Читаем без скачивания В Стране Дремучих Трав - Владимир Брагин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Знаю, знаю! — сказал Думчев. — Пирамида Асихиса. Хвастовство не помогло — она рассыпалась. Но раскопки установили, что для скрепления кирпичей египетские строители тоже употребляли известковый вяжущий раствор — цемент халикодомы. У нее учились.
— Сергей Сергеевич, строительство пирамид древними египтянами — дело истории. Уже открыты новые вяжущие материалы — портландцемент, гидравлический цемент. Цемент дал возможность создать новый строительный материал — бетон. Теперь люди строят из железобетона здания, огромные мосты, перекрытия… И вовсе не пчела подсказала изобретение железобетона.
Думчев вслушивался, он повторял едва слышно:
— Железобетон… бетон… гидрав… Не понимаю…
— Согласитесь же со мной, Сергей Сергеевич, — сказал я тихо. — Человеку нечему учиться ни у этой пчелы, ни у других насекомых — у этих живых машин.
— Что? Как вы сказали?
— Все эти насекомые — живые машины! Низшие организмы!
Какой болью исказилось лицо Думчева! И я понял: горькая обида легла между нами.
Мы спустились на землю. Вот и случилось, сказал я себе: не сдержался и причинил боль тому человеку, к которому привязался еще тогда, когда не знал и не видел его. А ведь я так искал, ждал встречи с ним в этой Стране Дремучих Трав! Он спас мне жизнь… А вот я нанес ему обиду.
Я шел вслед за Думчевым. Солнце уже было совсем высоко. Я все хотел сказать, что чувствую себя виноватым перед ним, но не знал, с чего начать.
Когда в воде не тонешь
Шумела речка Запоздалых Попреков, к которой мы приближались, и вот уже из-за деревьев-трав блеснули ее бурливые воды.
— Через речку мы переправимся на плоту. Он привязан здесь, у поворота. На том берегу мы пойдем по следам скарабеев. Настигнем их, отберем вторую крупинку обратного роста, — сказал Думчев.
Длинными баграми (сухими иглами сосны) мы оттолкнулись от берега и поплыли.
Рядом с плотом плыли огромные водяные чудовища — живые «лодки» с веслами на уключинах.
Опытной рукой Думчев направлял плот к берегу. Вдруг мне послышалось, что недалеко кто-то ударяет веслами по воде. Оглянулся и… засмотрелся. Рядом с плотом плыли огромные водяные чудовища — живые «лодки» с веслами на уключинах. Эти «лодки» с большими пристальными красными глазами то высматривали что-то в воде — замирали и двигались очень медленно, то сразу устремлялись вперед. Весла, обросшие щетинками, били по воде, и с неизмеримой быстротой «лодки» неслись по глади реки. Гибель наша была бы неминуема, если бы хоть одна из «лодок» задела на ходу наш плот — он мгновенно перевернулся бы.
— Наблюдайте! Гладыш — прообраз весельной лодки. Задние ноги этого водяного насекомого — весла — держатся точно на уключинах, и концы их покрыты щетинками. Сильнее толкайте плот! — крикнул Думчев. — Гладыш настигает!
И почти тут же волна окатила нас. Плот закачался, завертелся. Думчев перебежал на другой конец плота. Равновесие трудно было восстановить. Плот сильно заливало водой. Он накренился, и один его край ушел под воду. Думчев выровнял его.
Опасная минута прошла. Думчев спокойно говорил, работая багром:
— Кто знает, не подсмотрел ли первобытный человек, как передвигается по воде гладыш? Посмотрел — и научился делать весла с уключинами…
Думчев не договорил. Толчок снизу! Плот встал отвесно, и мы оба оказались в воде.
Волны захлестывали нас и относили в сторону.
— Гладыш рядом! Ныряйте!
И Думчев исчез под водой. Я нырнул за ним.
Видение ли это? Под водой предо мной возник необычайный хрустальный терем. В этом тереме, на стволе какого-то дерева, спокойно сидел Думчев и знаками приглашал меня к себе.
Нет, это не видение! Вот и я оказался под прозрачным, точно хрустальным колоколом.
«Аргиронета! Серебрянка!» — сообразил я, вспомнив все, что читал о подводных аэростатах в записках Думчева.
— Дышите здесь спокойно, как на земле, — услышал я ровный голос Думчева, когда устроился рядом с ним на стволе.
Я стал осматриваться. Сквозь прозрачную оболочку терема, в котором мы сидели, я видел, как толстые стволы незнакомых мне подводных деревьев тянулись со дна речки, сплетались, переплетались, дрожали в зыбкой воде и уходили ввысь. Длинные боковые стебли стлались по течению, точно уплывали куда-то далеко-далеко.
Видно, мало стало места на земле могучей растительности Страны Дремучих Трав, и она ринулась в воду.
Вдруг за густыми переплетами водорослей, совсем недалеко от нас, я увидел горящие глаза. От ветки к ветке, от ствола к стволу потянулись канаты.
Мы сидели на сучках подводного дерева, скрепленных паутиной, и наблюдали странную, прихотливо-разнообразную жизнь подводного царства. Меж стволов, стеблей и ветвей мелькали тени каких-то животных. То плавно, то резко они рассекали воду.
— В этом колоколе мы можем пребывать спокойно, — сказал Думчев. — Понимаете ли вы, что это сооружение спасло нас от беды? Водолазный колокол, — указал он на сетку, сотканную аргиронетой из паутины, — паук постепенно освобождает его от воды и заполняет воздухом. Каждый пузырек воздуха, прикрепленный к паутине, вытесняет, как это известно из физики, равный объем воды. Теперь вы не сомневаетесь, что человеку незачем было мудрить там, где был перед ним уже готовый образец природы?
«Что за вздор!» — хотел я сказать. Но вспомнил наш недавний разговор о цементе, вспомнил об обиде, которую нанес Думчеву, и промолчал.
Он снова обратился ко мне, но я сослался на свое незнание водолазного дела.
Вынырнув из колокола, мы всплыли на спокойную гладь воды. А потом с большим трудом вскарабкались на обрывистый берег.
— Итак, начинаем охоту за скарабеями, — сказал Думчев. — Ведите же меня туда, где в последний раз видели скарабеев с шаром, в котором была крупинка.
Я всматривался, размышлял.
— Видел я скарабеев два раза. Один раз, когда они закатали крупинку в шар, покатили этот шар за гряду холмов, а другой раз на этом берегу. С крутого обрыва я и свалился в речку.
— Где же вы свалились? Укажите место. Я повел Думчева вдоль берега:
— Там был обрыв… изгиб… поворот реки, — говорил я.
Думчев привел меня на крутой обрыв:
— Это было здесь? Или, может, вон там, у того изгиба? Там тоже обрыв. Или налево — у поворота реки?
Я не знал, что ответить. Все обрывы и изгибы реки были для меня здесь схожи.
— Не смущайтесь! Укажите мне хоть направление, по которому вы из леса пришли к речке, — сказал Думчев.
Я повел было Думчева в ту сторону, где какой-то куст и стоящее рядом с ним дерево показались мне знакомыми. Подошел поближе и увидел, что ошибся. Проплутав по берегу, я убедился, что мне не найти того места, откуда я свалился, спасаясь от скарабеев.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});