Читаем без скачивания Кровь драконов - Энн Маккефри

«Неужели с госпожой Вейра что-то не в порядке?» — спросила себя Лорана. Салина казалась очень задумчивой, даже погруженной в себя, но, в общем, здоровой. Лорана так же незаметно качнула головой. Киндан должен был сообразить, что она ничего не понимает.

И в этот самый момент она услышала громкий хриплый кашель, который эхом разнесся по всему Вейру. Салина дернулась, резко повернулась в сторону чаши, а потом медленно опустилась на стул и прижалась к М'талу.

— Это наверняка совсем не то же самое! — воскликнул М'тал и схватил свою подругу за руку, пытаясь успокоить. — Нет, это что-то совсем другое!

Лорана почувствовала холод в животе. Ей не нужно было спрашивать, какой дракон кашлял, ей даже не требовалось слышать необычно смиренного: «Прости»; с этим коротким словом обратилась к своей всаднице Брет'а.

— Еще раз напиши мне состав этой травяной микстуры, — попросил К'тан, протянув ей стилос и бумагу.

Лорана поспешно повиновалась.

Салина подняла голову с плеча М'тала и натянуто улыбнулась Лоране.

— Мы не должны слишком долго задерживать тебя, дорогая, — сказала она и махнула рукой в сторону вейров. — Иди отдохни хоть немного. Твоя Арит'а уже скоро Проснется.

— Я не потерплю дармоедов! — зарычал предводитель Вейра Д'ган на стоявшего перед ним синего всадника.

Предводитель Телгар-Вейра был одет в полный летный костюм. Выше его на стенах чаши Вейра выстроились боевые крылья, но одно из них было неполным. Лицо Д'гана было искажено злой гримасой.

— Но Джалит'…

— Дармоеды! — еще громче рявкнул Д'ган, в гневе наклоняясь к синему всаднику (который был намного меньше ростом) с таким видом, будто сейчас начнет колошматить его.

Но предводитель лишь обжег сникшего командира синего крыла высокомерным взглядом. Джалит' и М'рит были стариками, они жили в Телгар-Вейре задолго до того, как туда попал Д'ган.

— Они пытаются подорвать мой авторитет как предводителя Вейра, только и всего!

Д'ган был очень злопамятен и на всю жизнь запомнил, с какой неприязнью, если не сказать презрением, его и остальных айгенских всадников встретили в Телгаре, когда они впервые прибыли сюда. Словно это их вина в том, что на Айген обрушились совершенно непреодолимые трудности, вдобавок к которым выяснилось, что их престарелая королева (она вскоре умерла) не смогла отложить золотое яйцо.

— Мне совершенно так не кажется, — сказал К'рем, целитель Телгар-Вейра, самым умиротворяющим тоном, на какой был способен. — Джалит' дышит точно так же, как те огненные ящерицы…

— Хватит болтовни! — снова взревел Д'ган. — Мне до этого нет никакого дела! — Он ткнул палец вверх, указывая на небо. — Со дня на день полетят Нити. И я не потерплю ни одного дармоеда! Когда летят Нити, всадники должны быть в небе!

Д'гану потребовалось очень много усилий — он нисколько не сомневался, что старые телгарские всадники просто-напросто не способны на такой подвиг, — чтобы завоевать уважение обитателей своего нового дома. В конце концов, его дракон сумел догнать старшую королеву, и он стал предводителем Вейра. С тех пор он каждый день показывал им, какие всадники прибыли из Айгена.

— Я знаю свой долг! — продолжал рычать Д'ган. — И все всадники в моем Вейре должны знать свой!

— Сегодня Нитей в небе еще нет, — не сдавался К'рем. — Может быть, если позволить Джалит'у отдохнуть…

— Нет! — На лбу Д'гана вздулись толстые вены. — Ни сегодня, ни завтра — никогда! Все мои крылья будут летать в полном составе. Мы будем учиться сражаться против Нитей. И никто не смеет увиливать от своих обязанностей. — Он величественным жестом указал на удрученного синего всадника. — А сейчас вернись к своему дракону и становись в строй.

Синий всадник побледнел.

— Может быть, если бы я дал Джалит'у что-нибудь… — предложил К'рем.

Д'ган сразу же перебил его:

— Ты можешь делать все, что тебе взбредет в голову, целитель, но после того, как мы закончим упражнения. — Он в два быстрых легких шага подошел к своему бронзовому, легко забрался на могучую шею и направил дракона в небо.

Следующие несколько семидневок слились для Лораны в одно сплошное кормление и умащивание Арит'ы; в этом почти непрерывном процессе Лоране иногда все же удавалось урвать возможность чуть-чуть поесть и накоротке вздремнуть. Девушка, естественно, предполагала, что молодые драконы не придерживаются определенного режима и могут просыпаться в любое время суток, как маленькие дети, но после объяснений К'тана поняла, что жизненный ритм ее дракона отличался от привычного для всадников.

— Как правило, все проходит гораздо спокойнее, — сказал ей целитель Вейра, когда они однажды встретились по дороге к столовой пещере. — Тут едва ли не все дело в болезни Брет'ы. Когда королева не спит, весь Вейр тоже не спит.

— Арит'а тоже будит других? — спросила не на шутку обеспокоенная Лорана.

К'тан мотнул головой.

— Только некоторых, — успокоил он девушку. — Все бронзовые и большая часть коричневых связаны со старшей королевой, так что…

Лорана кивнула.

— К тому же существуют еще огненные ящерицы, — вмешался неслышно подошедший сзади Киндан.

Лорана подскочила от испуга и резко обернулась. Киндан приветственно помахал ей рукой. Судя по широкой улыбке, он нисколько не считал себя виноватым в том, что напугал девушку.

— Главный инструмент арфиста — его уши, — повторил К'тан старинную поговорку.

Киндан покачал головой, ухмыльнулся и ткнул себя пальцем в лоб.

— Уши только второй инструмент, а главный — это мозги.

— Значит, рот только третий? — насмешливо осведомился К'тан.

— Конечно, — согласился Киндан, продолжая улыбаться. За последнее время его настроение заметно улучшилось. — Так вот, я говорил об огненных ящерицах.

— Что именно? — спросила Лорана.

— Мы пытаемся понять, как они заболевают и сколько времени проходит, прежде чем… — он осекся.

— …они умирают? — закончила фразу Лорана. Киндан кивнул, поджав губы.

Они спустились в пещеру и сели около огня. Киндан поприветствовал Кьяри, которая улыбнулась в ответ и принесла каждому по куску сыра и большой кувшин кла на всех. Тарелки и кружки уже стояли на столе, приготовленные для желающих поесть среди дня. Киндан взял из стоявшей посреди стола корзинки булочку, разломил ее и ловко намазал на хлеб мягкий сыр. Затем он подвинул корзинку Лоране, которая, благодарно кивнув, тоже взяла булочку, после чего Киндан предложил хлеб К'тану.

Несколько минут все трое молча ели свежеиспеченный хлеб с нежнейшим сыром. Киндан, закончивший первым, сразу же потянулся к кувшину и налил кла себе и другим.