Читаем без скачивания Смерш vs Абвер. Секретные операции и легендарные разведчики - Максим Жмакин

На следующий год к шифратору проявили интерес специалисты из Великобритании, и немецкая фирма, выпускавшая этот аппарат, предложила купить партию. Англичане были не против, но поставили условие, что изобретение должно быть зарегистрировано в Британском патентном бюро. Немцы согласились и предоставили полную документацию, благодаря чему британцы получили возможность ознакомиться с криптосхемой коммерческой версии продукта.

С середины 1920-х гг. «Загадка» поступала в немецкую армию в рамках мероприятий по повышению безопасности линий связи, а звездный час ее создателя наступил в 1933 г., когда А. Гитлер пришел к власти и инициировал перевооружение армии. Вплоть до начала войны было произведено почти 200 000 экземпляров «Энигмы». Ею пользовалась не только вся армия, но и военная разведка, и служба безопасности.

С 1926 г. польские радиослужбы перехватывали радиограммы с неизвестной кодировкой. В начале года (некоторые историки считают, что в 1927 г.) на Варшавскую таможню пришла коробка, предназначенная для германского посольства. Польским службам от немцев пришел запрос на скорейшую передачу посылки по адресу. Заинтригованные поляки поспешили заглянуть внутрь и увидели коммерческий вариант шифратора. В посольство его доставили только после того, как тщательно изучили. Немцы никаких претензий выставлять не стали, по-видимому, не подумали о том, что посылку могли вскрыть, или же решили промолчать. Впрочем, полякам не помогло близкое знакомство с устройством машины. Они не смогли прочитать зашифрованные сообщения, так как германские вооруженные силы пользовались особым вариантом аппарата, отличающимся от коммерческого.

Поляки не смутились, вплотную занялись расшифровкой кодов «Энигмы» и достигли в этом ощутимого успеха. По сути дела они с 1933 г. уже читали шифратор своего западного соседа. Однако, в 1938–1939 гг. немцы существенно изменили конструкцию и принцип работы аппарата, после чего Польше не оставалось ничего другого, как поделиться своими достижениями с союзниками, — дальше в одиночку они не справлялись.

Когда в Польшу вторглись нацистские войска, основная часть дешифровщиков перебралась во Францию. Перед этим имеющиеся копии немецкого шифратора и комплексы из нескольких совмещенных шифраторов под названием «Бомба» были уничтожены, поэтому захватчики остались в неведении насчет того, что поляки читали их радиограммы. В дальнейшем, работая вместе с французами, поляки добились хороших результатов, расшифровав с осени 1939-го по весну 1940 г. приблизительно 15 000 вражеских сообщений.

Однако это было лишь прелюдией к знаменитой операции союзников по дешифровке, которая в основном была проведена силами британских спецслужб. Поляки передали им свои наработки, что позволило приступить к операции «Ультра» по раскрытию немецких кодов.

Штаб-квартира участников операции находилась на территории Блечли-парка в графстве Бэкингемшир. Здесь в специально созданном центре работали лингвисты, криптографы, математики, которые разгадали нацистский код и практически на протяжении всей войны снабжали политическое и военное руководство Англии важнейшей информацией.

Почему операции дали название «Ультра», точно не известно. Некоторые считают, что делопроизводство в Англии мало отличается от такового в других странах, поэтому существуют разные уровни секретности информации, которые обозначают словами «секретно», «совершенно секретно». Информацию же огромной важности, добываемую расшифровкой «Энигмы», предложили отмечать словом «ультрасекретно».

Огромное значение придавалось засекречиванию операции. По этому поводу английский разведчик Ф. Уинтерботэм, занимавшийся вопросами обеспечения секретности, говорил так: «Я указал, что потребуются очень строгие правила, регламентирующие число людей, которые могут знать о существовании такой информации, и особые правила для тех, кто получает информацию: запрет предпринимать какие-то ни было действия, которые могут вызвать подозрения у противника либо подтвердить его опасения, что союзному командованию были известны его планы… В известных условиях может оказаться соблазнительным нанести удар, который выдаст тайну.»

Новости о ходе операции доводились до сведения премьер-министра страны У. Черчилля, который даже своих коллег по кабинету министров редко знакомил с расшифрованными сообщениями. Все текущие материалы поступали напрямую к руководителям разведывательных ведомств, а в другие заинтересованные инстанции направлялись лишь указания, выработанные на основе данных, полученных в ходе операции. Причем составляли их таким образом, чтобы не вызвать у немцев подозрений насчет подлинного источника информации.

В начале войны объемы декодированной информации были невелики, поэтому проблем с обеспечением их секретности не возникало. Однако по мере увеличения потока данных и количества тех, кому они предназначались, ситуация заметно осложнилась. Руководителей английских спецслужб волновала вечная дилемма: чем больше людей будет знать об операции, тем выше вероятность того, что они поделятся этим с подчиненными и т. д., а результатом станет увеличение интенсивности радиообмена, что в конце концов могут заметить немцы и заподозрить наличие у британцев нового источника информации. Следующей догадкой будет соображение о ненадежности используемых шифров.

Поэтому тем, кто имел доступ к радиограммам, категорически запрещалось их передавать кому-либо или копировать. Действия, целесообразность которых диктовалась после ознакомления с расшифрованной информацией, было необходимо документально оформлять так, чтобы отсутствовали любые ссылки на сообщения, а осуществлять таким образом, чтобы противник ни о чем не догадался. Действия же, способные вызвать подозрения, требовали дополнительной маскировки. Например, сначала над вражескими кораблями для вида пролетал разведывательный самолет, а уже после этого через некоторое время следовала атака, как будто до наблюдений с самолета об эскадре противника ничего не знали.

Премьер-министр дал особые указания насчет того, чтобы источник информации всегда скрывали. К тому же он требовал от обладателей информации делать все от них зависящее, чтобы избежать пленения врагом. Части старших офицеров, имевших доступ к данным расшифрованных радиограмм, запрещалось принимать непосредственное участие в боевых действиях.

Порой ситуация складывалась таким образом, что приходилось делиться секретами с довольно большой группой людей. Так было решено действовать по отношению к сотрудникам станций радиоперехвата. Если бы те работали, не подозревая об истинной подоплеке событий, то могли бы случайно передать данные, которые свидетельствовали об активном перехвате сообщений и постоянной интенсификации этой работы. Узнай об этом спецслужбы Германии, они бы наверняка догадались о расшифровке их кодов: зачем еще так активно перехватывать нечитаемые сообщения? Предупрежденные британские сотрудники станций радиоперехвата, понимая, насколько важна осторожность, действовали соответственно.