Читаем без скачивания Том 20. Дни печали мисс Халагген. Никаких орхидей для мисс Блендиш. Вдогонку за смертью - Джеймс Чейз

— Что случилось? — недовольно спросила она, оторвавшись от своего занятия. — Разве ты не видишь, я занята.

— Там пришел один тип с подозрительной рожей, — сказал Эдди. — Записался под именем Джона Дойла. Мак говорит, что его привел Гарри Уильямс.

— Предупреди ребят. Зачем ты отрываешь меня от дел разными пустяками? Неужели ты такой беспомощный? Проследи, чтобы он не совал нос куда не следует.

Эдди вернулся в зал в то время, когда директор-распорядитель объявлял о начале первого номера. Дойл сидел в углу, а Флинна нигде не было видно, и Эдди решил сам понаблюдать за ним.

— Дамы и господа, — заливался конферансье, — настал момент, которого вы так ждали. Анна Борг продемонстрирует вам свой новый танец. Он, гм, несколько рискован, но… Итак, Анна Борг!

Раздались аплодисменты, послышалась барабанная дробь, лампы потускнели. Одинокий прожектор высветил пятно света на сцене. И в этом светлом круге появилась актриса. Эдди довольно улыбнулся. Он получил приличный нагоняй от мамаши за то, что связался с этой девицей. И действительно, вначале Анна не слишком удачно выступала. Но теперь мамаша не без основания считала, что ее номер — лучший в программе. На Анне было платье из золотистой парчи с блестящей молнией спереди. Оркестр заиграл «Это мой мужчина», и Анна запела. Голос у нее был сильный и хорошо поставленный. Не прерывая песни, она медленно спустила застежку молнии и, освободившись от платья, бросила его в глубину сцены. Мужчины буквально пожирали ее глазами. Оставшись в лифчике и трусишках, она начала эротический танец. Но этим дело не кончилось — вскоре Анна освободилась от лифчика, а затем наступил черед трусиков. На ней оставался лишь фиговый листик, и она, освещенная прожектором, извивалась в танце, посылая воздушные поцелуи публике, неистовствовавшей в зале. Замолк последний аккорд, прожектор погас, и Анна исчезла.

Эдди бросил взгляд на столик Дойла и удивился. Подозрительный клиент, воспользовавшись темнотой, исчез.

Феннер пил утренний кофе, когда в дверь позвонили. Он пошел открывать, удивляясь, кто бы это мог заявиться к нему в столь ранний час.

Небольшой, крепко сбитый мужчина приветливо улыбнулся ему.

— Меня зовут Джон Дойл, — представился он. — Я из муниципальной полиции. Я вас не разбудил?

— Входите. Я как раз пью кофе.

— Капитан порекомендовал обратиться к вам, — объяснил Дойл, бросая шляпу на стул. — Он сообщил, что в настоящий момент вы ведете дело Блендиша.

Феннер налил ему чашку кофе.

— Похоже на то. Сахару?

— Нет, спасибо, — Дойл закурил сигарету. — Вот уже два месяца, как я веду наблюдение за Анной Борг. Было подозрение, что Райли попытается встретиться с ней. Но в настоящее время капитан считает, что я напрасно трачу время. С сегодняшнего дня наблюдение за Анной Борг прекращено. Я принес вам копии всех моих рапортов, но, к сожалению, в них вы вряд ли найдете что-либо интересное. Хотя, кто знает, все может быть. — Он вытащил из кармана толстый пакет и протянул Феннеру.

— Я как раз решил сегодня повидать ее, — сказал Феннер. — Это единственная нить, ведущая к Райли. Не может быть, чтобы он ушел от нее, не сказав ни слова.

— Вы зря потеряете время, — заметил Дойл. — Мы допрашивали ее в полиции по многу часов подряд. И потом, она сейчас живет с Эдди Шульцем, а это говорит о многом. Если бы она надеялась на деньги Райли, она не связалась бы с Эдди.

— Может быть, но я все же поговорю с ней.

— Будьте осторожны. Прежде убедитесь, что рядом нет Шульца, он очень опасен.

— Я буду осторожен.

— Вчера я был в «Парадиз-клубе», — добавил Дойл. — Смотрел ее выступление. У нее определенный талант. Не думаю, что она долго будет с Шульцем. С ее способностями ей место на Бродвее.

— Мне все же подозрительно, как это свора подонков смогла открыть столь шикарное заведение. Шульберг, должно быть, отвалил им приличный куш.

— Да… Я знал этот клуб, когда он еще принадлежал Тони Рико. А сейчас!.. Все бандитские рожи в смокингах. Лишь Слим не переменился.

Феннер скривился.

— Я не знаю большего негодяя, чем Слим.

