Читаем без скачивания Сериал как искусство. Лекции-путеводитель - Евгений Жаринов

Вторая генерация молодых немецких режиссеров (постоберхаузенская группа) – Ф. Шлендорф, В. Херцог, Р.-В. Фассбиндер, В. Вендерс – появилась на рубеже 60–70-х годов и получила название «новое немецкое кино». Их творческая деятельность оказалась более плодотворной и фактически обеспечила весомое положение германской киношколы в современном мировом киноискусстве.

Авторская теория нового немецкого кино ассоциируется с французской новой волной. Впервые она была сформулирована на страницах журнала Cahiers du cinéma ведущими фигурами новой волны (Франсуа Трюффо, Жан-Люк Годар, Эрик Ромер, Клод Шаброль, Жак Риветт, Андре Базен). В терминах «авторского кино» было принято рассматривать и т. н. новое немецкое кино 1970-х (Вернер Херцог, Вим Вендерс, Фолькер Шлёндорф, Райнер Вернер Фасбиндер, Александр Клуге).

Сериалы как продолжение традиций французской новой волны и авторского кино в целом

Жаринов С. Е.

Французская «новая волна» оказала влияние не только на национальные кинематографы, но и на всю современную киноэстетику, включая клипы и, главное, телевизионные сериалы, в которых великолепным образом сочетаются между собой и традиции американского «фильм нуар», снятых в гангстерской стилистике и традиции кино элитарного, философского в дискурсе постмодернизма. Достаточно вспомнить нашумевший фильм Годара «На последнем дыхании» и увидеть его влияние на такие популярные сериалы, как «Настоящий детектив» и «Во все тяжкие».

Телевизионные сериалы, прежде всего, американские, которые сейчас заполнили интернет, во многом продолжают традицию авторского кино. И в этом проявляется их бесспорное преимущество перед так называемой голливудской коммерческой кинопродукцией. Само же авторское кино, как мы это выяснили ранее, непосредственно связано с литературным дискурсом, в частности, с таким явлением, как «поток сознания». Причем все эти сериалы по своей природе литературные, романные. Они напоминают романы-фельетоны, которые были необычайно популярны на протяжении всего XIX века. Как роман-фельетон написаны и вся «Человеческая комедия» Оноре де Бальзака, и «Отверженные» Виктора Гюго, и «Холодный дом» Диккенса.

В связи с этим советую найти в интернете старый сериал, ему лет 20. Он уже стал классикой и вошел в анналы мирового авторского кино. Речь идет о сериале «Твин Пикс».

«Твин Пикс» – и литература, и сериал одновременно. Посмотрите сначала фильм прекрасного американского режиссера Девида Линча, который некогда был английским режиссером, а потом эмигрировал в Америку. У него есть потрясающие картины, одна из них «Малхолланд Драйв». Это психоделическая картина, рассказывающая о том, как за несколько минут в затухающем сознании самоубийцы проносится вся её жизнь. «Малхолланд Драйв» просто великолепна. В этом фильме на протяжении двух часов рассказывают вам о тысячных долях одной секунды, по сути дела, одного мига жизни человека перед тем, как пуля пробьет мозг самоубийцы. В эти доли секунды разворачивается в затухающем сознании какая-то фантастическая картина жизни, в которой бред и реальность, мечты и действительность переплетены между собой самым необычным образом. Перед вами пример самого настоящего авторского, поэтического кино. В какой-то мере данная картина с экспериментом самоубийства напоминает «8 1/2» Феллини.

У Линча есть еще такой фильм, как «Твин Пикс. Огонь, иди за мной». Чтобы проникнуть в общий замысел сериала, надо посмотреть этот фильм. Они очень связаны между собой. Перед нами типичный, так называемый мета-текст, то есть текст, который комментирует сам себя. Этот прием использовал Годар в своей картине «На последнем дыхании».

В сериале происходит следующее. Все начинается со смерти местный красавицы Лоры Палмер. Ее труп находят завернутым в целлофан на берегу реки. И все действие происходит на севере Америки, на границе с Канадой. Начинается детективное расследование: кто или что убило красивую девушку. Поначалу кажется, что это самый типичный детектив, например, сериал «Убийство», который я бы тоже посоветовал вам посмотреть. В «Твин Пиксе» тоже начинается все с трупа девочки, пытаются найти убийцу. Но выясняется, что его, как такового, нет, все дело в каком-то вигваме, который находится где-то в лесах на границе с Канадой и на границе между миром видимым и миром невидимым. Так, в авторском сериале Девида Линча, как и у Годара с Шабролем («Пусть умрет зверь») детектив превращается в философскую экзистенциальную драму. Но это и есть одна из черт авторского кино: опираясь на зрительское любопытство, на его готовность верить в предлагаемые обстоятельства, вести этого зрителя к вершинам постижения тайн бытия.

