Читаем без скачивания Америkа reload game (с редакционными примечаниями) - Кирилл Еськов

– Любопытно… – задумчиво повторил генерал. – И что же из всего этого следует практически?

«Практически из этого следует, например, что я сейчас пошел на “установление несанкционированных горизонтальных связей с чужой спецслужбой” (каковое от вербовки отделяет весьма зыбкая грань) и намерен причинить крупные неприятности организаторам охоты на министров колоний, не имея представления ни о политических целях той охоты, ни об отношении к ней собственной Службы (судя по репликам Александра Васильевича – сложном-неоднозначном, скажем так…) – и всё это ради задания, которое, после смерти Командора, не факт что остается в силе…»

– Практически из этого следует, ваше превосходительство, что у вас – лично у вас! – есть шанс прервать эту чреду загадочных смертей: если и не схватить виновных, то по крайней мере вынудить их свернуть операцию. Ну и показать предметно тем «оборотням», что гордыня – смертный грех, а в этом городе все таки еще мы хозяева… Для этого вам надо довести до сведения этого самого, как бишь его – Шелленберг, да? – сообщение из трех слов, буквально – непременно продублировав его при этом главе ихнего калифорнийского Представительства: они там всё поймут.

«А самое практическое следствие, кстати – что мы по любому выводим из игры Сашу, но такими сантиментами мы грузить его превосходительство не станем…»

– Хотите проверить, как действует на оборотней заклинание из трех слов? Ну-ну…

– Слов-то три, но заклинаний, собственно, два: «Собака выжила» и «Близнецы»; будучи произнесены в паре – должны сработать.

– Бог ты мой, ротмистр! – лицо генерала отразило последовательно богатую гамму чувств, но остановился он в итоге на брезгливом раздражении. – Так занимательно начали, и так скверно закончили… Сочиняли детективный роман, но не совладали с развязкой и вызвали Deus ex machina – обратив всё в пошлую мелодраму. Близнецы – ну да, конечно, куда ж без них… Причем не иначе, как одного из них похитили в детстве индейцы, но потом они признали друг дружку по родимому пятну на причинном месте, в форме золотого клугера… Нет, вы и вправду думаете, будто мы тут не прорабатывали версию о людях, имеющих необычайное сходство – ну или которым, по крайней мере, такое сходство придали? И не изучили на сей предмет все связи калифорнийского представительства – так, как мы это умеем?

– Осмелюсь доложить, ваше превосходительство: всё наоборот. Близнецы те вовсе друг на дружку не похожи – в чем и суть. Во всяком случае, на наш, человеческий, взгляд.

– С этого места пожалуйста поподробнее.

– Мы с вами распознаём людей в основном по виду, а собаки – по запаху. Так вот, собаки не способны различать наших близнецов точно так же, как и мы: запахи полностью совпадают, хотя внешность может и различаться. А имитировать различие, как вы понимаете, куда проще, чем сходство…

– Это действительно так? В смысле – насчет собак и близнецов?

– Так говорит мальчишка, а он смыслит в собаках больше нас всех вместе взятых. Только он не сделал вывода – а я сделал.

– Профессиональные убийцы экстра-класса, работающие в паре и могущие доверять друг другу безоговорочно. Красиво… – задумчиво кивнул генерал и неспешно обернулся к подчиненным. – Ну как, вы уже всё поняли, полковник?

– Мищенко!? – ошеломленно выдохнул «майор Иванов», и по чуть заметному непроизвольному движению, сделанному им в направлении двери – «хватательный рефлекс», – Расторопшин безошибочно определил: прямое попадание! – Разрешите, ваше превосходительство?..

– Да не дергайтесь вы уже, – раздраженно бросил тот. – Он наверняка уже либо на том свете, либо за пределами территориальных вод. Благодарите вон ротмистра – с его «четырьмя из пяти в подброшенное яблоко»… Кстати: собака действительно выжила, или это блеф?

– Ну, по крайней мере часа четыре назад точно была живехонька, с неплохими шансами на выздоровление.

– Могу ли я ее забрать?

– Забрать – не можете, а вот получить из моих рук – почему ж нет? Я, знаете ли, привык следить за точностью формулировок.

– Да, это я уже заметил. Вы крайне редко идете на прямое вранье, предпочитая… э-ээ… формулировки.

– Вы обвиняете меня во лжи, ваше превосходительство?

