Читаем без скачивания Расология - Владимир Авдеев

Мораль хозяина и мораль паразита неравноценны, потому хозяин и паразит не могут достичь компромисса. Ибо это две принципиально различные биологические программы, и ко всяким навязываемым нам угрызениям совести в процессе исполнения эволюционного долга следует относиться как к обыкновенным информационным помехам. Нашими действиями мы должны очищать не нашу совесть, а наше будущее.

Известный современный биолог Иренеус Эйбл-Эйбесфельдт в книге «Биология человеческого поведения» (1997) пишет: «Само человечество не является единицей отбора. Оно состоит из популяций, жестоко конкурирующих между собой за ограниченные ресурсы. Ни от одного народа на земле нельзя требовать, чтобы он пожертвовал собой ради человечества. Мы знаем, что почти всем, чем мы сегодня пользуемся, мы обязаны достижениям наших предков. Это знание обязывает нас подумать о будущих поколениях».

Крупнейший немецкий расовый психолог Эрих Рудольф Енш (1883–1940) также утверждал: «Раса и кровь; кровь и раса — это лежит в основе всего. От строения капиллярной сети и до мировоззрения протягивается единая прямолинейная нить. Мир идей человека зависит не только от духовных факторов, но и от его общего бытия. Это общее бытие включает в себя и физическое бытие как предпосылку идейного мира. Надо сохранять в чистоте это общее бытие человека, включая и физическое, для того чтобы сохранить чистоту идей. Для того чтобы внести изменения в мир идей, недостаточно одни идеи заменить другими. Этого недостаточно также и для того, чтобы сохранить в чистоте новые идеи. Но то и другое непременно требует изменения общего бытия. Учение о крови и расе представляет собой самую острейшую противоположность всем современным формам философского идеализма, которые утверждают примат сознания и идей над бытием. В действительности существует обратное отношение. Учение о крови и расе доказывает примат человеческого общего бытия, включая и его элементарные, особенно врожденные детерминации, над миром идей. Это же самое доказывает и современная психология, устанавливающая нерасторжимую связь между самыми элементарными и низшими психофизиологическими процессами и самыми высшими формами идейной жизни. Идеи сами по себе бессильны и бесплодны, если они не связаны с физическим бытием. Только в чистой плоти и крови могут благополучно развиваться чистые идеи. Необходим поход против старого смешного и бессильного идеализма. Достойны уважения только сильные идеи, которые могут господствовать и побеждать».

Примечательна и позиция известных современных отечественных антропологов Е. Н. Хрисанфовой и И. В. Перевозчикова в их совместной работе «Антропология» (М., 1999), которую есть все основания считать официальной точкой зрения академической науки в нашей стране: «Более чем оправданная обеспокоенность общественности в отношении джина национализма оказывается связанной с ложным представлением о причинной связи тех или иных биологических характеристик с определенными этносами. В некоторых странах претворяется в жизнь идея, что если отказать в признании политипии у человечества, то расовая проблема сама собой исчезнет. Подобная „страусиная“ тактика не учитывает того обстоятельства, что расизм и национализм связаны с фундаментальными психологическими установками на распознавание „свой-чужой“, определяемыми как особенностями формирования образов, так и очень древними установками группового поведения. В этой ситуации отказ от слова-символа — „раса“ — не более, чем косметическое решение».

Выдающийся отечественный антрополог В. П. Алексеев в своей базовой работе «Историческая антропология и этногенез» (М., 1989) писал: «Число народов колеблется, по разным подсчетам, вокруг тысячи, число расовых типов в разных классификациях не превышает нескольких десятков. Из этого простого сопоставления видно, что расы в подавляющем большинстве случаев соответствуют более высокому уровню объединения антропологических объектов, чем этнические группы».

В связи со всем вышеизложенным мы можем смело утверждать, что этнический уровень мышления всегда будет представлять собой тупик на пути развития мысли, в то время как расовый уровень всегда будет являться ее неисчерпаемым горизонтом.

Новая парадигма в расологии

«Расовые различия возникли еще до того, как появилось само человечество».

