Читаем без скачивания Дерианур - море света - Ольга Елисеева

-- Что вы знаете обо мне? - Услышал граф мягкий чуть грустный голос и вздрогнул.

Как он мог не уследить за собой и так свободно разбрасывать мысли вокруг, что их уловила собеседница? Видимо, она и правда вывела его из душевного равновесия.

-- Простите, ваше высочество, - граф поднял на Екатерину глаза и обомлел. - Я нечаянно вторгся в ваше сознание. -- Произнес он уже машинально, глядя в неожиданно изменившееся лицо.

Женщина сидела расслабившись, откинувшись на подушки кресла и сцепив пальцы на коленях. Ее голова была чуть наклонена вперед, как чашечка срезанного цветка, а на губах дрожала слабая улыбка.

Графу вдруг показалось, что ее большие странной формы глаза, с уголками чуть оттянутыми вниз, как у большой доверчивой собаки, вовсе не голубые и не зеленые, а наполнены теплым карим светом.

-- Что вы знаете обо мне? - Повторила Като. - Чтобы так легко судить, какова я на самом деле?

-- Я знаю о вас все, - без тени превосходства или желания уязвить ее сказал граф. - Я знаю, под какими звездами вы родились и под какими умрете. Кем вы были до рождения, и кем станете после.

-- Я не вею в это, - покачала головой Екатерина.

Но граф осторожно приложил палец к ее губам.

-- Тише, дитя мое, тише, - Сен-Жермен уже понял, что ларчик, который он безуспешно пытался взломать, открылся сам собой. - Я знаю, что из задуманного вы успеете осуществить, а что останется мечтами. Я знаю, какое имя вы носите там. - Точеная рука графа показала в потолок кареты. - Между звезд.

-- Надеюсь, это красивое имя? - Натянуто улыбнулась великая княгиня. - Мне столько раз меняли имена, что я привыкла не предавать им значения.

-- Напрасно, - граф укоризненно покачал головой. -- Имена оказывают на нашу жизнь огромное влияние. В юности вас звали Софья - София Премудрость Божия. Разве вы не наделены разумом необыкновенной глубины?

-- Вы мне льстите.

-- Ничуть, - граф осторожно взял ее руку и заглянул в ладонь. -- Ваше второе имя - Августа. Великая. Оно с рождения сулило вам царство.

-- Если продолжить ваши рассуждения, -- не без сарказма сказала цесаревна. -- То можно прийти к неутешительным выводам. В России я была наречена Екатериной в честь супруги государя Петра I. Эта дама была поднята царем едва ли не из-под солдатской телеги. Что хорошего сулит мне такое имя?

Граф промолчал.

-- Наша публика, -- продолжала великая княгиня, -- очень любит все французское, но, к сожалению, не обладает ни вкусом, ни пониманием. Она переделывает мое имя на парижский манер - Като. Им даже невдомек, что в комедиях это прозвище для трактирной служанки легкого поведения. Но я терплю. -- Она через силу улыбнулась. - Каково же мое имя среди звезд?

-- В Китае есть красивая легенда, -- отозвался граф, -- о принцессе, которая, попав в ад, силой своего милосердия превратила его в подобие рая. Верующие назвали ее Тарой. Белой Тарой, которая воплощается среди людей, чтоб смягчить их души. Разве вы не видите ада вокруг себя?

-- Нет, - прошептала Екатерина. - Здесь мой дом. Может быть он плох.

-- Но вы готовы его поправить, - подсказал граф.

-- Мне очень жаль людей, - отозвалась женщина. - Они живут здесь так тяжело, так порой по-скотски. И они же так добры ко мне...

-- Но вы можете помочь им, создав прочные законы, не позволяющие мучить и порабощать друг друга.

-- Я думала об этом, - кивнула Като. - Свобода - душа всего. Но мир, в котором я нахожусь, лишен даже понятия о свободе. Не то что внешней, внутренней... -- Она запнулась, закусив губу и отвернулась к окну.

На лесной поляне замерли две лошади. Серая в яблоках выгибала шею и ласково покусывала гнедую за холку. Чуть позвякивали стремена на теплом ветру. Уздечки, замотанные за нижнюю дубовую ветку, не давали животным далеко уйти от своих хозяев.

На разметанном по траве плаще с алым подбоем кавалер осторожно целовал даму, сначала в висок, потом в щеку и подбородок. Каждый палец ее руки, сгиб локтя, запястья и дрожащие от напряжения белые холмы плеч подверглись куртуазному нападению.

Оба знали, зачем пришли сюда. Но оба сознательно не желали торопить события. Дама отдавалась впервые, а кавалеру было приказано вести себя с ней осторожно, как с фарфоровой пастушкой на каминной полке в кабинете императрицы. Никакого напора, ничего, что могло бы напугать молодую великую княгиню.

Молодую? Ей уже 22. В этом возрасте дамы давно обзаводятся потомством. А она задержалась в состоянии Дианы на целых семь лет со времени свадьбы. Но разве ее вина, что ей достался муж, не способный ни на что, кроме караульных игр с крысами? Это открылось совсем недавно и государыня... Нет, зачем об этом думать? Бедное, желанное дитя! Какие у нее чудесные каштановые волосы. Надо же, выгорели на солнце, а зимой казались почти черными... Конечно, она не так красива, как его супруга, но и в ней, как во всех женщинах, есть что-то неповторимое.

Кавалер ловко ослабил хватку корсета и, почувствовав под рукой движение ее живого, защищенного только шелком рубашки тела, сам задрожал, не ожидая такого возбуждения.

"Тих, тихо, - осадил он себя. - Не на скачках".

-- Сережа, - дама приоткрыла глаза и тут же снова закрыла их. Сережа, скорее...

Освободив сильными руками ее плечи и грудь из плена широкого жесткого декольте, он принялся покрывать их поцелуями, легкими, как крылья бабочек. Он не имел права оставить на коже дамы следов ее позора.

-- Сережа, -- снова тихо простонала она, выгнув спину, -- я больше не могу.

И тогда острая боль прорезала ее тело. Мышцы живота свело с невероятной силой, Совершенно синие от отражавшегося неба глаза великой княгини распахнулись. В них застыло удивленное и чуть обиженное выражение.

-- Это все? - Чуть вздрагивая опухшими от поцелуев губами, спросила она.

-- Все, ваше высочество, - кавалер поцеловал ей руку и встал. Он мог быть собой доволен. Ни кружева на ее платье, ни даже трава вокруг почти не были смяты. - Больше мы не увидимся. Надеюсь, я не оставил вам о себе неприятных воспоминаний.

Като задумчиво кивнула и тоже встала.

-- Как странно, - произнесла она, глядя в сторону. - Я надеялась хоть что-то почувствовать.

Сергей уже положил руки на край седла. Но слова великой княгини хлестнули его, как пощечина. "Вот как? Вы недовольны? -- Зло подумал он. Что же вы хотели почувствовать, мой хрустальный приз? Для того, чтоб чувствовать, надо позволить".

-- Я думала, -- продолжала молодая женщина, подбирая плащ и протягивая его Сергею, -- Что люди действительно соединяются в единое целое, а не просто причиняют друг другу легкое неудобство.

"Легкое неудобство?" - Сергей медленно повернулся к ней, и Като сама испугалась, как сильно его разозлила.

-- Я для вас легкое неудобство, мадам? - Свистящим шепотом произнес он, вцепившись в плащ с другой стороны. - Это вы для меня неудобство. И поверьте, совсем не легкое. - он угрожающе шагнул к ней. - Очень нелегкое.