Читаем без скачивания Коукс и Бакстер - Дэниел Коул
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Группа крови — первая, резус положительный.
— Встречается редко? — с надеждой в голосе спросил Эдмундс.
— Да ее как грязи, — ответил Джо, — ни хронических заболеваний, ни мутаций, ни алкоголя, ни наркотиков. Цвет глаз либо серый, либо голубой. Знаешь, для самого извращенного в новейшей истории серийного убийцы его кровь представляется до безобразия банальной.
— Значит, вам нечем нас порадовать?
— Я этого не говорил. Отпечатки обуви сорок четвертого размера, узор соответствует ботинкам армейского образца. Может, он военный?
Эдмундс вновь вытащил блокнот.
— Эксперты, работавшие на месте преступления, обнаружили следы асбеста, гудрона и лака, а также меди, никеля и свинца в количествах заметно больших, чем содержится в окрестных холмах. Может, какой-нибудь склад?
— Проверим, — сказал Эдмундс и захлопнул блокнот. — Спасибо.
— Эй, я слышал, вы идентифицировали туловище. Ты выяснил, что это была за татуировка? — спросил Джо.
— Вылетающая из клетки канарейка.
— И зачем ее было сводить? — озадаченно протянул Джо. — Курам на смех!
Эдмундс пожал плечами.
— Просто она поняла, что некоторые канарейки навсегда остаются в своих клетках.
Посольство Ирландии представляло собой внушительное шестиэтажное строение, расположенное на углу квартала Белгрейвия и выходившее фасадом на Букингемский дворец. В тот безветренный, солнечный день Волк вошел в импозантную арку, купавшуюся в тени флагов, безвольно повисших над оживленной мостовой, и зашагал по широкому коридору, под которым располагался цокольный этаж с мусоросборниками и аварийным выходом.
В свое время Волк, пусть и не по собственной воле, побывал во многих посольствах, и все они неизменно производили на него одно и то же впечатление: высокие потолки, старинная живопись, зеркала в пышных оправах и удобные диваны, выглядевшие так, будто сесть на них не осмелится ни одна живая душа. Ощущение было такое, будто он пришел в гости к богатому родственнику, который, с одной стороны, хочет радушно тебя встретить, но с другой — побыстрее выпроводить, пока ты ничего не сломал. Это здание тоже не было исключением.
Миновав пост охраны в зоне для посетителей, Волк оказался у подножия широкой лестницы, по бокам которой возвышались замысловато украшенные бирюзово-голубые стены. Поднимаясь наверх, он трижды останавливался, чтобы полюбоваться сложными орнаментами на бирюзово-голубых стенах, а когда наконец добрался до последнего этажа, его встретил знакомый визгливый голос Эндрю Форда, отражавшийся от стен изысканного коридора.
Перед тем как вновь встретиться лицом к лицу со скандальным клиентом, Волк задержался и бросил взгляд на высившийся вдали Букингемский дворец. Потом улыбнулся вооруженному охраннику у двери, который никак на это не отреагировал, вошел в роскошно обставленную комнату и увидел Финли — тот спокойно смотрел телевизор, не обращая внимания на Форда, катавшегося по полу, как капризный ребенок.
В обычных обстоятельствах комната явно служила сотрудникам офисом. Чтобы с комфортом разместить наглого гостя, компьютеры, столы и шкафы для документов частично унесли, частично сдвинули к стене, притащили кровать и пару диванов, а какая-то добрая душа даже позаботилась о чайнике и телевизоре.
Как истинный раб привычек, Форд наверняка спал перед телевизором на безупречном кожаном диване, теперь застеленном тем же вонючим, грязным одеялом, которое детектив уже видел у него в гостиной. Зрелище жалкой человеческой развалины, поселившейся в столь декадентском окружении, было впечатляющим, и Волк не мог поверить, что из всех своих пожитков их подопечный решил взять с собой эту тошнотворную постельную принадлежность, чтобы протащить ее через всю страну, а потом и обратно.
— Волк! — закричал Форд, будто старому другу, и победоносно завыл.
Финли в знак приветствия махнул рукой, он сидел на другом диване, без одеяла.
— А что он кричит, когда видит тебя? — спросил его Волк.
— Боюсь, я не смогу этого воспроизвести. Скажу одно — приятного мало.
Форд поднялся с пола, и Волк увидел, что у него лихорадочно дрожат руки. Ирландец подбежал к окну и выглянул на копошившуюся внизу улицу.
— Он идет, Волк! — воскликнул он. — Идет, чтобы убить меня!
— Кто, киллер? — недоуменно спросил Волк. — Пусть себе… У него все равно ничего не получится.
— Получится! Еще как получится! Он парень ловкий, правда? Пронюхал ведь, куда меня увезли! Скоро и сюда явится.
— Конечно явится, если ты не отойдешь от окна. Сядь.
Финли с возмущением увидел, как их инфантильный клиент, превративший последние семнадцать часов его жизни в сущий ад, подчинился без всяких возражений. Волк сел рядом с другом.
— Как прошла ночь? — весело спросил он.
— Если так будет продолжаться и дальше, я сам его прикончу, — пробормотал Финли.
— Когда у него закончилась выпивка?
— На рассвете.
Волк по опыту знал, к сколь тяжелым последствиям может привести хронического алкоголика тяжелое похмелье. И необычное возбуждение Форда, грозившее обернуться приступом белой горячки, не предвещало ничего хорошего.
— Ему нужно выпить, — сказал Волк.
— Я им говорил, можешь поверить мне на слово. Но посол не стал меня слушать.
— Пошел бы прогулялся, — предложил Волк Финли. — Ты же полжизни отдашь за сигарету.
— Я здесь сдохну! — заорал за их спинами Форд.
Полицейские его проигнорировали.
— Будешь на улице — прихвати нам пару бутылок… лимонада, — произнес Волк, сопровождая свои слова многозначительным взглядом.
Мимо двери кабинета, в котором теперь сидела Ванита, с чашкой кофе в руке прошел Симмонс.
— Чаача чод[9], — прошептала она излюбленное индусское ругательство.
Из-за него ей пришлось все утро разгребать бумаги и почту, доставшиеся от старшего инспектора в наследство. Вот ее взгляд упал на следующее электронное письмо: текущая рассылка членам бригады по расследованию дела Тряпичной куклы. Увидев в списке получателей имя Чемберса, женщина вздохнула. Как и положено по протоколу, Симмонс аннулировал пропуск бедолаги в здание сразу после сообщения о его смерти, но до того, чтобы удалить его из всех баз данных, руки пока не дошли.
Полагая, что фамилия покойного коллеги в каждой рассылке будет оказывать на сотрудников отдела не самое лучшее впечатление, она быстренько напечатала требование вычеркнуть его имя из всех списков и занялась другими делами.
Симмонс с Эдмундсом сидели в восемнадцати дюймах друг от друга, но вот уже час работали в гробовом молчании. На свое удивление, молодой детектив рядом со старшим коллегой чувствовал себя совершенно спокойно. Три месяца с Бакстер в качестве наставника его закалили, поэтому в этой тишине он чувствовал себя вполне комфортно и не находил в ней ничего плохого