«Никто не может вылезти из своей кожи, так же как и из своей души».

Вот уже сто лет, как в представлении среднего читателя всякое упоминание об отпечатках пальцев устойчиво ассоциируется с криминалистикой и судебной медициной. Рядовой потребитель новостей автоматически вспоминает при этом, что затейливо вьющиеся по нашим ладоням и ступням линии созданы самой природой и являются идентифицирующими для людей всей планеты, ибо нет в мире и не может быть даже двух человек с одинаковыми дактилоскопическими рисунками. Не отдавая себе в этом отчет, мы все являемся владельцами уникальных биологических свидетельств нашего бытия.

И вот уже сто лет читателю почему-то «забывают» сказать, что различия в дактилоскопических рисунках, из-за которых люди никогда не бывают похожи друг на друга, не случайны, а подчинены жесткой логике природы, создавшей разные народы и расы в различных частях земли.

Мы все не просто разные на уровне индивидуальности, но также подчинены жесткой генетической дифференциации в соответствии с расовой, национальной и региональной принадлежностью. По отпечаткам пальцев любой человек на земле может быть идентифицирован, причем с высочайшей степенью точности.

Впервые идея использования отпечатков пальцев для идентификации людей возникла в Китае еще в XII–XIII веках и тогда же с успехом была использована в криминалистике. В Европе подобную мысль первым высказал Артур Колльман в 1883 году, а в 1888 ветеринар Вильгельм Эбер уже предложил этот метод прусской полиции, но без успеха.

Однако самый конец XIX века, как известно, ознаменовался бурным расцветом естественных наук, таких как антропология, биология, психология, на стыке которых с участием социологии и политологии и возникла расовая теория. Двоюродный брат Чарльза Дарвина, Фрэнсис Гальтон развивал в это время прикладную часть расовой теории — евгенику — науку об улучшении человеческого рода. Вместе с тем, будучи талантливым математиком и разглядывая однажды плавно вьющиеся линии дактилоскопических рисунков, он увидел в них графическое изображение математических функций расовых признаков, ибо к тому времени у него уже был накоплен некоторый фактический материал.

В 1892 году Гальтон впервые сопоставил пальцевые узоры различных расовых и этнических типов. Именно с этого времени развитие дактилоскопии, помимо решения чисто криминалистических задач, начинает развиваться и в русле классической расовой теории. Далее Гаррис Готорн Уайлдер, Гарольд Камминс и Чарльз Мидло вносят большой вклад в развитие новой науки, которая получает название этническая и расовая дерматоглифика.

В России дерматоглифические исследования полным ходом начинаются только в советское время. Поразительно, но факт, что именно в стране, взявшей на вооружение тезисы интернационализма, расовые исследования получают официальное научное признание. Отсылаем к работе П. С. Семеновского «Распределение главных типов тактильных узоров на пальцах рук человека», Русский антропологический журнал, 1927, Т. 16, вып. 1–2, с. 47–63. Институт антропологии Московского государственного университета организует многочисленные экспедиции в самые разные уголки нашей страны. Крупнейшие советские антропологи А. И. Ярхо, В. П. Алексеев, Г. Ф. Дебец создают теоретическую базу этнической и расовой дерматоглифики. М. В. Волоцкий, Т. А. Трофимова, Н. Н. Чебоксаров совершенствуют методологическую базу исследований.

С самого начала дифференциация отпечатков пальцев начинает производиться на трех уровнях: расовом, этническом и территориальном — что сразу же говорит о точности метода и большом потенциале его развития. То есть, по отпечаткам пальцев человека устанавливают не только его расу, национальность, но и географический регион, из которого он происходит. Гениальная догадка Гальтона конца XIX века к тридцатым годам века XX-го находит свое полное подтверждение при исследовании сотен этнических групп в самых разных концах земли.

Причем потрясающей точности удается достичь на первых порах даже при относительной простоте метода. Выделяют три основных типа папиллярных узоров: дуги, петли и завихрения, к последним относятся еще и двойные петли. В таблице изображены пропорции частоты завихрений, петель и дуг у некоторых народов.