Читаем без скачивания Космические волки: Омнибус - Уильям Кинг

Силовое поле крозиуса перезарядилось. На этот раз он мог раздробить руку БСК или расколоть туловище. Воспользовавшись слепотой врага, Ульрик бросился к нему, уходя из сектора обстрела пушки.

На груди боескафандра, словно в корпусе звездолета, открылся люк. Внутри боевой машины сидел шас’эль, освещенный мигающими огоньками на панели управления. Судя по тонкой пелене воздуха, подернутого дымкой, герметичность кабины в разреженной атмосфере Дактилы поддерживало энергетическое поле. Безгубый рот ксеноса был открыт, и блики тревожных сигналов отражались в текучей черноте его глаз.

Заметив противника, Малкаон в последний момент успел поднять левую руку. Ульрик, на полной скорости врезавшись в полыхнувшее защитное поле, отлетел от БСК и распластался на скале. Тут же шас’эль опустил диск, будто острие гильотины, на живот космодесантника. Прижатый к камням мощью мерцающего энергощита, Убийца дергался, как насекомое на булавке.

Боескафандр развернул орудие, целясь в волчьего жреца. Если тау вообще были способны на улыбку, шас’эль Дал’ит Сона Малкаон в тот момент улыбался.

Высвободив зажатую руку, Ульрик схватил плазменный пистолет. Это оружие обладало достаточной мощностью, чтобы прожечь дыру в надежном силовом доспехе, но соленоидам каждый раз требовалось несколько секунд на перезарядку. Значит, волчий жрец мог рассчитывать только на один выстрел.

Он выстрелил прямо вверх. Сгусток плазмы угодил в генератор щита, и силовое поле с треском отключилось. Энергетическая пушка пальнула в скалу между ступней БСК, но Убийца успел откатиться в сторону.

Ударная волна швырнула Ульрика на ногу боескафандра. Волчий жрец, оставшись в сознании, почувствовал, как сминается боковая часть нагрудника. Его внутренняя броня — сросшиеся ребра — треснула, осколки костей проникли в грудную полость. Фенрисиец ощутил каждый из них: словно огненные иглы, они пронзали тело воина, полосуя и разрывая внутренние органы.

Рухнув на землю, космодесантник попытался вдохнуть, и растерзанные легкие вспыхнули болью. Рядом с Убийцей светилась воронка от взрыва, испарившего камни. Волчий жрец по-прежнему держал в руках крозиус и пистолет; последний он убрал в кобуру, не обращая внимания на боль в разорванных боковых мышцах.

Муки не усмирили внутреннего волка Ульрика, он лишь завыл громче. Схватившись за край открытой кабины, лорд Убийца подтянулся и оказался лицом к лицу с шас’элем.

Ксеноса, кажется, поразило, что противник до сих пор жив. Занося крозиус для смертельного удара, Космический Волк заметил в больших черных глазах тау отражение своего череполикого шлема.

И оно изменилось. Очертания волчьего черепа исказились и распались фонтаном звезд. Вращающиеся галактики разлетелись прочь, грозовые валы сияющего звездного газа заструились из безбрежной пустоты. Миллионы лет, кружась, унеслись цепочками угасающих светил.

Ульрик почти впал в забытье, но снова заставил себя очистить мысли. Осознание чего-то ужасного зарождалось в глубине его разума.

Лорд Убийца услышал далекий смех и понял всё.

Нечто врезалось в бок космодесантника, он выпустил край кабины и снова рухнул на землю рядом с воронкой. Воин огня, тот, кого Ульрик преследовал из центра управления, — Перевертыш, — вернулся и с разбегу сбил его с БСК.

Раны волчьего жреца снова вспыхнули болью. Шас’эль повернулся к нему, дрожащий образ бездны промелькнул по шлему воина огня и лицу Соны Малкаона. В тот момент Убийца снова услышал прежний звонкий смех, доносящийся из какого-то темного места.

Конечно же, Перевертыша не было на Дактиле. Демон остался на Фенрисе, рыская у врат Клыка и ожидая возможности проникнуть в умы Космических Волков. Он навел иллюзию, чтобы отвлечь Ульрика, заставить его проявить слабость, которую не должен позволять себе ни один волчий жрец. Ведь Перевертыш знал единственное уязвимое место Убийцы.

Волк в клетке. Ярость Фенриса. Демон знал, что он сидит внутри Ульрика, и, когда зверь вырывается на свободу, ментальная дисциплина, воспитанная в себе волчьим жрецом, оказывается полностью сокрушенной и забытой.

