Читаем без скачивания Корона бургундов - Андрей Посняков

Наизусть. Оллам Гийот поморщился: для того, чтобы стать бардом, достигнув второй степени посвященности, ему нужно было выучить двадцать тысяч священных стихов! Двадцать тысяч! Представить себе страшно. Но Фримаск настаивал, он вообще не терпел рядом с собой дураков… хотя и шибко умных – не жаловал. Вот и крутись, как хочешь.

Наскоро перекусив оставшейся с ужина рыбой, оват поплотнее закутался в длинный зеленый плащ и посмотрел в небо, мерцающее рассветом. Первые солнечные лучи уже зажгли далекие облака, позолотили снизу, но само светило еще не показалось, таилось в дальних горах, чтобы, когда придет время, выскочить быстро, внезапно, словно бросившийся на добычу волк.

Уже почти год прошел с того времени, как Великий друид Фримаск отправился на поиски бургундской девы, поверив в странные утверждения древних германских легенд. Вот именно – не своих, германских… Правда, не так просто поверил в них верховный эдуйский жрец, много думал, гадал по внутренностям и крови жертв – немало людей погибло, в первый день гадания было умерщвлено пять человек, пять красивых девственниц, что удалось отыскать по дальним селеньям, где еще, по традиции, чтили древнюю веру. Оставленные на второй день семеро – это уже были изгои и слуги, а уж на третий день пришлось купить девятнадцать рабынь и рабов. Брали кого попало, экономили – не те были времена, чтобы очень уж привередничать.

Пять, семь, девятнадцать – то священные числа. Пятерых девственниц – зарезали, вскрыв животы и разбросав по траве кишки – по внутренностям и гадали, удачно – друид казался довольным. Семерым слугам отрубили головы, собрав кровь в особые жертвенные кувшины, а девятнадцать купленных задешево невольников и невольниц без особых затей сожгли в большой деревянной клетке. Знатный вышел костер!

Оват ухмыльнулся, вспомнив, как провожали друида в далекий путь. Он ведь не зря гадал и не зря приносил жертвы жестоким, но мудрым богам: Езусу, Таранису, Эпоне… в каждом племени они назывались по-разному. И боги что-то сказали друиду… или он просто узнал это от купцов, тех самых, что частенько прибивались к гуннским обозам. Они много чего знали, эти купцы. Наверняка они и поведали Фримаску, где искать деву…

Тьфу! Тьфу! Тьфу! – опомнившись, Оллам Гийот благоговейно поджал левую ногу и прикрыл левый глаз. Опасные у него оказались мысли, аж самому страшно стало. Надо же – засомневаться в могуществе и воле богов! Какие там купцы; сами боги сказали друиду, что делать, как вернуть старую веру, уничтожив отступников христиан. О, сейчас это стало возможным, такие уж наступили времена… и если победят язычники-гунны – а такое вполне может случиться – останется только направить Аттилу на верный путь, уверив его, что победу даровали ему именно старые боги, местные боги, могучие и грозные кельтские божества. Язычник всегда поймет язычника. Да и победа – так ведь и будет, если не ошибся в своих расчетах великий друид Фримаск. Корона бургундов у Аттилы уже есть, осталась – бургундская дева, принцесса, спящая красавица из древних, овеянных мраком и кровью, легенд. Ильдико – такое имя должна носить дева. Хильда – на германский манер.

Женившись на Ильдико, соединив две сущности, корону и принцессу, Аттила обретет свою прежнюю силу и, все всяких сомнений, разгромит всех своих врагов. И те люди, которые доставят ему красавицу, обретут покровительство жестокосердного гуннского властелина. Хотя… могут и не обрести. Аттила – человек вспыльчивый, своенравный, попробуй-ка на него повлиять. Так что, может, зря Фримаск и старается? Или боги – через внутренности и кровь принесенных жертв – поведали ему что-то такое важное, ради чего друид и рискнул, отправившись неведомо куда. И с тех пор не было о нем ни слуху, ни духу, однако священная роща эдуев близ древнего святилища Бибракте – увы, давно уже разоренного римлянами – вовсе не пустовала, и жертвы богам приносились регулярно. Все благодаря ему, Олламу Гийоту, хоть кто-то и скажет – ха, простой оват! Оват, да. Но, если бы не Оллам Гийот, некому бы осталось хранить древние обычаи и священную славу. А кому еще доверял великий друид Фримаск? Или, лучше сказать – вынужден был довериться, ибо Фримаск никогда не доверял никому.

