Читаем без скачивания Мегамир - Юрий Никитин

— Когда-то, еще в детстве, была в Самарканде. Гид с азартом рассказывал о гаремах, сладкой жизни падишахов, пирах, развлечениях... Я тогда запрезирала себя, так как вдруг захотелось быть на месте богатого сатрапа, самой вершить суд, пользоваться властью! Но куда денешься от наследия римских аристократов, похоти персидских сатрапов, кровавых забав Аттилы, Чин Гиса, Тимура?

— Согласен, — осторожно сказал Кирилл. — В Новом Мире этого нет, да?

— Здесь нет крови, скотства, предательства, — горячо сказала Саша. — Новый Мир! Здесь можно сразу строить чисто и верно.

Глаза ее горели как факелы. Кирилл в неловкости отвел взгляд. В истории были не только кровь и похоть, но и благородство, сострадание, взаимопомощь... Было все, но выбираем лучшее. Отбросить историю Рима — пропустить в Новый Мир геноцид, тоталитаризм, отмахнуться от истории Аттилы — просмотреть факелы фашизма...

— Ну-ну, — сказал он успокаивающе. — К счастью, такие вопросы решаем не одни мы. Было бы дров!.. Мы делаем первые прикидки. Что хорошо для нас, может плохо прозвучать для руководящих товарищей. Даже если наш городок перерастет в мегаполис, если будем сидеть друг у друга на головах — еще не значит, что экспедицию разрешат.

Кирилл невесело посмотрел в их вытянутые лица. Дмитрий выглядел шокированным, Саша была потрясена, ее дергало от негодования.

— Непонятно? Кто-то наверху может подумать о возможности раскола человечества, пока что единого, на две биологические ветви. А у нас как решают такие вопросы? По старой испытанной методе — за-пре-ща-ют. Здесь мы под абсолютным контролем, нас можно уничтожить одним ударом кулака... А если хоть малость расселимся?

Дмитрий промолчал, его широкое лицо было неподвижным. Ксеркс тоже ничего не сказал, только неопределенно покачал сяжками. Саша вспыхнула, румянец со щек бросился даже на лоб, а уши запылали:

— Если по-честному, то раскол уже начался. Как ни крути, а мы первые из нового вида, Кирилл, мы в самом деле лучшие! За два года здесь не было ни преступлений, ни обмана, ни жульничества...

Она говорила все тише, наконец голос ее упал до шепота. Дмитрий хмыкнул, даже у ксеркса заходили сяжки. Понятно, не особые условия играют роль. Сюда шлют лучших, они и там не очень таскали в кошельки. В Большом Мире, помимо замечательных людей, остались и дураки, и лодыри. Не получится из Сашки расистки, уже сама застыдилась.

— Все-таки экспедицию готовить будем, — решил Кирилл неожиданно. — Прогресс согласного ведет, а несогласного тащит. Лучше быть на острие, смягчим его для других. А мускулы у нас уже наросли, пора проверить.

Дмитрий гордо напыжился. На плечах и груди вздулись бугры, шея стала бычьей. Ксеркс поднял голову, показывая мощнейшую грудную клетку, и даже Буся надулся, грозно щелкнул челюстями.

Кирилл постучал пальцем по голове, показывая наглядно, о каких мускулах идет речь. Все трое сделали непонимающие лица. Впрочем, Буся поспешно закрыл глаза.

— На муравьях? — спросила Саша быстро.

— Нет. Мальчишество, лихость. И неоправданный риск. К тому же на них далеко не ускачешь.

— Пешком?

— Глупости. Полетим. Только не на крыльях, разумеется.

По станции поползли слухи. То ли проговорились испытатели, то ли простой и бесхитростный муравей Дима не сдержал язык, но к Кириллу зашел Кравченко, поговорил о том, о сем, долго и профессионально интересовался планами, идеями, задумками. Ушел, ничего не выведав, но Кирилл на следующий день заявил десантникам с укором:

— Не удержали языки за зубами ваши муравьи! Хоть и немые, а болтливые. У кого только научились!

Было раннее утро, Дмитрий еще завтракал, Саша по обыкновению бегала по стенам, размахивала руками, побивая невидимых, но многочисленных врагов. Дмитрий с набитым ртом рискнул пошутить:

— Сказано было, личным примером...

Саша соскочила с потолка, встала по стойке смирно. Дмитрий тоже вытянулся, увидев лицо начальника, стал есть глазами начальство. Кирилл невесело махнул рукой.

— Получается несколько преждевременно, но прежде необходимо упредить Мазохина. Доложу Ногтеву, буду просить разрешения.

Дмитрий перестал жевать, просиял:

— Как в старое доброе время? Ты, я и Сашка...

Кирилл покачал головой. Он чувствовал себя не в своей тарелке, но оба смотрели с ожиданием, Саша насторожилась.

— Нет, — ответил Кирилл с усилием. — Саша участвовать не сможет. Вместо нее я попрошу Кравченко...

Дмитрий бросил взгляд на Сашу. Она стояла гордо выпрямившись, вскинув подбородок. Чтобы слезы не выронить. Щеки побелели, даже губу прикусила.

— Кирилл, — сказал Дмитрий осторожно, — лучше Сашу взять. Даже с одной рукой она больше умеет, чем Кравченко, дай ему хоть восемь рук, как у осьминога, или десять, как у кальмара. Не ноги же ей перебило!

Кирилл отрицательно покачал головой. Друзья не сводили с него взглядов. Дмитрий был бледен, напряжен, даже забыл про нежнейшие лакомые яйца зеленушек, небольшой тазик которых стоял перед ним.

— Он еще хочет Забелина взять, — вдруг сказала Саша гневно. — Вы же сами, Кирилл Владимирович, говорили, что Забелин не то что куры — тли загребут!

Кирилл удержался, не вздрогнул. В который раз! Мысли читает, что ли? Только она умеет такое. Дмитрию не то что мысли читать, иной раз хоть кол на голове теши, хоть орехи коли... Чем отличаются? Те же рефлексы, выучка, тренированность, устав, отношение к высоколобым... Разве что Саша в отличие от Дмитрия глуха, как тетерев?

Нет, поправил он себя педантично. Глуха, как муравей.

— Ребята, — проговорил он тоскливо, — не мучайте ни себя, ни меня! Даже здесь опасность на опасности едет и опасностью погоняет, а в экспедиции будет в миллиарды раз опаснее! Все могут не вернуться, но Саша точно не выживет! Дмитрий, сам подумай, на что ты ее толкаешь!

Дмитрий тяжело повернулся к Саше, словно корабельная башня с многодюймовыми орудиями, положил широкую, как лопата, ладонь ей на плечо:

— Сашка, мы скоро вернемся. Сразу к муравьям, научим разным штукам... Они у нас будут слесарить, на вахте стоять, десантным трюкам обучим, твоему Сашке хоть сейчас лычки сержанта дай, справится...

— Разочарую вас, — ответила Саша настолько изменившимся голосом, что Кирилл даже попытался прочесть интонацию. — Не получится из меня Сервантеса... И Бетховена тоже... И Лойолы... Даже Асадова.

Дмитрий возразил натужно-бодрым голосом:

— Сашка, ты что? Ты была самой грамотной в группе, еще собирались исключить, помнишь? Уверен, сочинишь симфонию или картину отгрохаешь.

Саша спросила так тихо, что слышен был даже топот множества ножек в коридоре, там волокли крупное в подземные кладовые: