Читаем без скачивания В Стране Дремучих Трав - Владимир Брагин

Следуя за муравьем, я оказался на территории своеобразного сиропно-сахарного завода.

Темный муравей быстро перебегал от одной тли к другой и очень бережно трогал своими усиками круглое брюшко то одной, то другой зеленой толстой скотинки. Она приподнималась. На заднем конце брюшка вдруг выступала, блестя на солнце, круглая капелька прозрачной жидкости. Муравей жадно глотал эти капельки. Но вот он, видимо, насытился. Осторожно перешел с листа на ствол, а со ствола стал ловко спускаться на землю. Я свесил голову со своего листа и смотрел ему вслед. Но вот показался другой муравей. Он прикосновениями своих усиков остановил первого муравья. Сытый муравей присел на задние ножки и, вытянув голову вперед, выпустил изо рта каплю сиропа. Голодный потянулся к сытому — часть сиропа перешла к голодному. Сюда уже спешили другие муравьи. Первый муравей, побывавший у тлей, стал «выдавать» каждому из них немного сиропа.

Все это было очень забавно. Но и я хотел есть. Быть на территории сахарного завода и остаться голодным? Нет, так нельзя. Почему бы мне не отведать этой же пищи? Подойти бы поближе к зеленым коровкам.

Очень долго я полз, тянулся к месту, где оба листа, верхний и нижний, почти соприкасались. Лист-полотнище трепетал, колыхался. Одно неверное движение — и скачусь, полечу вниз.

Но все же я добрался.

Теперь тли были почти рядом.

Я тронул рукой одну толстую скотинку. Тронул раз, другой. Совсем как муравей. Она немедленно предоставила мне большую каплю жидкости, сладкой и ароматной.

Так я переходил от одной к другой, все более и более восторгаясь вкусом этого чудесного сиропа.

«Неужели Сергей Сергеевич Думчев не вкушал сей сладчайший напиток? — весело подумал я и решил: — Пора спуститься на землю. Возможно, Думчев уже вернулся. Приглашу его на пир. Впрочем, еще один глоток…» Сильный, резкий удар в темя свалил меня с ног. Я заметался по огромному полотнищу листа. Два муравья наскочили на меня.

На большом тракте

Один из муравьев потащил меня с листа на ствол, а со ствола — прямо вниз. Другой муравей догонял нас. Если бы этот второй муравей, ростом поменьше, действительно помогал первому — мне бы несдобровать. Но все дело в том, что он точно задался целью мешать своему товарищу. Он то забегал вперед и тащил меня обратно — вверх по стволу, то, становясь поперек дороги, подставлял свою спину, чтобы принять всю тяжесть моего тела непременно на себя. Всем этим он очень мешал большому муравью. Я быстро разобрался в этой сумятице.

Марк Твен описывает, как два муравья, найдя ногу кузнечика, волокут ее домой:

«После каких-то совершенно превратных умозаключений они берут ногу за оба конца и тянут изо всех сил в противоположные стороны. Сделав некоторую передышку, они совещаются. Оба видят, что что-то неладно, но что — не могут понять. Снова берутся за ногу — результаты по-прежнему те же. Начинаются взаимные пререкания: один обвиняет другого в неправильности действий. Оба горячатся, и наконец спор переходит в драку. Они сцепляются и начинают грызть друг друга челюстями и катаются по земле, пока один из них не поранит руку или ногу и не остановится, чтобы исправить повреждение. Происходит примирение, — и снова начинается прежняя совместная и бессмысленная работа, причем раненый является только помехой. Стараясь изо всей мочи, здоровый тащит ношу и с ней раненого друга, который, вместо того чтобы уступить добычу, висит на ней».

Кто не наблюдал за жизнью муравьев, за их «работой»!

Были люди, которые считали муравьев высокоорганизованными животными, наделенными почти разумом.

Но прав Марк Твен, говоря о муравье: «Удивительно, как такой отчаянный шарлатан ухитрился морочить столько веков чуть ли не весь мир!» И добавляет: «Муравей хорошо работает тогда, когда за ним наблюдает неопытный натуралист, делающий неверные выводы».

Но почему же груз все-таки прибывает по назначению, в муравейник? Только потому, что каждый муравей, хотя и мешает своему соседу, все же тащит груз к родному гнезду. Таким образом, какое-нибудь зерно, влекомое муравьями в муравейник, движется по самой прихотливой кривой: то вперед, то назад, то направо, то налево. И все время это зерно кружится и переворачивается.

Все это я вспомнил, когда муравьи тащили меня куда-то, и стал лихорадочно соображать: как мне от них отбиться?

Вот один из муравьев столкнул меня со ствола вниз, но я мгновенно уцепился за какой-то бугорок на стволе и сразу же вытянул ногу, за которую меня и схватил другой муравей. Схватил, потащил вверх и тем самым удержал от падения на землю.

Так, каждое мгновение приноравливаясь к нелепостям их «взаимной помощи» я «помог» муравьям весьма бережно, осторожно спустить меня на землю.

Только тут я заметил: к кустам, на которых паслись стада тлей, пролегала торная муравьиная дорога. По-видимому, она тянулась до муравейника. Дорога была покрыта быстро снующими муравьями — они спешили к тлям.

Похитители волокли меня по хорошо протоптанному тракту. Здесь к ним подоспело еще несколько муравьев.

И тут я увидел: за деревьями-травами движутся два больших блестящих жука. И показалось мне, что они тянут на веревках красное бревно с гигантскими золотыми буквами… «Пионер 3М» — прочел я и подумал: «Тяжкий сон!»

Муравьи подхватили и потащили меня по земле.

«Надо выиграть время, — сказал я себе. — Либо Думчев вернется и выручит меня, либо я сам что-нибудь придумаю».

Я взглянул на своих похитителей и не мог не рассмеяться. Ведь все, что происходит со мной, прежде всего смешно.

Весьма несложная задача была предо мной: мешать муравьям, которые влекут меня к муравейнику, и помогать тем, которые тянут в сторону.

И тут пошла потеха. Я помогал то одним муравьям то другим. Таким образом, я побывал и у одной обочины дороги и у другой. Потом снова оказался на муравьином тракте.

Чем больше муравьи «помогали» друг другу тащить меня, тем легче мне было мешать им: я то двигался вперед, то уходил обратно, то усаживался на чью-нибудь спину.

Но я понимал: они тащат меня все-таки в муравейник. В тот миг, когда я окажусь там, начнется самая страшная из пыток.

На миг мне представилась картинка из одной старой книжки по природоведению. «Африканские муравьи-кочевники, нападающие на рогатую гадюку» — такова была подпись под картинкой, где тьмы и тьмы муравьев уничтожали извивающуюся в корчах змею.

Да, мне несдобровать!

Спина болела, руки были исцарапаны.

Но что там впереди? Холм-муравейник! Хоть и очень медленно, но все же меня волокут к нему. Я был в отчаянии.

Я почувствовал: силы мои в этой игре мало-помалу истощались. Холм-муравейник все приближался.