– Обвиняю?! Господь с вами, ротмистр – мы ж с вами не графья, подыскивающие, от нечем заняться, повод для дуэли, а профессионалы, ведущие параллельные расследования; обмениваясь дозированной правдой и дезинформацией. Вот скажите – за каким дьяволом вы всё это время скрывали от нас своё задание: отправиться в Америку? Знай мы об этом – вы вообще не попали бы на помол в эти жернова!

Удар был слишком внезапен и сокрушителен, так что наилучшим решением тут было – даже и не пытаться играть в невозмутимость, а честно вытаращиться на собеседника в неподдельном изумлении.

– Вы, ваше превосходительство, воистину «знаете о людях больше, чем они сами»… – (формулировку, полцарства за формулировку!) – Я вот к примеру и знать не знал, что согласился уже ехать куда-то в Америку, готов в том поклясться! – (ладно, для сельской местности сойдет …) – А в каком качестве я решил туда отправиться, если не секрет? или к этой информации у меня нет допуска?

– В качестве члена Американской экспедиции Императорского географического общества. Ну, так по крайней мере утверждает ее начальник – ваш кавказский знакомец Ветлугин…

– Ах, Ветлугин… – протянул ротмистр, матерно помянув про себя Службу вообще и покойного Командора в особенности. – Я и не предполагал, что это – всерьез, вот те крест!

– Мы вот тоже не предполагали, что это – всерьез. Третьего дня этот фрукт заявляется к нам на Гороховую и нагло требует «освободить незаменимого участника Американской экспедиции». Ему говорят правду – «никакого Расторопшина у нас тут нету, ордера на арест человека с такой фамилией никто не выписывал», а тот в ответ – «А, так это еще и не законный арест, а похищение!» В общем, мы и глазом не успели моргнуть, как этот ваш естЕство –, блядь, –испытатель связался по телеграфу со своими корешами из Королевского общества в Лондоне – и вот вам здрасьте, во вчерашней «Таймс» заметочка, на видном месте: «Героический русский офицер Растопчин, участвовавший недавно в спасении британской научной экспедиции от кавказских разбойников, пропал в Петербурге, предположительно – похищен или убит царской тайной полицией». Так что вы у нас теперь – звезда прессы, хе-хе…

– Мать-перемать… – только и смог вымолвить «героический русский офицер Растопчин»; вот теперь-то уж точно – всё, сгорел дотла. А ведь так удачно всё шло… – Да, верю: он еще там, на Кавказе, показался мне человеком абсолютно без тормозов…

– Ну и как я теперь могу вас выпустить, а? Подскажите, ротмистр!..

– Ну, что вам сказать… Только то, что с этого конца полный набор неприятностей мы с вами всё равно уже поимели; а вот если я, в довершение ко всему, не окажусь утром на свободе и не остановлю тот часовой механизм…

– Да, я помню про эту вашу «страховку». Неясно только, чем и кому могут реально навредить ваши рапорта с техническими деталями покушений – речь ведь об этом?

– О нет, не навредить – наоборот! Помочь тем, кто захочет присвоить себе эти шедевры.

– Не понял… – разом отяжелевшим голосом откликнулся генерал.

– Бросьте, ваше превосходительство: всё вы отлично поняли! – (чего уж теперь политесы-то разводить…) – Если террористы из «Земли и воли» объявят себя авторами этих великолепно задуманных и исполненных покушений, поставивших власти в полный тупик – с раскрытием, для достоверности, некоторой толики «технических деталей» – общественный резонанс будет такой, что мало не покажется никому.

– Да, это сильный ход, – признал после непродолжительного размышления жандарм. – Хотел было поинтересоваться – как вы, собственно, надеетесь выйти на контакт с террористами, не впутывая в это дело свою Службу, но вспомнил о ваших странных отношениях с Анной Александрович…

– Помилуйте, что ж странного вы находите в такого рода отношениях между бравым офицером и красивой женщиной? – сумел рассмеяться Расторопшин, ощущая внезапную и острую потребность хорошенько глотнуть из бутылки на столике – а потом проломить той бутылкой череп собеседнику… – В любом случае, это – дело прошлое, плюсквамперфект.

– Дело прошлое, но старая любовь не ржавеет, верно? Вы, чувствуется, слишком долго просидели в своем приграничье, ротмистр, а тем временем у нас тут, в столицах, сменились правила игры; и – видит Бог! – ту смену правил затеяла не наша сторона… Так что не удивляйтесь, если вашей бывшей подруге, «Валькирии революции», в случае чего не станут предоставлять трибуну открытого судебного процесса, а вместо того просто застрелят при аресте – получив за то официальное взыскание и неофициальное поощрение.