Убийца перекатился на живот и пополз, чувствуя, как уходят силы. Гнев исчез, осталась только лишь боль. Прежде Космический Волк не раз испытывал физические страдания и не боялся самих мучений, но они напоминали воину о том, как безнадежно обхитрил его Перевертыш. Враг предугадывал каждый ход, сделанный волчьим жрецом, точно знал, как заставить космодесантника забыться, стать неистовым сыном Фенриса, сокрытым внутри. Лорд Убийца оторвался от боевых братьев, сделался уязвимым, позволил неприятелю загнать себя в угол. На памяти Ульрика подобные ошибки совершали только самые тупые новобранцы, которым он же и устраивал взбучку.

Воин огня отступил назад. Передвинувшийся боескафандр теперь стоял над Космическим Волком, и он видел лицо шас’эля в открытой кабине. Подняв тяжелую бронированную ступню, БСК занес её над Ульриком.

В этот миг, уверившись в собственной смерти, волчий жрец испытал странное чувство, всплывшее где-то между болью и сожалением. Оно оказалось необычным оттенком восхищения — отнюдь не доброжелательным, не содержащим прощения или понимания. Но, всё равно, Убийца помимо воли признавал невероятное хитроумие Перевертыша, сумевшего обнаружить единственную слабость в человеке, не имевшем права на слабости. Ульрик гордился тем, что он фенрисиец и сын Лемана Русса, и эта любовь к родному миру и примарху породила в ментальной броне космодесантника уязвимость, которой воспользовался демон.

Нога боескафандра ринулась к земле, сокрушающая, уничтожающая.

Над боевой машиной тау виднелась пустота, расчерченная огнем космолетов. Где-то там, среди этих звезд, лежал Фенрис — и последней, как решил Ульрик, мыслью в его жизни стало осознание того, что родина теперь беззащитна перед хищной волей Темных богов.

Стив Лайонс

Глаз дракона

Давление на грудь Ульрика внезапно исчезло.

Тень колоссального боескафандра, возвышавшегося над ним, — тень смерти, — неожиданно пропала.

Волчий жрец почти ничего не видел и не слышал из-за сигналов тревоги в шлеме. Перегруженные авточувства определяли урон, нанесенный броне и телу космодесантника, по большей части сообщая Убийце уже известные ему вещи. Единственной важной новостью было то, что он остался в живых. Волчий амулет не позволил врагу раздавить Ульрика, хотя долго бы он не продержался.

Верховный волчий жрец и почтенный лорд Убийца уцелел, чтобы сражаться вновь. Пробормотав благодарную молитву Всеотцу, космодесантник осмотрелся в поисках орудия, избранного Им для осуществления своей воли.

Небо над безотрадным чуждым миром кричало, а земля содрогалась. Сквозь облака неслись десантные капсулы в серо-синих цветах Космических Волков, врезаясь в грунт подобно метеорам. Одна из них, как оказалось, приземлилась точно позади боескафандра, и враг потерял равновесие от внезапного толчка.

Усилием воли Ульрик заставил двигаться пострадавшую броню и настолько же пострадавшее тело. Прежде чем шас’эль, пилотирующий БСК, справился с управлением и вновь занес ногу, чтобы вышибить дух из волчьего жреца, космодесантник выбрался из ямы и заковылял в сторону. Фенрисиец с трудом хватал воздух, каждый глоток которого терзал поврежденные легкие.

Боескафандр выпустил ему вслед очередь плазменных сгустков. К счастью, они прошли довольно далеко от цели, хотя Убийца всё же ощутил волну тепла.

Первые капсулы начали раскрываться, извергая на поле боя вновь прибывших Космических Волков. Ульрик узнал нескольких воинов, заметил символ Солнечного Волка на их наплечниках и понял, кто привел сюда подкрепления; впрочем, он заранее подозревал, что так и случится.

Из всех двенадцати Волчьих лордов только один мог нарушить приказы верховного жреца и последовать за ним. Только один пылал такой жаждой показать себя в деле — уже в тысячный раз.

И он только что спас жизнь Ульрика Убийцы.

Кром Драконий Взор, облаченный в развевающийся красный плащ, вышел из десантной капсулы. От её жесткой посадки в твердом грунте остались трещины, но сработанный мастером доспех с позолоченными обводами легко поглотил силу удара.

Волчий лорд объявил о своем прибытии, выпустив в небо очередь разрывных болт-снарядов. В другой руке Кром сжимал знаменитую Лапу Змея, огромный инеевый топор с двумя лезвиями. Мгновение спустя Драконий Взор уже выбрал цель.

— Завалим БСК! — проревел он в комм-бусину.

Боевая машина тау, возвышавшаяся над полем сражения, оказалась для него неудержимо заманчивой целью, особенно потому, что уже получила урон. Голова боескафандра была проломлена, и пилоту для обзора пришлось распахнуть грудной люк. Приятным дополнением стало то, что чужак, кажется, одолел верховного волчьего жреца. Когда Кром представил, как победит врага, с которым не справился Ульрик Убийца, у него слюнки потекли.