Читаем без скачивания Грешная жизнь герцога - Лаура Гурк

Она не повернулась, а когда он подошел и встал за ее спиной, то увидел, что она переставляет на каминной полке вазы, проливая воду. Руки у нее дрожали.

– Тебе холодно? – удивленно спросил он, обнимая ее за талию. – Здесь как будто тепло, по мне прекрасная весенняя ночь, но если тебе холодно, я согрею. – Он накрыл ее руки своими ладонями и переплел пальцы. – Прошу прощения, что я так поздно, но мне удалось сделать так много. Я подумал, что в следующем году надо будет посеять лен и выделывать из него полотно. Вообрази, как изменится деревня, когда в ней появится ткацкая фабрика.

– Я тоже провела день с большой пользой.

– Вот как? – Он поцеловал ее в висок. – Наверное, делала покупки для дома?

– Нет, я ничего не покупала. – Пруденс опустила руки, осторожно высвобождаясь из его объятий.

Когда она отошла от него в другую часть комнаты, он нахмурился, все чувства у него обострились.

– Что-то не так? – спросил он. – Что случилось?

– Я сегодня встретила твою знакомую, – сказала она через плечо. В ее голосе было что-то такое, чего он не мог определить. Дурное предчувствие овладело им, когда она подняла голову и взглянула на него. – Леди Стэндиш.

Он затаил дыхание, пораженный не ее словами, а ее лицом. На нем не было любви, которую он привык видеть. Не было обожания и нежности и той абсолютной убежденности, что он – предназначенный ей герой. Исчезло, все исчезло, вся мягкость и доброта, которых он никогда не знал раньше, к которым он привык за эти два коротких месяца, как наркоман привыкает к опиуму. Ничего этого не было, ее лицо выражало только ледяное спокойствие. Что могла сказать Кора? Отчего у Пруденс такой взгляд? Он попытался понять это, но у него не получалось, мозг отказывался служить ему.

– Они ехали в гости, – сказала она ему. – Мы с леди Стэндиш немного поболтали, пока кучер менял лошадей. Она считает нашу помолвку своей заслугой, потому что она рассказала тебе о моем наследстве в опере. В опере, когда ты притворялся, что ничего не знаешь об этом.

Опера. О черт! Черт!

Пруденс сделала шаг вперед и посмотрела ему в глаза. На ее лице появилось новое выражение – прозрения, уверенности в своих предположениях. Сердце у него оборвалось.

– Боже мой, я все поняла, – шептала она, глядя на него, – До сих пор, вот до этого момента я старалась не верить в это. Я пыталась убедить себя, что леди Стэндиш что-то путает или лжет, или… еще что-нибудь. Я пыталась найти другое объяснение, но его не было. Ты все знал почти с самого начала.

Рис открыл рот, чтобы отрицать это, но ложь застряла в его горле.

– Встреча в Национальной галерее не была случайной. Ты подстроил ее. Но как?

Он сделал глубокий вдох и признался:

– Мне помог Фейн. Он узнал, где ты будешь.

Она смотрела ему в лицо.

– Мистер Фейн не работал у того итальянского графа, да? Он работал на тебя. Следуя твоим указаниям, он обманывал мисс Уоддел, как ты обманывал меня. – Ее глаза сузились. – Боже мой, тебе когда-нибудь приходилось подумать о ком-нибудь, кроме себя? Мисс Уоддел влюблена в мистера Фейна, но его чувства также неискренни, как твои. Все сплошная ложь.

– Не все, Пруденс. Видишь ли…

– А наш пикник, – оборвала она его. – Это тоже была ложь. Ты только притворился, что испытываешь ко мне романтические чувства.

– Я не притворялся. Клянусь. – Он шагнул к ней, он жаждал объясниться, но она не позволила.

– И тот бал, – не могла сдержаться она. – Ты нарочно ухаживал за Альбертой, ведь так? Ты играл на моих чувствах, ты держал меня в напряжении. А твое объяснение на Литтл-Рассел-стрит, все эти слова об ответственности и необходимости жениться на наследнице. Ты знал, что я сделаю. Знал, что я непременно расскажу о деньгах.

Она приложила дрожащую руку к губам, у нее был совсем больной вид.

– Ты манипулировал мной при каждой возможности, играл мной, словно я была пешкой в шахматной игре!

Рис сказал себе, что он сможет все поправить, если только найдет правильные слова.

– Я могу объяснить…

– Как ты, должно быть, смеялся над глупой влюбленной толстушкой, старой девой, совершенно по-идиотски ведущей себя с тобой!

Рис бросился оправдываться, он чувствовал себя так, словно его вот-вот разорвет на куски. Она была самым милым, самым прелестным существом, когда-либо встреченным им в жизни. И она думала, что он смеялся над ней. Ужасно!

– Я никогда не смеялся над тобой. Никогда!

Недоверчиво фыркнув, она хотела отвернуться, но он схватил ее за руки и повернул к себе, он должен был найти способ объяснить ей, как все выглядело с его точки зрения.

– Да, я знал о деньгах, я признаю это. Кора рассказала мне об этом в опере, все так и было. Да, я подстраивал встречи и управлял ситуацией, но только потому, что не знал, как честно признаться в своих соображениях. Пруденс, ты была настроена так романтически, и я…

– Ты хочешь сказать, я была такой идиоткой! – с рыданием выкрикнула Пруденс. Она вырвалась из его рук. – Я думала, ты необыкновенный человек. Я считала тебя настоящим джентльменом, благородным рыцарем. Я думала, ты меня любишь!

– Я действительно люблю тебя. – После этих своих слов он понял, что это правда. Он любит ее. И он понял по тяжелому блеску ее глаз, что осознал это слишком поздно.

– Негодяй! – Она с такой силой ударила по его щеке, что голова его мотнулась. – Лживый негодяй!

Ненависть в ее голосе вызвала у него панику, он хотел все спасти, отказываясь верить, что теряет ее. Не сейчас, когда все, что делало их обоих счастливыми, было совсем рядом.

– Пруденс, выслушай меня. Я хотел тебя с того самого момента, как только увидел. Я всегда хотел тебя. Никакого притворства, клянусь. Мне нужны были деньги, это правда, но я хотел тебя. – Он сделал глубокий вдох, стараясь собраться с мыслями. Он должен был сказать ей все, о чем думал сегодня, как ему представлялось их будущее. Но отчаяние овладевало им, потому что он видел, как возмущение и боль в ее глазах сменяются ненавистью. И он уже был не в силах долго и поэтично говорить о своих чувствах. – Я люблю тебя.

– Лжец! – Ее приговор был как нож, повернутый в кишках. Она отступала, покачивая головой, как бы поражаясь его бесстыдству. – Какой ты лжец!

– Я не лгу! – вырвалось у него, а страх становился все невыносимее. – Не лгу!

– И ты ждешь, что я поверю тебе теперь, когда знаю, что ты все это время обманывал меня? – Ее взгляд скользнул по нему с явным презрением. – Ты любишь деньги, не меня.

– Неправда.

– Ну, от меня ты денег не получишь, – сказала она, словно не слыша его. – Придется тебе искать другую наследницу. В конце концов, – добавила она с ироническим смешком, который ранил его в самое сердце, – ты герцог. Ты не в состоянии зарабатывать себе на жизнь, как большинство из нас. Ты занимаешь высокое положение, но без денег ты кто? Библейская полевая лилия, не ведающая забот. – Она повернулась к нему спиной. – Ты бесполезен. Ты ничто.