И что дальше будет происходить в сериале Дэвида Линча? Там в богом забытом местечке окажется агент ФБР. Но это не просто агент, это философ, какой-то стихийный экзистенциалист, рассуждающий об особом вкусе кофе и местном пироге с черникой, что уже напоминает Марселя Пруста и его внутреннюю эпопею «В поисках утраченного времени», в которой вкус земляничного пирожного станет чуть ли не самым важным моментом во всей композиции, во всей сложнейшей архитектонике романа. Такой вариант «Молчания ягнят», но это не оно. Дэвид Линч создает свой странный сериал на основе известных триллеров, меняя при этом их смысл, наполняя коммерческие жанры философским содержанием, как это в свое время делал Достоевский: используя форму бульварного романа, гений русской литературы словно заливал в старые мехи новое вино. И что дальше происходит в сериале, лучше не пересказывать, потому что это класснейшая интрига. Вы будете следить, не отрываясь, серию за серией. Вам будут каждый раз подсовывать очередного преступника, и каждый раз будет выясняться, что это ложный ход, потому что никакого преступления и не было, никто никого не убивал, просто Лора Палмер каким-то странным образом пересекла невидимую границу между двумя мирами и оказалась навсегда потерянной для этого мира.

Сериал «Твин Пикс» обладал таким воздействием на зрителя в 90-е гг., что люди просто уже начинали жить по законам этой телевизионной эпопеи.

Такая же утонченная эстетика авторского кино чувствуется и в сериале «Во все тяжкие», который, явно, не мог возникнуть вне влияния авторского кино Дэвида Линча и, прежде всего, его сериала «Твин Пикс».

Одна из важных черт сериала «Во все тяжкие» – наличие сюжета, который превращает все 5 сезонов в единое повествование, отличающее эту картину от целого ряда других, в которых либо каждая серия представляет из себя отдельную историю, либо ритм сериала попросту теряется после нескольких удачных сезонов, и выход новых серий зависит только от рейтинга сериала в этом году.

В нашем же случае (не считая нескольких ритмических провалов, которые возможны для произведения подобного масштаба) речь идет о большом кино, пусть и заключенном в полусотне серий. Как можно говорить о большой литературе в контексте «Йокнапатофы» Уильяма Фолкнера или, например, «Человеческой комедии» Оноре де Бальзака, так и в нашем случае многочасовой формат сериала ни сколько не умаляет его сложности и многоплановости, скорее наоборот, в рамках сериала у создателей «Во все тяжкие» появляются возможности, которые были недоступны Гриффиту или Висконти в их фильмах. И вместе с этим сериал не уникален – в основе лежит традиция золотого Голливуда сороковых годов, творчества Альфреда Хичкока, и суть этой преемственности в умении создать уникальное сочетание действия на экране, увлекающего и завораживающего зрителя, с очень сложным философским и культурологических подтекстом. Конечно же, всякое прочтение субъективно, и мир вообще являет собой множество возможных интерпретаций, согласно, например, Фридриху Ницше, но как будто невзначай сами создатели сериала постоянно напоминают нам о великом американском поэте Уолте Уитмане, инициалы имени которого как бы случайно совпадают с инициалами главного героя, что в какой-то момент спасает Уолтера Уайта от разоблачения. Возможно, случаен псевдоним Уолтера – Гейзенберг (Хайзенберг), но та роль, которую играет главный герой в этом сериале, очень точно отражает суть этого псевдонима, и случайность или точнее соотношение неопределенностей, которое открывает Гейзенберг в физике очень интересно сочетается с персонажем Уолтера Уайта, судьбой которого постоянно движет случай, и который даже то зло, что он совершает, творит зачастую после причудливого стечения обстоятельств.

Итак, сюжет сериала прост – это история школьного учителя, который, узнав о том, что он болен раком – то есть по сути оказавшись в ситуации экзистенциального выбора – удивляет зрителя своим выбором – он становится варщиком метамфетамина, роль которая больше подходит для неблагополучного подростка из гетто или выше среднего образованного реднека, но никак не для преподавателя химии и в прошлом невероятно перспективного и талантливого ученого. Из простого варщика Уолтер за год становится одним из самых влиятельных людей в этом не самом почетном бизнесе. Но это всего лишь фабула, которую можно было бы превратить в мыльную оперу быта успешного наркоторговца, в то время как создатели сериала создают сюжет, дополняющий эту историю множеством подтекстов. Талант создателей в том, что практически каждая серия создает у нас ощущение, словно именно сегодня, именно в этой серии, Уолта раскроют, и сериал завершится, и всякий раз, благодаря своему таланту, а чаще случаю, этот ожидаемый конец откладывается до следующей серии.