Читаем без скачивания Добро с кулаками - Денис Грушевский

Преступник уставился на Кругового такими жалостливыми глазами, что у того на миг даже сжалось сердце. По щекам сидящего на табурете потекли сначала редкие, но затем всё более учащающиеся крупные слёзы.

— Не верьте ни единому слову, а тем более этому спектаклю со слезами. То слёзы фальши, а цена им грош! Буквально как у любой красавицы в нужный ей момент, они текут как вода из крана. И пускай меня в сию секунду поразит молния, если это не так. Поверьте, уже не раз видывали, — вмешался Главный.

Неожиданно Владимир Иванович почувствовал на своей правой щеке всё увеличивающееся тепло. Зал, а вместе с ним и пирующие стали вдруг медленно расплываться. Находящиеся рядом Главный и преступник надулись и разом ни с того не с сего лопнули словно мыльные пузыри. То было пробуждение. Солнечный лучик, пробивавшийся в открытое окно, уже изрядно успел нагреть правую щёку профессора. Часы показывали ровно полдень. Первый раз за много лет Владимир Иванович проспал так долго.

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ НЕ ТАК СТРАШЕН ЧЁРТ, КАК ЕГО МАЛЮТКИ

Было замечательное весеннее ласковое утро. Утренний час пик уже миновал, а потому Московские улицы немного разгрузившись, стали посвободнее. Людей, сновавших во все направления по одним только им известным делам и заботам, хоть и поубавилось, но всё же всё равно было великое множество. Как ни крути всё-таки Москва огромнейший мегаполис.

По одной из улиц беззаботно на первый взгляд прогуливалось трио, состоящее из высокого прихрамывающего господина в элегантном костюме. Под руку этот самый господин вёл красивую рыжеволосую девушку в модном летнем платье и на высоких каблучках. И наконец, замыкал процессию, немного, странноватый, прежде всего из-за своего внешнего вида, подросток лет тринадцати. Подросток был одет в голубенькие шортики-бриджи, чёрную майку с весёлым Роджером на лицевой стороне, но самое отвратительное, что было в нём, была заячья губа, будто бы специально разросшаяся до гигантских размеров. Любой прохожий если бы и обратил внимание на данных прогуливающихся, то, скорее всего, принял бы их за обыкновенное пусть и не симпатичнейшее, но семейство из провинции, любующееся красотами столицы. Любой прохожий, да, но только не Владимир Иванович Круговой и уж точно не Олег. Этим двоим, хватило бы и беглого взгляда, чтобы определить в этой тройке беспечных провинциалов своих преследователей и мучителей. Не помогли бы и преобразования, произошедшие с момента последней встречи. Ведь основные черты и манеры остались прежними. Но, к сожалению, а быть может и к счастью ни Олега, ни профессора рядом в наличии не имелось, а потому и распознавать, кто есть, кто, было некому.

— Какое прекрасное утро! Всё замечательно и красиво, не так ли дружище Велиар? — говорил хромой джентльмен, прокручивая в руках великолепно сделанную трость с набалдашником из слоновой кости.

— А как иначе, разве бывает по-другому? Убейте меня топором. Режьте на ремни. Не могу представить это самое утро в другом более кислом ракурсе, — отвечал подросток.

— И небо голубое и облака воздушные как сахарная вата! Вон то облако, например, определённо имеет внешнее сходство с козлом. Немного присмотревшись можно даже различить копыта на его ногах. К чему бы это? — продолжал калека, на минуту остановившись и мечтательно засмотревшись в небо.

— И действительно, вылитый козел! Даже рога с бородой имеются, — с восхищением заметил подросток.

— Лично я склонен думать, что это не что иное, как знак. Люди добрые вообще мало придают значения знакам. Этим наиважнейшим подсказкам природы, а в основной своей массе и вовсе их не замечают. Согласитесь, друзья — это не дальновидно. Пользоваться нужно всем, что дано, без исключения, а уж знаками в первую очередь.

