Читаем без скачивания Свадебное путешествие - Эйлин Хел

— Тише. Я говорю, что ты прекрасна.

Его губы легко двигались по одному из ее занывших сосков, затем по другому, и она обнаружила, что извивается в сладострастной агонии.

Хватая ртом воздух, она выпалила:

— Знаешь, я не занималась этим так долго…

— Я еще дольше…

Она поразилась. Не хочет же он сказать, что ни разу…

— Ни разу за все эти годы? — не поверила она. — За шесть лет, прошедших после смерти твоей жены? Не может быть.

— Мы договорились не вспоминать наших близких.

— Да… я помню.

Потом она вообще перестала думать, потому что произошло ожидаемое чудо… Ее лоно сделалось влажным и жаждало принять его; его плоть была вполне явственно готова к встрече с ней.

— Чего ты ждешь? — прошептала она, преодолевая смущение.

— Сейчас? — тихо спросил он.

— О, да.

Снова сверкнула его замечательная улыбка.

— Я так долго ждал этого момента…

Глубже и глубже… нет, Джулия, ты не можешь сравнивать, не можешь, потому что ничто и никогда не сравнится с этим… этот человек Аполлон, любовник, который встречается женщине лишь раз в жизни, ничто на земле не достигало никогда такой глубины наслаждения…

Ей казалось, что она стонет, хотя сама кричала. Заставила себя остановиться. Посмотрела на крупные капли пота у него на лбу и улыбнулась. Ей нравилось ощущать, как ее погружают — топят — в страстном огне милых зеленых глаз. Она знала, что если бы ей было суждено умереть прямо сейчас, то она умерла бы счастливой женщиной.

Ее освобождение произошло лишь на секунды раньше Бена. Оно оказалось поразительным и всепоглощающим. Казалось, что смыты месяцы тоски, недели рыданий, дни сокрушительного горя. Она так сильно вцепилась в спину Бена, что даже испугалась, что поранит ему кожу…

Потом они лежали, тесно прижавшись друг к другу, улыбаясь, нежно ласкали друг друга и целовались.

Джулия сердцем понимала, что отбросила все сравнения… и что, отдаваясь недавно Бену, сильно и чисто любила этого человека.

Джулия проснулась в странной спальне с высоким потолком. Смятые простыни свидетельствовали о бурной ночи, что заставило ее залиться краской.

Бен спал, тихонько похрапывая рядом с ней. Она повернулась к нему и стала разглядывать; в сумраке виднелись темные ресницы, крупный нос, разметавшиеся рыжеватые волосы, делавшие его похожим на мальчика.

Джулия попробовала обдумать сложившуюся ситуацию. «До сегодняшней ночи я была респектабельной вдовой, неужели вся моя жизнь изменится после нескольких часов горячей, чувственной любви? Что теперь будет?»

Она тяжко вздохнула, не находя ответа на этот важный вопрос.

Где-то в доме слышалось бульканье воды в аквариуме с тропическими рыбками, единственный звук в этой темной и безмолвной гавани. Бен смешно всхрапнул во сне и придвинулся к ней тесней, положив свою тяжелую руку на ее грудь.

Джулия умиротворенно улыбнулась, сразу позабыв о тяжелых размышлениях, — мирный и сытый жар разлился по телу. Что бы она ни сделала и какой бы ни стала потом цена за эту ночь, это точно стоило того. Она прижалась к Бену. Да, вполне стоило того.

34

— Поздравляю с праздником Пятого июля! — воскликнул Бен, когда солнце хлынуло в спальню с бревенчатыми стенами. — Надеюсь, что ты меня не возненавидишь сегодня.

Она моргнула, проснулась, и первое, что увидела, — его глаза, большие, озабоченные, темно-зеленые от беспокойства. Он нагнулся к ней, но держался на расстоянии, словно уважая ее территорию.

— Возненавижу тебя? — Джулия хотела его успокоить, однако сама подумала: что будет потом? Она дотронулась пальцами до его бороды, слегка погладила, словно талисман. — Я могла бы возненавидеть себя, Бен, если бы у меня было время обдумать все… но ненавидеть тебя? Нет. Ты не виноват в том, что все это случилось.

Он усмехнулся.

— Я не думал об этом, когда просил тебя остаться, однако должен признаться, что с первой же встречи мечтал об этом.

— Правда? — Ее пальчик прошелся по широким, чувственным линиям его рта. — Ты тоже вообще-то поразил меня, — призналась она. — Но… — Она села, слегка нахмурившись. — Я не могу допустить, чтобы наши отношения стали постоянными.

Он пристально поглядел на нее, и его лицо сделалось непроницаемым.

— Ты не можешь сделать их постоянными… почему?

— Это трудно объяснить. — Она посмотрела на стены, украшенные фотографиями и акварелями диковинных растений, благодаря которым строгая спальня приобрела более веселый вид.

Бен поцеловал ее голое плечо, вызвав в ней дрожь.

— Хочешь попытаться?

— Нет. Не сейчас. — Она отодвинулась, пытаясь принять будничный вид. — Пожалуй, мне требуется время на раздумья, Бен. Видимо, мне не следовало тебя искушать, раз я еще совсем не готова к таким отношениям.

Он возразил ей совершенно невозмутимо:

— Ты вовсе меня не соблазняла. Ты занималась со мной любовью, Джулия, и вполне активно, могу добавить.

— Тело вышло из-под контроля, — торопливо проговорила Джулия. — Бен, я слишком поспешила… Я даже не сняла еще своего обручального кольца.

— Я это слишком хорошо чувствую, черт побери.

— Бен, я не готова еще считать многолетний брак с Джеем делом прошлого.

К своему крайнему неудовольствию, она заплакала. Крупные, соленые слезы катились по ее щекам, падая на накрахмаленные простыни.

— Прости, — бормотала Джулия и продолжала рыдать, промокая глаза краем простыни. Бен не обнял ее. А ведь время как раз было бы подходящим для утешительного объятия. Вместо этого он даже слегка отодвинулся от нее и просто смотрел.

Наконец Бен заговорил, но каждое слово падало свинцовым грузом.

— Я не могу подсказать тебе, как быть с твоим вдовством, — сказал он. — Я едва понимаю, как сам преодолел свою ситуацию, и даже сегодня не уверен, все ли делал правильно. Может, и нет.

— Но по крайней мере тебя отделяет от потери любимого человека столько лет… — всхлипнув, прошептала Джулия.

Бен кивнул.

— Это верно.

— Так что ты не станешь строго меня судить, оттого что у меня продолжаются проблемы?

— Я никогда тебя не судил. — И все-таки он не прикоснулся к ней, а вид его показался ей отчужденным.

Она испытала большое облегчение. Они снова могли, если необходимо, оставаться просто друзьями, пока Джулия не разберется со своими чувствами к Джею. Да, сейчас ей это казалось самым подходящим выходом.

— Ты очень милый, — сказала она. — И, если говорить честно, сексуальный, и мне хочется… ну, неважно, чего мне хочется. Сейчас мне лучше всего пойти домой, чтобы я могла прийти в себя.