей партии и в частности для издания «Правды»46.

Империалистическую войну Горький встретил с величайшим негодованием и был одним из самых ожесточенных разоблачителей ее реакционного классового смысла.

«Правда» была разгромлена, огромным валом прошли массовые аресты, целыми партиями арестованных высылали в Сибирь. Фракция большевиков тоже была арестована и осуждена к ссылке на поселение.

В письме к С. В. Малышеву, сосланному сотруднику «Правды», Горький сообщал:

«Атмосфера вообще — душная. Никогда я не чувствовал себя таким нужным русской жизни и давно не ощущал в себе такой бодрости, но, милый товарищ, сознаюсь, порою руки опускаются и в глазах темнеет. Очень трудно… Но все же кое-что удается. Удается главным образом потому, что очень хороших людей воспитал петербургский пролетариат» (29, 337).

Последняя фраза говорит о том, что Горький был связан с пролетариатом подпольной работой[74].

Летом 1915 года приезжал к Горькому в Мустамяки Маяковский и читал ему свои стихи, вызвавшие интерес и живейшее одобрение Горького.

Когда писателю удалось организовать большой журнал «Летопись» со своим решающим словом по художественному отделу, он стал группировать в нем молодые силы, привлек к сотрудничеству Маяковского, добивался того, чтобы напечатать в «Летописи» его поэму «Война и мир» — новое и значительнейшее произведение поэта против империалистической войны. Цензура вычеркнула ее из корректуры журнала.

В издательстве «Парус», руководимом Горьким, был выпущен первый большой сборник стихов Маяковского. Тем самым Горький защитил Маяковского от тучи злых нападок буржуазной прессы и оценил в нем крупнейшего поэта.

«Летопись» заняла интернационалистическую позицию, резко противоречившую позиции либеральных и меньшевистских подпевал империализма.

В журнале в 1916 году печаталось продолжение повести «Детство» — «В людях».

Картина Нижнего-Новгорода во второй повести расширилась. Здесь изображены с большой силой мастерства купцы, иконописцы, плотники, штукатуры, босяки. Окуровщина, побеждаемая в жизни человека творческой волей и творческим трудом, — таков смысл автобиографических повестей Горького. Это как нельзя более соответствовало времени нового подъема рабочего класса и всей демократии.

Журнал начал выходить с конца 1915 года, а через год и «Летопись» и деятельность издательства «Парус» пользовались уже заслуженной ненавистью всех реакционных, либерально-буржуазных и «оборонческих» групп.

Горький был подавлен обилием темных чувств, вызванных войною.

«Люди живут страхом, от страха — ненависть друг к другу, растет одичание, все ниже падает уважение к человеку», — писал он К. А. Тимирязеву (29, 342).

В «Летописи» помещались статьи К. А. Тимирязева, а в «Парусе» намечался его сборник.

Тогда же в издательстве «Парус» Горький наметил издание книг для юношества. Для этой цели он просил Фритьофа Нансена написать жизнь Колумба, Ромена Роллана — Бетховена, Уэллса — Эдисона, Тимирязева — Дарвина. Горький хотел напомнить детям и юношеству, что у всех народов были — и сейчас есть — великие люди, благородные сердца. «Это необходимо сделать в эти дни победоносной жестокости и зверства», — писал он Ромену Роллану.

Он планировал также выход серии брошюр, разоблачающих подлинный смысл империалистической войны. О программе этих брошюр Горький писал: «…Следует составить обвинительный акт против капитализма как возбудителя катастрофы, переживаемой миром, и указать, что анархическая деятельность капитала не может не хранить в себе зародышей подобных катастроф» (24, 173).

В этот период сношения с Лениным происходили через его сестру — М. Ульянову, которая приходила к Горькому с письмами и поручениями брата. Сохранилось письмо Ленина, в котором он сообщает, что посылает Горькому для издания в «Парусе» свою книгу: «Новые данные о законах развития капитализма в земледелии». Книга эта была объявлена в «Парусе», но до революции ее не успели выпустить.

В 1916 году Ленин послал в издательство «Парус» и другую свою книгу — «Империализм, как высшая стадия капитализма», которая тоже была объявлена в «Летописи» перед революцией.

Представитель ЦК партии большевиков, нелегально проживавший в Петрограде и получавший деньги от Горького на большевистскую работу, впоследствии рассказывал, что в вопросах политики и тактики Алексей Максимович не был компетентен, и к нему шла рабочая публика просто «потолковать по душам», излить свои болести и свои тревоги. Охранному отделению это хождение рабочих было известно, и около дома, в котором жил А. М. Горький, было постоянное дежурство шпионов.

Как документ крайнего предела ненависти к Горькому. любопытна статья некоего «Ювенала», появившаяся в черносотенной газете «Голос Руси».

Все издания Горького, по словам «Ювенала», «вдалбливают» следующие «аксиомы»:

«Война нужна только буржуазным правительствам Франции, Англии, России и их врагам — Германии и Австрии…

Пролетариату всех этих стран никакая война не нужна.

Далее говорится о мире в такой форме, которая делает невозможным даже приблизительную передачу этих «мыслей» в повременной печати».

Этот «стыдливый» автор заканчивает свою статейку воплем об «осуждающем слове», которое «приобретет действительно патриотическое значение».

Конечно, «Ювенал» хлопотал не об «осуждающем» слове, а о более решительных мерах полицейского характера.

Действительно, статья появилась 27 ноября 1916 года, а 1 декабря директор департамента полиции затребовал от Управления печати характеристику «Летописи» для доклада министру внутренних дел. И несомненно, что департамент полиции добился бы закрытия «Летописи», если бы Февральская революция к тому времени не «закрыла» департамент полиции.