Читаем без скачивания Записки бухарского гостя - Фазлаллах ибн Рузбихан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Одним из присутствующих в том собрании был слава ученых мужей, Маулана 'Абдалгаффар[382], балхский казий. В ответ он сказал: «Вынести решение о недействительности прежнего права владения трудно; однако если отстранение владельца имения установлено, то дозволение на обработку той земли второму [лицу], которое возделало землю, дать можно». Ханское величество сказали: «Одной только дозволенности для дела, ставшего для нас причиной запроса, недостаточно, потому что вопрос в том, можно ли владельца обязать возделать втуне брошенную землю, чтобы страна процветала и поземельные подати были постоянными, ибо если податные земли возделать, то с них должно будет платить подать. Если же земледелие забросят, то правителю придется сумму подати переводить на владельца, почему-де пренебрег обязанностями [творить] пользу для мусульман. Затем, если у земли найдется владелец, которого можно обязать [исполнением] одного из двух предписаний или заниматься земледелием, или платить обязательную подать соответственно состоянию запустения, то станет явной и цель возделывания земли и установления суммы поземельной подати. В противном же случае, в силу предоставленности [земли] для общего пользования, обе эти цели не будут достигнуты на том основании, что неизбежным следствием дозволенности для всех обрабатывать пашню явится отпадение требования платы за пользование, то есть, когда владелец сделал [свою] землю дозволенной для обработки каждому, кто захочет, то требовать плату за пользование его землей отпадает. Однако падишаху не приходится его обязывать: либо обрабатывай землю, II либо плати установленную поземельную подать. Наша цель в этом вопросе /127б/ — изобразить картину так, чтобы он по существу последовал одному из двух предписаний, а о дозволенности земли [речи] нет, как ясно было сказано, потому что к тому, кто дозволенную для всех землю обработал [и] перестал [ее] обрабатывать, на следующий год никаких обязательств предъявлять нельзя» и область от запустения <все также не обеспечена.>
На сей <счет> говорили и <другие> муфтии и <рассуждения затянулись> надолго. В конце концов ханское величество назначил меня, бедняка, <выработать окончательный ответ.> Я, бедняк, доложил, что ось шариатских дел <покоится на договорах и если какой-нибудь договор требует> [исполнения] какого-нибудь дела, то обязательное исполнение договора <по какому-либо предмету не теряет силы только за давностью времени.> Например, одна из числа сделок есть купля-продажа, и если кто-нибудь посредством купли-продажи сделается владельцем имения, то если пройдет даже тысяча лет и он никакой деятельности по своему усмотрению в том имении не проявит, то его состояние владельцем того имения вследствие давности времени не потеряет силу. Непременным следствием купли является состояние владельцем и только вследствие того, что прошло много времени после [купли], оно от него, [владельца], не отвратится, и по одной только причине отстра-ления вследствие отъезда не возникает повода к тому, что земледелие на том имении дозволено всем. Вид дозволенности, о которой говорили в том собрании, улемы даже обрисовали на предметах ничтожных. Например, если кто-нибудь идет по дороге и находит финик или виноградную ягоду, упавшие на дорогу, то если известно отстранение их владельца — люди часто отстраняются от вещей ничтожных, — то [нашедший] может в таком незначительном деле поступить по своей воле, присвоить себе и употребить. Но если он, предположим, найдет кошелек с деньгами или предмет одеяния, то на том лишь основании, что он их увидел и нашел, он не становится [их] владельцем. Это находка, нужно сделать уведомление, и на тот предмет распространить предписания о находках. Итак, ясно, что вследствие одного лишь отстранения владельца от чего-либо оно не делается дозволенным для всех предметом и им нельзя распоряжаться, как владением. Если бы, предположим, некоторые законоведы не сделали ограничения для предметов ничтожных и отстранение владельца посчитали дозволением для присвоения [их] чужим лицом, то, конечно, для предметов не ничтожных тоже применили бы такую же меру, потому что владелец имения отстранился без какой-либо необходимости, а не потому, что причиной отстранения и бегства стали множество притеснений и обид, тягость поземельной подати, ливанской поставки продовольствия и султанских повинностей и он оттого принужден был отстраниться.
О Самаркандской же области известно, что часть людей, покинув свои имения, отстранились от них вынужденно и рассеялись по разным местностям. [Это] происходит вследствие того, что люди не могут /128а/ проживать в местах своего постоянного жительства и в своих имениях по причине большого количества ливанских поставок продовольствия, не имеют возможности распоряжаться [имениями] как владельцы. Следовательно, как же можно считать их отстранение причиной для дозволения на присвоение, как же можно распоряжаться на их имениях подобно владельцу? И какое касательство имеют длительность и краткость времени к состоянию владельцем и отсутствию его? Ведь в делах, подобных этому, никоим образом нельзя себе представить, чтобы время оказывало какое-либо влияние. Затем я упомянул рассказ об атабеке Абу Бакре ибн Са'де Занги[383], который был падишахом Шираза, и о Маулана Шамс 'Умаре[384].
Рассказ
Я рассказал: «В "Истории Вассафа"[385] упомянуто, что атабек Абу Бакр ибн Сад Занги, падишах страны Фарс, однажды издал постановление, чтобы каждый, кто в стране Фарс владеет имением в течение пятидесяти лет, представил банчак и документ своего права владения, для того чтобы его состояние владельцем этого имения было подтверждено и длительность [времени] его владения тем имением установлена по праву. Каждый, кто не представит банчак и документ о праве владения на свое имение или дарственную, [тот] пусть имение передаст в диван, потому что первоначально страна была ливанской. Если кто-либо не докажет пятидесятилетнего срока своего владения, то нужно имение вернуть в первоначальное состояние и считать его в числе бесхозяйных, а бесхозяйное принадлежит правящему падишаху.
Итак, согласно сказанному, он привел свое постановление в действие. Дела людей пришли в большое стеснение, потому что большая часть людей была такого рода, что не могла представить документа о передаче [имения] даже два года тому назад. Под этим предлогом атабек Абу Бакр завладел имениями людей. Люди являлись, и для каждого, кто предъявлял документ пятидесятилетней давности, выносили решение о состоянии его владельцем. В противном же случае изымали из его распоряжения. Такое положение оставалось долгое время. Так как он был падишахом могущественным и властным, то никто из улемов и прочих не имели силы и смелости представить ему мерзость этого дела и свести его с того пути.
Говорят, однажды в присутствии атабека находились улемы. В числе улемов имел честь присутствовать некий Маулана Шамс 'Умар, выдающийся ученый своего времени в Ширазе. В
