Читаем без скачивания Лионесс: Сад принцессы Сульдрун - Джек Вэнс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Грофинет, стоявший у двери, наблюдал за его махинациями в замешательстве: «Зачем вы это делаете?»
«Мне нужно ненадолго покинуть Трильду — а воры не могут украсть то, чего не найдут».
Ответ Шимрода погрузил Грофинета в глубокое размышление — он застыл, и только кончик его хвоста подергивался в такт мыслям — то направо, то налево: «Это, конечно, весьма предусмотрительно. Тем не менее, пока я здесь и охраняю ваши вещи, никакой вор не посмеет сюда заглянуть».
«Не сомневаюсь! — заверил его Шимрод. — Но дополнительные меры предосторожности в отношении ценного имущества никогда не мешают».
Грофинету нечего было на это сказать, и он вышел прогуляться на лугу. Шимрод воспользовался его отсутствием, чтобы принять третью меру предосторожности — высоко в тени, под потолком, он установил Домашнее Око; теперь ни одно событие, происходившее в его отсутствие, не могло остаться незамеченным.
Собрав все необходимое в небольшой заплечный мешок, Шимрод направился к дремавшему на солнце Грофинету, чтобы дать последние указания: «Грофинет, еще несколько слов!»
Грофинет поднял голову: «Говорите, я слушаю».
«Я отправляюсь на Ярмарку Гоблинов. Усадьба остается под твоим присмотром — охраняй ее и наводи порядок. Не приглашай никаких диких тварей, никаких других существ. Не поддавайся на лесть и уговоры. Сообщай всем и каждому, что заходить в Трильду никому, кроме тебя, не разрешено».
«Все ясно, во всех подробностях! — заявил Грофинет. — Я никогда не теряю бдительность и отважен, как лев. Даже блоха не проникнет в вашу усадьбу».
«Очень хорошо. Мне пора идти».
«Счастливого пути, Шимрод! Под моей защитой Трильда в полной безопасности!»
Шимрод углубился в лес. Оказавшись там, где Грофинет больше не мог его видеть, волшебник вынул из поясной сумки четыре белых пера, прикрепил их к сапогам и нараспев произнес: «Оперенные сапоги, несите меня по моему хотению туда, куда глядят мои глаза!»
Перья задрожали и приподняли Шимрода над землей — он заскользил по воздуху под кронами дубов, пронзенными солнечными лучами. В тени росли душистые чистотелы, фиалки и колокольчики; поляны украсились лютиками, первоцветами и красными маками.
Миля пролетала за милей. Шимрод миновал несколько обителей эльфов — Чернозвездную, Омутнежную, Хороводяную, а за ними и Тлеющую Сень, где правил Родион, король всего лесного народца. По дороге Шимрод заметил несколько хижин гоблинов под толстыми корнями дубов, а также руины, где некогда обитал огр Файдох. Когда Шимрод задержался, чтобы выпить воды из родника, тихий голос позвал его из-за дерева: «Шимрод, Шимрод, куда тебя несет?»
«Над тропой и дальше», — кратко ответил Шимрод и полетел своим путем. Тихий голос продолжал звучать вслед: «На свою беду, Шимрод, ты не подождал хоть мгновение — ведь ты мог изменить свою судьбу!»
Шимрод ничего не отвечал и не оглядывался — из того соображения, что за любую услугу в Тантревальском лесу пришлось бы заплатить непомерную цену. Голос превратился в неразборчивый полушепот и растворился вдали.
Вскоре Шимрод уже летел над Великой Северной дорогой — по сути дела, над тропой немногим шире первой — направляясь на север со всей возможной скоростью.
Он снова остановился, чтобы выпить воды — там, где у дороги возвышалось обнажение серых скал и в тени искривленных черных кипарисов, укоренившихся в расщелинах, зеленел низкорослый кустарник, усыпанный темно-красными ягодами; феи называли эти кусты «загадочником» и делали вино из сока его ягод. Шимрод протянул было руку, чтобы сорвать ягоду, но, заметив краем глаза порхающий край полупрозрачной ткани, не осмелился трогать имущество эльфов и отвернулся — за что был наказан градом ягод, посыпавшихся на спину. Волшебник проигнорировал эту дерзость, а также последовавшие за ней издевательские трели и хихиканье.
Солнце уже низко опустилось, и Шимрод оказался в стране пологих каменистых холмов и разбросанных скал, где росли деревья с искореженными сучковатыми стволами; солнечный свет, казалось, приобрел оттенок разбавленной крови, а тени стали размытыми иссиня-черными мазками. Ничто не шевелилось, даже листья не дрожали; эта странная местность была несомненно опасна, и ее следовало миновать до наступления темноты — Шимрод ускорил шаги и почти побежал по воздуху на север в сапогах-скороходах.
Солнце скрылось за горизонтом; небо раскрасилось скорбными цветами. Шимрод взобрался на плоскую каменистую гряду, достал из сумы маленький ларец и положил его на землю. Ларец стал расширяться и расти, превратившись в хижину. Шимрод зашел в хижину, закрыл за собой дверь на засов, подкрепился провизией из кладовки, улегся на кушетку и заснул. Посреди ночи он проснулся, встал и полчаса наблюдал в окно за процессиями красноватых и голубых огоньков, мерцавших над лесной подстилкой, после чего снова прилег.
Еще через час его покой нарушило осторожное скребущее шуршание то ли пальцев, то ли когтей — сначала вдоль стены, потом у двери; кто-то проверил надежность засова, после чего попробовал открыть створку окна. С глухим стуком, заставившим вздрогнуть всю хижину, незваный ночной гость вскочил на крышу.
Шимрод зажег светильник, вынул шпагу из ножен и приготовился.
Прошло несколько секунд.
Из дымовой трубы вниз протянулась длинная рука цвета влажной замазки. Пальцы с подушечками на концах, как у лягушки, ощупывали воздух в поиске опоры. Размахнувшись, Шимрод перерубил шпагой кисть этой руки. Из обрубка стала сочиться вязкая зеленовато-черная кровь; с крыши послышался унылый мучительный стон. Существо свалилось на землю, после чего снова наступила тишина.
Шимрод изучил отсеченную конечность. На четырех пальцах сверкали кольца, причем особого внимания заслуживало массивное серебряное кольцо на большом пальце, со вставленным в серебро куском бирюзы, обработанным в виде неограненного кристалла. На камне можно было различить кольцевую надпись, вырезанную непонятными Шимроду символами. Талисман? Какова бы ни была природа этой надписи, камень не смог защитить владельца этой руки.
Отрубив пальцы, Шимрод снял кольца, хорошенько их промыл, засунул в поясную сумку и снова улегся спать.
Утром Шимрод превратил хижину в переносной ларец и возобновил полет над тропой, через некоторое время оборвавшейся на крутом берегу реки Твай. Шимрод перескочил реку одним прыжком. Тропа продолжалась вдоль другого берега. Река время от времени растекалась, образуя мирные запруды, окаймленные смотрящимися в зеркальную воду ивами и тростником. Затем река повернула на юг, а тропа — опять на север.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});