Читаем без скачивания О природе вещей - Тит Кар

Стих 984. Титий — великан, низвергнутый в Тартар за оскорбление, нанесенное им Латоне, матери Аполлона и Артемиды.

Стих 995. Сизиф — наказан за обман тем, что в Аиде должен вкатывать на гору камень, который, едва достигнув вершины, скатывается обратно.

Стих 1009. Девы — дочери царя Даная, осужденные за убийство своих женихов лить воду в бездонный сосуд.

Стих 1011. Кербер — трехголовый пес со змеями вместо шерсти, сторожевая собака в Аиде. Фурии — богини мщения.

Стих 1025. Анк — четвертый римский царь Анк Марций, прославившийся миролюбием и благочестием.

Стих 1029 сл. …кто по волнам… путь проложил… — персидский царь Ксеркс (V в. до н. э), построивший плавучий мост из Азии в Европу через Геллеспонт.

Стих 1034. …Сципион, эта молния войн и гроза Карфагена… — Римская история знает двух Сципионов: Старшего, героя второй Пунической войны, и Младшего, разгромившего Карфаген в третьей Пунической войне. Кого из двух имел в виду Лукреций? Очевидно, этот вопрос занимал уже первых его читателей: у Вергилия в «Энеиде» (VI, 842) есть любопытная реплика этим стихам — «две молнии войн, Сципионы».

Стих 1039. Демокрит умер в глубокой старости.

Стих 1042. Эпикур. — Учитель Лукреция по имени назван в поэме только здесь.

Стих 1063. Рысаки. — Здесь, собственно, речь идет о галльских пони «маннах», малорослых, но очень быстрых лошадках; «рысаки» в переводе следует понимать как экспрессивное определение, а не указатель породы.

Стихи 1-25 в точности повторяют одно из отступлений первой книги (926-950). Если между двумя труднейшими для изложения теоретическими разделами первой книги пассаж этот звучал прежде всего как напоминание о новизне предмета, о трудностях изложения, о желании подсластить поэтическими красотами горький напиток ученого повествования, то здесь, после тягостных бесед о смерти в конце третьей книги, он звучит оптимистической нотой, поэт говорит здесь больше о себе и своем мастерстве, о желании славы и творческом вдохновении, обещает читателю в новой книге чтение полезное и приятное, и — надо сказать — обещание это он исполняет с честью: четвертая книга поэмы более других отдает дань литературным модам и вкусам своей эпохи, хотя в теоретическом отношении считается менее всего доработанной.

Стих 26. …объяснил я… — в третьей книге (94-416).

Стих 536. …сколько и нервов берет… — Здесь речь идет о физическом напряжении («нервами» назывались жилы и сухожилия), «нервов» в нашем смысле у античного человека не было.

Стих 581. …Нимф, козлоногих Сатиров и Фавнов… — Фавн был римским божеством лесов и полей (его женской ипостасью была Фавна, или Фауна), его отождествляли с греческим Паном. Со временем стали считать, что Фавнов в природе так же много, как греческих Нимф и Сатиров.

Стихи 638-639. — Легенда о ядовитости человеческой слюны для змей есть и у Плиния Старшего (VII, 15 и XXVIII, 35).

Стих 672. …как я об этом тебе говорил… — Собственно, об этом речи не было, однако о меде упоминания были во второй (398 слл.) и третьей (191 сл.) книгах.

Стих 683. …римских хранитель твердынь… — Гуси, по преданию, предупредили стражу римского Капитолия о нападении галлов в 390 г. до н. э. (см.: Вергилий, «Энеида», VIII, 655 сл.).

Стихи 710-713. — Представление о том, что львы боятся петухов, держалось очень долго в античности, средневековье и даже в эпоху Возрождения. Конец легенде положил эксперимент, проведенный самим Кювье (1769-1832): петуха втолкнули в клетку ко льву и тот, разумеется, не затруднился его сожрать. Впрочем, может быть, опыт был поставлен недостаточно корректно — ведь отступать льву было просто некуда.

Стих 746. …как указал я уже… — IV, 176 слл., и III, 425 сл.

Стих 795. …во мгновении, нужном для звука… — равносильно русскому выражению «во мгновение ока».

Стихи 834-835. — Здесь Лукреций формулирует тезис об отсутствии целесообразности в природе, однако в развитии этого положения он не вполне последователен, поскольку ранее им было принято представление о целенаправленном, а не спонтанном развитии любого природного существа.

Стихи 935-936. Вот почему… — пример естественной оговорки поэта: разумеется, не толстая шкура нашла себе применение, подставившись под удары, а необходимость защиты потребовала утолщения наружной оболочки.

Стих 1071. Венера Доступная. — У Платона это божество именуется Афродитой Всенародной, в отличие от Афродиты Небесной, в диалоге «Пир» (180 С слл.). Платон противопоставляет любовь как сильное душевное устремление, без которого немыслимо познание и духовное совершенствование личности, любви как всем и каждому доступному ощущению, для которого «кому ума недоставало». У Лукреция, как позже у Овидия («Лекарство от любви», 484), Доступная Венера — это любовь вне гражданских установлений брака и зачастую не связанная со сколько-нибудь устойчивыми душевными переживаниями.

Стих 1125. Сикионская обувь — от города Сикиона на Пелопоннесском полуострове, славившегося на весь тогдашний мир произведениями своих башмачников.

Стихи 1160-1169. — При перечислении ласкательных прозвищ Лукреций пользуется греческими словами. Пассаж этот можно считать реминисценцией из Платона («Государство», V, 474 С — 475 А), позднее этот мотив стал общим местом моралистики на любовную тему. Об этом упоминает и Овидий в «Искусстве любви» (II, 4).

Стих 1179. Гордый косяк. — Эпитет этот принадлежит любовной поэзии, в которой обхаживание запертой двери у дома возлюбленной было своеобразным ритуалом; в эллинистической комедии традиционной стала ария героя у дверей подруги — так называемый «параклавентюрон», то есть «песнь у запертых дверей», в которой свою долю почета получали и порог, и косяк, и все прочие детали этого элемента домовой архитектуры.

Стих 8. …богом он был… — Почитание Эпикура как бога среди его учеников Цицерон называет наглостью со стороны таких естествоиспытателей, какими они себя считали («Тускуланские беседы», I, 21, 48), однако он не совсем прав. В те времена смертные легко становились богами, а вера в богов все больше сводилась к формальной обрядности или грубому суеверию. Эпикур причислялся к богам в этическом смысле, разумеется, а не в физическом; следует также обратить внимание на то, в каком божественном сонме выступает здесь Эпикур: боги восхваляются здесь как благодетели человечества, это опять-таки дань мифологической традиции и риторике, тем более уместная в начале пятой книги, что здесь автор вступает на стезю исторического повествования, а историк, пренебрегающий мифологией, рискует остаться без материала для работы.

Стих 15. Либер — италийский бог земледельцев, отождествлявшийся с Вакхом (Дионисом).

Стих 17. Иные народы — например, германцы, по словам Цезаря («Записки о галльской войне», VI, 22), или арабы и эфиопы, по сообщениям Диодора, Страбона и других греческих писателей.

Стих 20. …расходясь по великим народам… — По свидетельству Цицерона, восторженные почитатели Эпикура встречались не только в Греции или Италии, но и во всем варварском мире («О пределах добра и зла», II, 15).

Стих 22. Геркулеса деянья — перечисляются девять из двенадцати легендарных подвигов Геракла.

Стих 28. Гериона… трехгрудого сила… — Герион — великан, обитавший на крайнем западе, где победивший его герой воздвиг так называемые «Геракловы столпы».