Читаем без скачивания Файлы Сергея Островски - Елена Клещенко

— А сама она хотела, чтобы он ее увидел? — подала голос мама с водительского места. — Чтоб бывший муж зашел и посмотрел на нее в таком положении?

— Ну, вы все знаете лучше меня, — тут же ощетинился Вадим.

— Сколько тебе было лет?

— Ты же прочитал, раз спросил про это. Девятнадцать — когда первый инсульт, двадцать один — когда ее не стало.

— Сочувствую. — Сергей покосился на свою маму, и дурацкое слово прозвучало лучше, чем могло бы. — Но если не месть, тогда что?

— Деньги… — он опять усмехнулся а-ля Рогожин и шутовски развел руками.

Прежде чем Сергей успел открыть рот, в допрос опять вмешалось стороннее лицо:

— Вадька, ты охренел?! Какие еще деньги? Что, тебе не хватало? Или ты так шутишь? Нет, ты совсем…

— Мама, пожалуйста, смотри вперед, будет глупо, если мы засядем в сугробе! — рявкнул Сергей и, против ожидания, получил возможность продолжать.

— Вадим, я сам удивлен. И мне тоже казалось, что тебе хватает на жизнь.

— На жизнь хватало. А на здоровье — нет.

— Объясни.

— У меня болезнь Чена, — безразличным тоном сказал Вадим.

Машина резко тормознула, их мотнуло вперед. Доктор Анна Островски вывернулась на сиденье, насколько позволяли ремни, уцепилась рукой за подголовник:

— Да? У тебя болезнь Чена, что ты говоришь!

— Хорошо, сейчас еще нет. Мне дали два года, — так же монотонно сказал Вадим.

— Кто тебе дал два года, что за добрые люди?

— Я обращался в частную клинику, где рассчитывают предрасположенность к заболеваниям… Девяносто шесть процентов, что в течение двух лет, оставшийся процент на то, что протяну пять.

— Девяносто шесть процентов. Кошмар! — мама взмахнула кистями рук и растопырила пальцы, как дикобраз иголки, — компактный вариант жеста отчаяния. — А что методик расчета предрасположенности для болезни Чена не существует, они тебе забыли сказать?

— Конечно, если у вас в Америке чего-то нет, этого нет.

— Причем тут Америка! Да вообще не факт, что это заболевание наследственное, у Пашки с двадцати лет допуски по вредности! Какой, нафиг, расчет предрасположенности?! По каким факторам?

— Если вы чего-то не знаете, этого нет, — с той же тупой язвительностью повторил Вадим. Мама молча схватилась за лоб.

— Дай угадаю, — сказал Сергей. — Та же клиника предложила тебе пройти курс лечения?

— Не та же, но по их рекомендации! — с вызовом ответил Вадим.

— Курс дорогостоящий.

— Миллион на одного.

— Рублей?.. Мамочка, время! Давай поедем, а разбираться будем потом.

— Сам же начал, — буркнула мама, но нажала кнопку.

— И ты решил получить наследство. Скажи уж, что хотел сделать с Павлом Георгиевичем, — мамочка, держи руль и смотри вперед, третий участок отсюда… Не под протокол. Честное слово, ничего не пишу сейчас.

— Я бы оставил его в метро, — сдавленным голосом сказал Вадим. — Если бы полиция вышла на меня, сказал бы, что нечаянно потерял его и боялся признаться.

Мама промолчала, но Сергей увидел ее лицо в зеркальце.

— Ну да, без документов… — торопливо сказал он. — Пока введут портрет в базу, прочитают ДНК, пока получат все разрешения, сделают запросы — двадцать четыре часа?

— Я тебя умоляю, — сказала мама. — Пока его доставят куда надо — сутки, пока все пройдет по инстанциям — еще двое суток, а хватило бы и меньше…

Спрашивать, почему на простое дело уйдет двое суток, Сергей не стал. Впрочем, в другой ситуации ничего страшного в этом не было бы.

— Мамочка, стоп, мы приехали…А просто поговорить с отцом, рассказать ему все — такой вариант не рассматривал?

— Я начинал с ним говорить. Предлагал ему самому, хотя у него уже вторая стадия, там они не дают гарантии… Он, как вы, сказал, что все это ерунда, они шарлатаны, предложил мне обратиться к этим… которые ему натаскали этой фигни в подвал. Но его вариант меня не устраивает. Не хочу жить как в тюрьме. Еще неизвестно, кто шарлатаны.

— Я понял. Значит, ради того, чтобы получить миллион и спасти свой разум…

— Два миллиона, — перебил его Вадим. — Два нужно. У меня сын в Нижнем Новгороде. Ему три года. Мы не знали… я не знал, чем отец болен, он же секретность соблюдал!

— И у сына тоже предрасположенность, — сказала мама, подражая его обреченному тону. Вадим злобно зыркнул на нее.

Оценив расположение видеокамер, Сергей отступил в сторону и отвел за локоть маму, когда Вадим звонил в дверь. Света в окнах не было, но доктор Наталья открыла дверь почти сразу. На ней были блуза и домашние брюки, темные волосы заплетены в простую косу. Увидев на пороге троих вместо одного, она отшатнулась.

— Все-таки выследили?

— Доброе утро, Наталья Владимировна. Да, можно и так выразиться. Теперь, пожалуйста, проводите нас к вашему пациенту.

Наталья встала перед ними в проеме двери.

— Вам так поперек горла, чтобы Павла Георгиевича посмотрел Коссар? Вы хотели бы, чтобы он оставался таким? Подумайте!

— Коссар?

— Этьен Коссар из Каролинского института, — подсказала мама, — он сейчас в Москве, да. Но он же не консультирует, это я знаю точно, потому что… Вадим?!

— Вадим сумел с ним договориться! Но она не хочет. Анна Ильинична, не обижайтесь, но ваша сестра… это комплекс сиделки в чистом виде, ей не хочется, чтобы мужчина перестал быть зависимым от нее. Честно, я не понимаю, почему вы, родственники, этому потакаете! Вы только представьте, а если Коссар ему поможет? Если он снова станет свободным, дееспособным…

Она говорила четко, убежденно, Сергею показалось, что она давно и не один раз произносила эту речь в уме, и только строгий запрет или просьба любимого человека мешали высказать все это злодеям-родственникам. Он отвел руку в сторону, притормаживая маму, и сказал Вадиму.

— А что, хорошо. Советую рассказать то же самое Хохлову, с необходимыми коррективами. Я готов подтвердить. А проверить будет не так-то просто, если вы скажете, что договоренность была частная, предварительная, — детали можно продумать.

— Я вас не понимаю, — сказала она упавшим голосом. — Вы хотите все представить так, будто мы… Все это дело о похищении… Вадим, объясни им! Почему ты молчишь?

Сергей обернулся на Вадима и встретил его умоляющий взгляд. Так он не смотрел даже у себя в комнате, когда выслушал его и убедился, что похищение провалилось. Но рассказывать женщине о страхе, который толкнул на преступление ее любимого человека, и вдобавок о ребенке в Нижнем Новгороде, Сергею не хотелось.

— Вадим вам все объяснит, — сказал он Наталье. В конце концов, должны эти двое понести хоть какое-то наказание, верно, Островски? — Можно, мы все-таки войдем? Павла Георгиевича надо срочно отвезти домой.