С великим друидом оват Оллам Гийот должен был встретиться уже очень и очень скоро, предварительно собрав сведения о Гельвеции Браниге… далекие предки которого когда-то сами были друидами, вот почему Гельвеций был для Фримаска так важен. Он многое мог испортить, этот битуригский дядюшка. Если б догадывался, если б знал…

Но не знал и не догадывался, хотя, конечно, рано или поздно вычислил бы шпиона… появление которого, тем не менее, вряд ли бы связал с желанием великого друида Фримаска возродить древнюю веру предков. Ну, кто ж мог до такого додуматься-то? Это через четыреста с половиной лет от Рождества Христова, в одной из самых надежнейших, цивилизованных и христианнейших римских провинций! Хотя и таилось еще язычество по дальним селеньям, словно недобитый ядовитый гад, огрызалось иногда, напоминало о себе, показывая зубы, но… все же в городах друиды показываться не осмеливались, иначе б тут же были преданы казни.

Уезжая, Фримаск назначил овату встречу в ставке Аттилы. Так уверен был в том, что осуществит свой, мягко говоря, слегка авантюрный план? Уверен, а почему бы и нет? Не зря же гадал по внутренностям и свежей людской крови, не зря приносил жертвы. И боги, несомненно, откликнулись, высказали свою волю, дали какой-то знак, иначе друид просто никуда б не поехал. Значит, скоро объявится, привезет Аттиле невесту.

А вдруг не появится? Дорожка-то дальняя, всякое может случиться… И тогда, без него… Без него оват Оллам Гийот будет главным! Над всеми теми, кто все же побаивается старых богов, а таких в горной глуши немало. Если Фримаск не придет…

Боги, боги!!!

Оват снова поднял левое колено, притянул к груди, благоговейно глядя в утреннее, светлеющее прямо на глазах, небо. Как?! Как смел он, недостойный червь, усомниться в могуществе древних божеств? Раз они открыли великому друиду Фримаску свою волю, значит он придет, вернется, и не один – а с кем следует, за кем и шел. С невестой Аттилы-рэкса. Бургундской принцессой Ильдико, Хильдой.

Явится, непременно явится, ведь так сказали боги. И тогда…

Глава 11

Начало марта 453 г. Галлия

Последняя битва Аттилы

Приземистые горные кряжи с вечнозелеными зарослями, разнотравьем и корявыми соснами вскоре сменились долиной, небольшой, узкой, густо поросшей проснувшимися после дождливой зимы одуванчиками. Ровно посередине долины протекала неширокая река, как предполагал Радомир, приток Сены. Кругом было как-то необычно пусто – ни рыбаков, ни пасущихся на заливных лугах стад. Зато во множестве попадались следы свежих кострищ, разбросанные тут и там обглоданные кости да вытоптанная лошадьми трава. Из всего этого князь сделал вывод, что идут они, в общем, правильно: наверняка здесь совсем недавно останавливались на отдых или ночлег гунны или преследующие их вестготы короля Торисмунда.

Керновия, как проводник, знало свое дело туго – сразу же обнаружила брод, и вся компания, немного отдохнув, пересекла реку, направляясь к видневшемуся впереди плоскогорью – меловым пологим утесам и каменистым холмам, покрытым сухой чахлой травкою и низкорослым кустарником. Средь редких деревьев – тоже каких-то кривобоких, чахлых – вились одичавшая виноградная лоза и жимолость.

– Земли сенонов, – повернув голову к хевдингу, Амбрионикс перевел слова Керновии. – Та долина, где мы только что были – тоже их. А дальше, за кряжами, снова будет долина – но это уже другой народ – лингоны. А город Августобона – он тут недалеко – стоит на землях трикассиев.

– Все равно все они галлы, как ни назови, – качнул головой князь. – И вся вражда их – в прошлом.

Амброникс засмеялся:

– О, не скажи, вождь! Помнят. И былую вражду, и даже старую веру. Особенно – в деревнях, в городах-то, конечно, другое дело – там все живут, как римляне. Что-что? – юноша посмотрел на Керновию, рядом с которой, не отставая ни на шаг, шагал Скорька. – Она как раз и говорит про Августобону. Аттила-рэкс может разграбить его… если уже не разграбил раньше… а может и не успеть – ведь войска Торисмунда близко, и везеготы вряд ли захотят дать гуннам возможность укрыться за городскими стенами.

– Что ж, – Рад пожал плечами. – Следует и нам поспешить. Кстати, тот зеленый друид…

– Оват, господин.

– Да, оват. Он и его люди, думаю, сейчас следуют впереди… или за нами. Эй! Будьте бдительны, парни, не расслабляйтесь.

– Да мы и не расслабляемся, – засмеялся Скорька.

И снова, повернув голову к Керновии, принялся весело о чем-то болтать. Рассказывал про охоту. Девушка слушала, иногда даже кивала, смеялась. Интересно, как они друг друга понимали? Эта юная послушница даже латынь плохо знала. Галльскую искореженную латынь. Впрочем, Скорька ее вообще не знал, да и вообще, не владел окромя родного никакими другими языками, исключая, конечно, готский – больно уж близкими соседушками были готы, можно сказать – в одной коммуналке жили, иногда дружно, а иногда – в полный раздрай.