Читаем без скачивания Фадрагос. Сердце времени. Тетралогия (СИ) - Савченя Ольга "Мечтательная Ксенольетта"

Он присмотрелся ко мне внимательнее, после вопросительно взглянул на Аню. И она втянула голову в плечи, залилась румянцем. Она рассказывала ему обо мне? Интересно…

– Наверное, тебе стоит попрощаться с Крисветом перед уходом, – многозначительно произнес Итенсиль, разглядывая разбросанные по столу свитки. – Заодно познакомишь его с нашим новым лесничим. Они с Шаиной с рассвета у лиертахонов. Твоя идея оказалась замечательной.

Крисвет. Вот оно что… Я невольно отступил и заметил, как Аня встрепенулась и чуть подалась ко мне. Будто даже хотела взять за локоть, но остановилась.

– В таком прощании нет нужды, я уверена, что загляну к вам. – Посмотрела на меня и твердо произнесла, будто ставила мне условие: – И очень скоро.

– Незавершенные дела? – полюбопытствовал эльф.

Аня кивнула.

– Я беспокоюсь о Вае. Этой Луной… Вам ведь уже наверняка обо всем рассказали.

– Да. Ты огромная молодец. Ты спасла ее.

– Я… Да, спасла. Но я беспокоюсь, что могла… что… Мне повезло, что на помощь мне пришла Палания. Она не в первый раз помогала при родах, и при… – Вновь глянула на меня, будто просила о помощи. О какой? Истерично хохотнула. – Забыла это слово. Знаете, бывает, крутится на языке, а вспомнить не можешь.

Итенсиль понимающе улыбнулся.

– С тобой это не редкость.

– В общем, если бы не она, то я бы многое сделала неправильно и довела бы не до конца. Благодаря ей, все должно быть хорошо. Но все‑таки я беспокоюсь. И это я несу ответственность за ее здоровье и жизнь. Поэтому обязательно в скором времени вернусь проведать ее.

– Ты замечательная знахарка, Рель. И еще более прекрасный человек. Уверен, мы все будем рады тебе в любое время. И насколько я знаю, Фарек хотел отблагодарить тебя подарком за то, что ты спасла Ваю. Он очень хвалил тебя. Ты не представляешь, как он любит свою избранницу сердца.

Аня судорожно вздохнула и поджала губы. Кажется, она не согласна со старостой.

– Ему нужно беречь ее, – сказала глухо, будто с упреком. – Иначе он потеряет ее навсегда.

Сердце ушло в пятки. Кому предназначен этот упрек: этому Фареку или мне? В висках застучала кровь, щеки потеплели. Я уставился в пол. Какая разница, о ком она говорит, если это касается каждого? Надеюсь, теперь у меня получится беречь ее лучше. Пусть бы получилось.

Украдкой взглянул на нее, заправил прядь за ухо и поймал себя на коротком воспоминании… Когда у меня были заняты руки, Аня убирала мне волосы с лица. Когда у меня будет получаться что‑то хуже, она поможет сделать лучше. Я больше не один. Мы впредь не по одиночке.

* * *

Мы так и не поговорили о нас. Неизвестное чувство, вызывающее трепет при сближении, слабело медленно. Мы шли в нескольких шагах друг от друга и болтали о всякой ерунде. Сколько бы я ни пытался поймать взгляд Ани на себе, мне этого не удавалась. Она будто совсем не смотрела на меня.

– Я думал, ты не сможешь общаться с Вязом, – заметил, вспоминая, как утром Аня тепло распрощалась со сторожами.

– Просто держалась от него подальше. Знаешь, вежливая отстраненность помогает избегать вражды с теми, кого недолюбливаешь.

Феррари то и дело перебивала беседу, выскакивая из кустов. Подбегала к Ане, игриво бодала ее, получала порцию ласки и вновь терялась среди старых деревьев.

– Ты сказал старосте, что мне нужно повидаться с друзьями, – в свою очередь поинтересовалась она. – Елрех и вправду меня ищет?

Ищет? Не сказать…

– Она соскучилась, – ответил правду.

– Значит, ты был у нее? – Карие глаза забегали с любопытством. Аня рассматривала землю под ногами, пенек, кустарники, тяжелые ветви сосен. Мяла лямку сумки и жевала губы. – Как они?

– Хорошо. Устроились замечательно. И они получили твои письма. Не знаю, все ли, но у них была тонкая стопка.

Она нахмурилась и кивнула.

– Отсюда трудно кому‑то писать. Вести получать легче. Лесничие обычно заходят к нам уже после того, как побывают в городе.