— Совершенно верно, — Дойл хмуро улыбнулся. — Вчера вечером он нагнал на меня страху. Пока Борг исполняла номер, я решил познакомиться с клубом поближе. Благо предоставился удобный случай, когда погас свет. Мне хотелось бросить взгляд на второй этаж. Девица в гардеробе не спускала глаз с лестницы, но мне повезло. Появились два посетителя и протянули ей шляпы, причем один из них был столь неловок, что задел тарелку с мелочью и монеты рассыпались по полу. Гардеробщица бросилась их подбирать. Я же воспользовался суматохой и проскользнул на лестницу. На втором этаже шесть дверей, пять из них ведут в спальные комнаты, а вот шестая в конце коридора меня заинтересовала. Она имеет дополнительный замок и к тому же снабжена засовом со стороны коридора. Зачем засов со стороны коридора, не так ли? Это показалось мне странным. Из этой комнаты слышалась телевизионная передача. У меня не хватило времени осмотреть все детально, так как номер Борг подходил к концу. Возвращаясь, уже на лестнице, я услышал сзади себя звук открывающейся двери и обернулся. Дальняя дверь была распахнута, и в проеме стоял Слим с ножом в руке. Я быстро слетел вниз. Девица смотрела на меня, как на ожившее привидение, но я не стал останавливаться, а поспешил к двери. За мной бежал, страшно ругаясь, Эдди Шульц. Горилла, стороживший вход, пытался задержать меня, но я двинул ему в челюсть и дал деру. Лишь на улице Шульц отстал от меня.

— Я очень сожалею, что меня там не было, — улыбнулся Феннер. — Если я вас правильно понял, мамаша Гриссон устроила на втором этаже бордель. Вы рассказали об этом Бреннану?

— Конечно. Но мы ничего не можем сделать. Почти все члены клуба самые влиятельные люди города, и нам туда не подобраться. Мэр никогда не выдаст ордер на обыск. К тому же эта коробка настоящая крепость. Входная дверь из стали. Окна забраны решетками.

— Никаких догадок, что скрывается за закрытой дверью?

— Никаких. Это придется разгадывать уже вам.

— Где я могу найти Анну Борг?

— Она с Эдди Шульцем живет на Малверт-Курт. Последний этаж. Но, повторяю, будьте осторожны.

Попрощавшись, Дойл ушел. Феннер потратил целый час на изучение его рапортов. Узнал он немного. Интересным было разве только то, что Шульц уходит из дома в одиннадцать часов, а Анна примерно в час, она завтракала в клубе. Феннер позвонил Пауле.

— Я приду после завтрака, — информировал он ее. — А сейчас намереваюсь повидать Анну Борг. Ничего нового?

— Звонил Блендиш. Справлялся, нет ли каких новостей.

— Я перезвоню ему попозже. Что еще?

— Приходила какая-то толстуха. У нее пропала собака. Я сказала, что ты не выносишь собак. Я права?

— Это зависит от обстоятельств. Она богата?

— Нет, — подумав, Паула добавила: — Я хотела бы, чтобы ты поменьше общался с клиентками.

— Я, возможно, так и поступлю, когда познакомлюсь с ней, — сказал Феннер и положил трубку.

Потом позвонил Блендишу.

— Я все еще уверен, что Анна Борг может быть полезна, — проговорил он. — Все зависит от того, как за нее приняться. Полиция провозилась с ней несколько дней, но ничего не добилась. Я же постараюсь разговорить ее при помощи денег. Вы сказали, что я могу тратить любую сумму, не так ли?

— Безусловно. Что вы намерены делать?

— Я посулю ей ангажемент на Бродвее, который вы ей устроите, если она нам поможет.

— Попробуйте.

— Я вам позвоню позже.

Эдди Шульц проснулся как от толчка. Сквозь опущенные шторы пробивались солнечные лучи. Эдди закрыл глаза и выругался про себя. Полежав немного, он посмотрел на часы. Рядом тихонько похрапывала Анна. Эдди бросил на нее злобный взгляд. Затем встал и принялся искать сигареты. Болела голова, и вообще он чувствовал себя отвратительно. Закурив, он прошел в гостиную и налил себе приличную порцию виски. Алкоголь обжег желудок. Эдди заворчал, но после вчерашней попойки виски несколько подбодрило его. Отупевший мозг снова стал работать нормально. Он вспомнил шпика, которого прозевал прошлой ночью. Мамаша чуть не взбесилась, когда узнала, что Слим видел его на втором этаже. Эдди поморщился. Мамаша, конечно, права. Он проявил небрежность. Но что он мог там увидеть? Ничего. Слим кричал так, что казалось, вот-вот набросится на него с ножом. Если бы не мамаша, скорее всего, это и произошло бы. Воспоминание вызвало нервную дрожь. Мамаша зря разрешила своему сыночку-дегенерату оставить девушку.

Эдди вернулся в спальню. Анна уже проснулась. Она сбросила простыню и лежала на спине, уставившись в потолок неподвижным взглядом. На ней была только прозрачная ночная рубашка.

— Послушай, ты ведь не демонстрируешь сейчас свой номер? — проворчал Эдди, направляясь в ванную. — Прикройся, бесстыдница.