Читаем без скачивания Сборник 16 Сборник сборников - Рэй Брэдбери

Без малейшего усилия, — только чуть вздохнул теплый воздух вокруг, — Смит поднялся над землей.

Быстро, беззвучно взмыл он ввысь и вскоре затерялся среди звезд, устремляясь в космические дали…

Огненный Столп

Pillar of Fire, 1948

Переводчик И. Невструев

Он вышел из земли полный ненависти.

Ненависть была ему отцом и матерью.

Как хорошо снова ходить! Как хорошо подняться из земли, расправить затекшие руки и попробовать глубоко вдохнуть.

Он попробовал и вскрикнул.

Он не дышал. Ходил по земле, из земли вышел, но был мертв и дышать не мог. Он мог набрать воздуха в рот и через силу пропихнуть его в горло судорогой долго дремавших мышц — яростно, неистово! Но и с этой частицей воздуха мог он кричать и вопить! Он хотел заплакать, но слезы не желали течь. Он знал о себе лишь то, что стоит выпрямившись, что мертв и не должен ходить! Он не дышал и все-таки стоял прямо.

Со всех сторон его окружали запахи, но напрасно он старался уловить запах осени, что дочиста выжгла землю. Повсюду вокруг были руины лет; огромные леса цвели огнем, и он валил все новые деревья на уже лежащие голые стволы. Густой дым пожара голубел и рассеивался.

Он стоял на кладбище, ненавидя. Ходил по земле, но не чувствовал ни вкуса ее, ни запаха. Слышал ли он? Да. Ветер свистел в отверстых ушах. Но все же он был мертв и знал, что не должен ожидать слишком многого ни от себя, ни от ненавистного живого мира.

Он коснулся массивной плиты на своей пустой могиле. Это была старая добрая работа. Теперь он снова знал, как его зовут.

УИЛЬЯМ ЛЭНТРИ

Так было написано на надгробии.

Дрожащими пальцами он пробежал по нижней строке.

1898 — 1933

Возрождение?..

В каком году? Он поднял голову и всмотрелся в небо, в осенние звезды, медленно плывущие сквозь ветреную темноту, и прочел по ним столетие и год. Орион на месте, Возничий на месте. А где Телец? Вот!

Губы его цифра за цифрой назвали год.

— Две тысячи триста сорок девятый.

Странное число. Похоже на школьный пример. Говорили, что человек не может зримо представить числа, превышающего сотню. Все они кажутся ему такой дьявольской абстракцией, что счет не имеет смысла. И он — человек, который лежал в своем ненавистном гробу и ненавидел все и вся за то, что был похоронен, ненавидел людей, живущих над ним, живущих без конца, ненавидел их все эти долгие века, а теперь, рожденный из ненависти, стоял над своей раскопанной могилой. Быть может, в воздухе и носился запах сырой земли, но Лэнтри его не чувствовал.

— Я анахронизм, — сказал он, обращаясь к тополям, качающимся на ветру, и усмехнулся.

Он осмотрел пустое и холодное кладбище. Все надгробья вырвали и, словно плоские кирпичи, уложили одно на другое в дальнем углу, у ограды из кованого железа. Работа эта шла две бесконечные недели. В своем гробу он слышал звуки безжалостной и яростной работы — люди ковыряли землю холодными лопатами, выворачивали гробы и увозили высохшие тела в крематорий. Извиваясь от страха, он ждал, когда они придут за ним.

Сегодня они добрались до его гроба, но к этому времени уже стемнело. От крышки гроба их отделяли всего несколько сантиметров земли, но тут зазвенел звонок. Время кончать и идти домой на ужин. Рабочие ушли, сказав, что завтра закончат работу.

На пустом кладбище воцарилась тишина.

С тихим шелестом покатились комья земли, медленно и осторожно поднялась крышка гроба.

И теперь Уильям Лэнтри стоял, дрожа, на последнем кладбище Земли.

— Помнишь? — спросил он сам себя, глядя на сырую землю. — Помнишь истории о последнем человеке на Земле? О людях, одиноко блуждающих среди руин? Это ты, Уильям Лэнтри, воскрешаешь в памяти эти истории. Понимаешь? Ты последний мертвый человек на всем божьем свете!

Мертвых больше нет. Нигде, ни в одной стране нет ни одного мертвеца. Невозможно, скажете вы? Еще как возможно в этом глупом, стерильном, лишенном воображения, антисептическом мире суперчистоты и строгих научных методов! Мой Бог, люди, конечно, умирают. Но мертвые? Трупы? Их нет.

Что происходит с умершими?

Кладбище лежало на холме. Уильям Лэнтри в темноте душной ночи добрался до ограды и взглянул на лежащий внизу Нью-Салем. Весь город был залит светом. Ракетные корабли пролетали над ним и неслись по небу к самым отдаленным местам Земли.

Новый вид насилия этого мира будущего добрался до его могилы и пропитал Уильяма Лэнтри. Он заливал его годами, и теперь он знал о нем все — сознанием мертвого человека, который ненавидит.

В первую очередь следовало узнать, что эти глупцы делают с умершими.

Он поднял взгляд. В центре города стоял массивный каменный палец, целящий в звезды. Он был высотой в сто метров и шириной в пятнадцать. Перед ним были широкие ворота с пандусом.

«Скажем, умирает в городе человек, — подумал Уильям Лэнтри. — Через минуту он будет мертв. Что тогда происходит? Едва замрет его пульс, немедленно пишется свидетельство о смерти, родственники грузят его в автомобиль-жук и поспешно везут в…»

Крематорий!

Вот что такое этот столп огня, этот палец, касающийся звезд. Крематорий. Функциональное и страшное название. Но такова правда в этом мире будущего.

Мистера Мертвеца швыряют в печь, как полено.

Фьють!

Уильям Лэнтри смотрел на конец гигантского пистолета, нацеленного в звезды. Оттуда шла тонкая струйка дыма.

Именно туда свозили умерших.

— Будь осторожен, Уильям Лэнтри, — буркнул он себе под нос. — Ты последний. Уникальный экземпляр, последний мертвый человек. Все кладбища на Земле вылетели на ветер, это последнее кладбище, а ты — последний мертвец минувших веков. Эти люди не верят, что среди них есть мертвые, тем более, такие мертвые, которые ходят. Все, что нельзя использовать, превращается в дым, словно спичка!

Он снова посмотрел на город.

«Хорошо, — подумал он спокойно. — Я ненавижу вас, и вы ненавидите меня, точнее, ненавидели бы, если бы знали о моем существовании. Но вы не верите в вампиров и духов. Вы кричите, что это бессмысленные слова, вы смеетесь над ними. Ладно, смейтесь. Откровенно говоря, я тоже в вас не верю! Меня тошнит от вас! От вас и этих ваших крематориев».

Он задрожал. Да, совсем немногого не хватило. День за днем они вытаскивали мертвецов из земли и жгли их. По всему миру был провозглашен декрет. Он слышал разговор двух работников.

— По-моему, это добрая мысль, — разобраться со всеми этими кладбищами, — говорил один из людей.

— Ну, ясно, — подхватил второй. — Отвратительный обычай. Подумать только, быть закопанным! Как это противно! И эти черви!