Читаем без скачивания Обаятельный плут - Мэри Патни

Дездемона смотрела в чашку и крошила печенье.

— Когда я впервые оказалась один на один с молодым человеком и он буквально набросился на меня, я винила в его несдержанности себя, хотя и не понимала, чем ее вызвала. Впоследствии я поняла, что мое поведение тут ни при чем. — Она горько усмехнулась. — Чтобы мне было в случае нужды чем защищаться, я стала вкалывать в волосы длинную острую булавку.

— Теперь понятно, почему вы такого низкого мнения о сильном поле, — задумчиво сказал Джайлс. — Но дело ведь не ограничилось одним балом, правда?

— Почему вы задаете мне такие вопросы, Вулвертон? — спросила Дездемона, с вызовом вскинув голову. — Если вы просто скрываете под маской учтивости те же низкие намерения, как и прение, то какое вам дело до моего прошлого?

Джайлс набрался решимости:

— У меня нет низких намерений, а раз так, значит… — он с трудом произнес последние слова, — значит, мои намерения благородны, Дездемона со стуком поставила чашку на блюдце. Они встретились глазами. Наступил тот оглушающий момент, когда отношения между людьми меняются навсегда. К лучшему или к худшему — неизвестно, но назад дороги уже нет. Когда Дездемона наконец заговорила, казалось, что ее слова не имеют никакого отношения к происходящему, но Джайлс понял, что это совсем не так.

— Я встречала вашу жену в свете. Она была очаровательна, как фарфоровая статуэтка.

Маркиз поставил на стол свою чашку, стараясь проделать это беззвучно. Что ж, это справедливо: если он допытывается о прошлом Дездемоны, она имеет право делать то же самое.

— Да, Дианта была очень хороша собой.

— Мы совершенно непохожи.

— Надеюсь, что это так, — сказал Джайлс, и в его голосе прозвучала горечь. — Иначе мне грозит совершить вторую, роковую ошибку в своей жизни.

Весь этот разговор явно выбил Дездемону из колеи, но последние слова маркиза как будто прибавили ей уверенности. Она была рада узнать, что не у нее одной был несчастливый брак.

— Почему вы не поладили?

Джайлс встал и принялся вышагивать по комнате.

— История довольно банальная. Когда я сделал ей предложение и она его приняла, я был на седьмом небе, не мог поверить, что из всех она выбрала меня. — Он пожал плечами. — Только такой идиот, как я, не мог догадаться, почему это произошло: в тот год я был самым титулованным и богатым женихом на брачном рынке. Но она умела ловко притворяться. Так что поверить в ее любовь было не так уж трудно.

— Неужели она вас совсем не любила? Какая нормальная женщина выйдет за человека, который ей не нравится, когда у нее есть богатый выбор?

Маркиз усмехнулся.

— Нельзя сказать, что я ей был противен, но позднее она призналась мне в одной из наших милых бесед, что я ей наскучил еще до конца медового месяца. Она предполагала, что я ей надоем, но не думала, что так сильно и так быстро.

Дездемона внутренне сжалась. Эти жестокие слова напомнили ее собственный брак.

— Дианта, однако, относилась к делу философски, — продолжал маркиз. — Она согласна была терпеть зануду мужа в обмен на богатство и положение в обществе. Деньги у нее буквально текли сквозь пальцы, и ей импонировал титул маркизы.

— Кажется, она умерла при родах? — спросила Дездемона. — И ребенок тоже?

Она вспомнила, что читала сообщение об этих двух смертях и еще пожалела, что такая красивая женщина так мало прожила.

— Да. — Маркиз оперся о каминную полку и долго смотрел на огонь. — На смертном одре, когда мы еще надеялись, что ребенок выживет, она призналась мне, что он скорее всего не мой сын. Она даже как будто сожалела об этом. Женщины, оказавшиеся в ее положении, сначала стараются подарить мужу законного наследника, или даже двоих, и только потом пускаются во все тяжкие. Она тоже считала, что обязана выполнить свой долг… но произошла ошибка — кто же не ошибается?

Дездемоне было нестерпимо жаль его, и впервые в жизни она сама прикоснулась к мужчине, чтобы утешить, не задумываясь о том, как он истолкует ее жест. Она тронула Джайлса за руку:

— Я вам очень сочувствую. Эта женщина вас не стоила. Джайлс ответил спокойно, но Дездемона почувствовала, как напряглась его рука:

— Не знаю, так это или нет, но у нас были совершенно разные взгляды на брак. Я совершил дикую глупость, женившись на ней. — И еле слышно добавил:

— Самое ужасное, что я не мог заставить себя их оплакивать.

— Я вас понимаю, — тихо сказала Дездемона. — Когда умер мой муж, я испытала и облегчение, и чувство вины, и какую-то не имевшую к нему прямого отношения печаль: мне было жаль, что человек так бессмысленно кончил жизнь. В общем… очень смешанные чувства.

Джайлс накрыл ее руку своей.

— Я не был знаком с сэром Джильбертом Россом, но слышал, что он был заядлым картежником.

— Если бы только это! — Теперь уже Дездемона долго смотрела на огонь.

Она никогда никому не рассказывала про свое замужество, но откровенность маркиза вызвала ее на ответную откровенность:

— Он утонул в канаве, напившись. По сути дела, единственным добрым делом, которое он сделал за всю жизнь, было то, что он умер во время полосы везения и я смогла расплатиться с его долгами. У меня даже немного осталось. Вдобавок мне оставила небольшое наследство одна из моих теток. Это обеспечило мне финансовую независимость. Я обнаружила, что мне гораздо больше по душе быть вдовой, чем женой сэра Джильберта.

Джайлс вздохнул.

— Когда брак заключается на основании такого поверхностного знакомства, какое нам предоставляют светские правила, возможность ошибки чересчур велика. Поэтому мы оба выбрали себе таких неподходящих партнеров.

— Совершенно верно, хотя я своего мужа не выбирала.

— Брак устроили ваши родные?

— Нет, мой брат наверняка сумел бы выбрать мне более подходящего мужа. В течение моего первого сезона в свете на мою руку было несколько серьезных претендентов. — Дездемона горько улыбнулась. — За мной давали вполне приличное приданое, и мужчинам нравилась моя внешность. Джильберт, был очень настойчив в своем ухаживании, хотя и подозревал, что брат не согласится на наш брак. Однажды он повез меня кататься в парке и завез Бог знает куда. А обратно привез только на следующий день. Маркиз нахмурился.

— Он что?..

— Нет, он вел себя вполне прилично. Просто отвез меня в пустой дом где-то за городом и там клялся, что страстно меня любит и не представляет себе жизни без меня. Я, конечно, негодовала, но в какой-то степени мне это польстило. Он был хорош собой, а я, глупенькая, вообразила, что это очень романтично: заядлый ловелас влюбился в меня без памяти.

— Понятно, — мрачно сказал Вулвертон. — Действительно, ему не было нужды вас трогать. Проведя с ним наедине ночь, вы уже были безнадежно скомпрометированы.