— Но к чему нам именно этот знак? Уж не думаешь ли ты, что он буквально кричит нам: Ребята, где-то рядом нечистая сила! Что же ещё может означать козёл в небе рано поутру, как не это? Теряюсь в догадках, — подросток развёл руками, изображая явное непонимание.

— Где нечистая сила? — Агварес с беспокойством огляделся по сторонам. — Быть того не может! Откуда ей взяться то? Фу-ты! Я прямо вспотел, словно шлюха в церкви, от твоих слов. Ты как маленький Велиар. Неужели ты книжек умных не читал? Нечистая сила она света дневного боится, она всё более по ночам пакостит. Козла в небе можно интерпретировать, конечно, по-разному. Мне вот, определённо, кажется, он говорит нам: господа вы явно заняты не тем чем нужно. Выбросьте из головы ваши дурацкие идеи и займитесь чем-нибудь более занимательным и приземлённым, к примеру, порно-продюсированием.

— Ах, что это за работа! Она, как раз по мне! Таскать мешки с цементом не требуется. Знай себе проводи кастинги среди падших женщин. Выдумывай замечательные сценарии, а главное воплощай их в жизнь. Люблю творческие ремёсла, — согласился Велиар. — Вот помню, как-то однажды устроился я грузчиком в женский оркестр….

— Хватит уже всякую чепуху нести! Тем более что ты сам слепил этого облачного козла, Агварес, — впервые вмешалась в беседу, перебив Велиара рыжая красавица.

Все трое хихикнули и продолжили прерванный путь.

— И прохожие на встречу попадаются сплошь милейшие и наряднейшие! Вон кстати вышагивает прямо на нас великолепнейший Пётр Андреевич Кривляка. По лицу его сразу видно, что человек счастлив и ни в чём не нуждается. Ах, какое воодушевлённое лицо, а глаза полны оптимизма. Как плавно, в такт шагу, подёргивается подбородок и румяные щёчки, да ещё эта лёгкая небритость. Букетик лилий несёт, разве не мило. Вероятней всего любящей супруге. Приятнейший во всех отношениях, одним словом, субъект, — продолжал говорить калека.

— Любимой супруге? Как бы ни так! Ещё бы его лицо не подёргивалось да не выражало радость. Я бы и сам безумно радовался, если бы сейчас спешил на слегка аморальную, но вместе с тем ловко запланированную встречу, к любовнице Лизе с большущими грудями, воспользовавшись тем замечательным обстоятельством, что её мужа не будет дома до вечера. Но, увы, грудастая блудница Лиза, эта полигамная тихоня, ждёт не меня, а этого прохвоста и прелюбодея. Прямо сейчас вижу, как задёргается правое веко, и затрясутся ручки у данного Петра Андреевича, сегодня около половины двенадцатого в тот самый момент, когда раздастся звонок в дверь. Всё тайное рано или поздно становится явным. Увы, конечно, не хотелось бы, но факт! И бывший десантник муж, сам не ведая того, уже заложил цепочку событий, конец которой и приведёт его сегодня домой ранее намеченного. Далее всё как обычно, ни чего интересного. Остаётся добавить только одно: прелестнице Елизавете разобьют нос. Причём вполне заслуженно разобьют, и боюсь, конечно, накликать, но как мне кажется, разобьют вдребезги. Уж не гулять более по улице любострастной Елизавете с прежним ровненьким носиком. Ведь недаром говорится: если уже третий по счёту муж бьёт по морде, дело не в муже, а именно в морде! Я бы уж наверняка разбил этот самый нос, ведь не Петра же Андреевича винить-то, в конце концов! Он-то тут причём?! У него и так седых волос прибавится из-за данной нервотрёпки. Десантник муж всё правильно поступит, как по нотам. И кстати ты правильно заметил — уж кто-кто, а Пётр Андреевич Кривляка мало в чем нуждается. Какая уж тут может быть нужда, если ежедневно приворовывать на вверенном складском хозяйстве. Правда и этот упрямый факт не навсегда. Всё-всё хорошее рано или поздно заканчивается, а иногда и весьма печально. А вот кто и нуждается в данной ситуации так это старушка мать, про которую Кривляка вот уже как три года позабыл совсем.