– Елрех с Роми будут рады повидаться с тобой.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Она улыбнулась и взглянула на меня искрящимися радостью глазами. Мне понравилось. Я стал рассказывать о них все, что узнал сам. И дорога пошла бодрее.

Ближе к полудню из оврага, вдоль которого мы проходили, выползла Феррари. Вся в крови, в налипших на нее листве, травинках, паутине… Сверкая желтыми глазами и тряся капюшоном, преградила Ане дорогу. Выплюнула из пасти убитого ежа. Вряд ли кровь на морде принадлежала ему. Аня остановилась перед ней и устало развела руками.

– Ты большая умница, малышка, но я это есть не буду, понимаешь?

Малышка не понимала. Язык мелькнул из пасти, глаза смотрели с искренней услужливостью и недоумением. Быстрым движением головы зверь толкнул ежа ближе к ногам Ани. Аня присела на корточки и погладила окровавленную морду. Я прислонился к стволу, скрестил руки на груди и принялся с интересом наблюдать за происходящим.

– Феррари, спасибо тебе, – поблагодарила, почесывая зверя. И тут же стала гладить ежа. – Я такое не ем, малышка. Ты зря убила его. Понимаешь это?

Лиертахон вытянулся на передних ногах и принялся с удивлением разглядывать руку Ани, ласкающую убитого зверька. Я тоже немало удивился. Сцена представления продолжилась. Аня вытерла щеку тыльной стороной ладони, будто от слез, и шмыгнула сухим носом. Лиертахон плотно прижал капюшон к шее и отодвинулся назад. Проворковав коротко, резко ударил передними ногами возле ежа, разрывая мох когтями. Аня прикрыла ежа, защищая. Феррари заворковала громче и, прижавшись к земле животом, подползла ближе. Аня тут же перестала заслонять ежа и погладила лиертахона.

– Я так и не научилась воспитывать ее, – видимо, поддерживая игру перед зверем, проговорила жалобным тоном. – А после того, что сделала с ней, даже не могу повышать на нее голос. Внутри барьер.

– Ты проявила к ней милосердие, – произнес я. Если бы Тодж умирал так же, как тогда умирала Феррари, я бы сделал для него тоже, что сделала Аня. Это был самый правильный поступок.

Видя, как раскаяние проникает в хищницу, усмехнулся. Зверь смотрел испуганными глазами на Аню, облизывал руку, которой она гладила то самого зверя, то мертвого ежа, а вскоре и вовсе принялся вылизывать ежа, несмотря на колючки.

И все‑таки она воспитывает зверя. Лаской и через жалость. Как когда‑то пыталась воспитывать меня.

– В этот раз я чуть не опоздала. Пришла, когда ее хотели убить. Слишком подвижная и непоседливая малышка, да? – Потрепала расстроенного лиертахона по голове. – Она создавала кучу проблем в питомнике. Какое‑то время я тянула. Боялась выдать себя перед поселенцами, что знаю о лиертахонах. Потом сдружилась с Крисветом и, скажем, случайно заплутала среди отдаленных построек. Пришла к Крисвету с расспросами, и он с легкостью устроил мне экскурсию. Так я и узнала, что Феррари хотят усыпить зельями. Тут же изобразила влюбленность в нее с первого взгляда и сделала все, чтобы она досталась мне. Снова пришлось проходить через тот кошмар с ее избиением, опьянением и прочей гадостью. Еще в прошлый раз думала, что больше никогда не справлюсь ни с чем подобным, но видишь – пришлось.

Она подняла на меня глаза. Взгляды пересеклись – я оторопел. Считал секунды, пока Аня стушуется, отвернется… Досчитал до пяти – и отвернулся сам. Не выдержал внутренного напряжения. Сердце клокотало в горле, голова кружилась. Вопрос вертелся на языке, вытесняя все прочее: что теперь между нами? Кто мы отныне друг для друга? Но страх услышать в ответ что‑то невразумительное заставлял молчать.

Прочистив горло, поделился приятной вестью:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Роми с Елрех видели Тоджа.

– Правда? – изумилась Аня. – Духи Фадрагоса, почему молчал об этом?! Выкладывай скорее!

Переложив ежа в сторону, поднялась. Вытерла руки о ветошь, заткнутую за пояс и продолжила путь. Лиертахон с виноватым видом смотрел на жертву, но уже то и дело оборачивался вслед Ане. Я же не терялся в сомнениях и времени – сразу поравнялся с ней шаг в шаг. С трепетом в груди принялся пересказывать все, что услышал от Елрех.