Читаем без скачивания Рассвет судьбы - Розанна Битнер

Но теперь у тебя есть я и наша собственная семья – Джон, маленькая Джессика. А ты уже взрослая женщина.

Ее сердце болезненно сжалось, но она решила не спешить с выводами.

– Ты не хочешь ехать в Калифорнию? – осторожно спросила она.

Джесс погладил ее руку.

– Я никогда так с тобой не поступлю, Линда, не заставлю тебя жить так далеко от родных. В конце концов, тебе уже пришлось расстаться с Кейлом. Мы поедем в Калифорнию, но, может быть… может быть, мы с тобой осядем в каком-нибудь городе чуть подальше от твоих родителей… но достаточно близко, чтобы время от времени навещать их. Это нужно для того, чтобы свить свое собственное гнездо.

Глаза Линды наполнились слезами. Она чувствовала себя как, должно быть, чувствует глупая маленькая девчонка. Давно ли он об этом думает? Неужели он живет рядом с ее родителями только ради нее?

– Конечно, тебе решать, Линда. Просто мне уже тридцать восемь лет, а у меня так и нет ничего своего. Я знал, что ты хочешь быть поближе к родителям, поэтому и обосновался здесь вместе с Калебом и вступил, с ним в долю. Я люблю твоего отца и готов жизнь за него отдать, как и он за меня. Но я мужчина, Линда, и мне нужно знать, чего я стою сам по себе. Мне хочется иметь свою собственность, то, что я смогу передать детям. Если мы поедем в Калифорнию, Калеб найдет Тома и будет с ним, я его прекрасно понимаю. Но я хочу жить отдельно, только своей семьей. Иначе я всегда буду чувствовать себя Саксом, а не Джессом Парнэллом. – Он замолчал, ожидая взрыва негодования. Ведь для Линды было очень важно находиться рядом с родителями. Сможет ли она понять его?

Не дождавшись ответа, Джесс вздохнул и откинулся на подушку.

– Линда, это постоянно точит меня. Я люблю твоих родителей словно своих собственных, и я поеду в Калифорнию, но я хочу иметь свой дом и свое дело.

С ее щеки скатилась слеза.

– Скажи мне правду, – Линда еле сдерживалась, чтобы не разрыдаться. – Если я буду настаивать, чтобы мы жили вместе с ними, ты бросишь меня, чтобы найти то, что ты ищешь? Может… в тебе просто говорит бродяга?

– Нет, не бродяга, во мне говорит Джесс Парнэлл, мужчина. И если я когда-нибудь покину тебя, то лишь для того, чтобы найти самого себя. Я люблю тебя, Линда, ты нужна мне. Я не хочу расставаться с тобой, никогда и не сомневаюсь в том, что смогу глубоко спрятать свои чувства, если мне придется продолжать жить с твоими родителями.

Линда вздохнула.

– Джесс, я никогда не думала о тебе как о Джессе Саксе. И если я невольно заставила тебя почувствовать это, то прости. Просто мне казалось, что ты вполне счастлив. Ты никогда не…

– Я никогда не говорил об этом, потому что и так с большим трудом завоевал тебя. Тогда было не время забирать тебя от родителей, потом все эти события в Техасе… проблемы здесь… Затем отъезд Кейла. – Он вздохнул, играя прядью ее волос. – То одно, то другое. У меня не было случая сказать тебе об этом. Но если я не сделаю этого, когда мы приедем в Калифорнию, то я никогда не смогу это сделать.

Линда закрыла глаза, чтобы сдержать слезы.

– Я никогда не думала…

Они одновременно повернулись друг к другу, он обнял ее, а она, плача, уткнулась ему в грудь.

– Прости меня, Джесс. Все эти годы в приюте я смотрела на голубое ожерелье и думала о своих родителях. Я не верила, что они не любят меня. Когда я нашла их и узнала, через какой ад им пришлось пройти, то подумала, как бы они сильно любили меня, если бы мы жили вместе…

– Я знаю. Но, дорогая, это теперь в прошлом. Ты – взрослая женщина, у тебя дети и муж. Ты не можешь вернуться назад и стать маленькой девочкой, которую твоя мать никогда не нянчила. Я хочу, чтобы мы были Парнэллами, а не Саксами. Это не значит, что мы не будем напоминать детям, какая кровь течет в их жилах. Им есть чем гордиться. Но я так же хочу, чтобы они гордились тем, что они – Парнэллы.

– Конечно, – прошептала она и вытерла глаза концом одеяла. – Джесс, когда-то давно ты уже говорил об этом, но я была такой эгоисткой. Я настояла на том, чтобы ты помог с ранчо в Техасе. Помнишь, я тогда из-за этого потеряла ребенка? Я была слишком привязана к отцу, а нужно было больше думать о тебе и о твоих желаниях.

Он гладил ее волосы, втайне радуясь тому, что жена понимает его лучше, чем он предполагал. Ему было ясно, что ею движет любовь к нему, в противном случае Линда предпочла бы никогда не расставаться с родителями. Все эти годы ему приходилось чем-то жертвовать для нее. А теперь она сама готова сделать то же самое.

– То были тяжелые времена, Линда. Мы все были в напряжении. Но теперь самое страшное позади.

Жена опять поцеловала его.

– Делай то, что требует твоя душа, Джесс. Я везде пойду за тобой.

Он пристально посмотрел ей в глаза, в глаза Калеба Сакса.

– Ты уверена?

Она улыбнулась сквозь слезы.

– Уверена. Я была не очень хорошей женой, да?

– Ты всегда была такой, какая мне нужна. И если мы приедем туда и узнаем плохие вести о Томе, то не станем сразу же покидать твоих родителей.

Думаю, нам надо заранее выяснить, как Калеб относится к тому, что мы собираемся жить отдельно. Линда прижалась к мужу.

– Том так много значит для него. Меня беспокоит, что отец видел еще один сон. Мама говорила, что он проснулся в поту, уверяя, будто Том опять его звал. Предчувствия редко подводили отца. Возможно, до зимы мы получим еще одно письмо.

– Надеюсь. Отец так о нем беспокоится, а тут еще Джеймс собирается ехать на восток.

– Думаю, он поступает правильно. Ему будет легче разобраться в самом себе.

Линда посмотрела на него.

– И ты к этому стремишься?

Джесс коснулся кончиком пальца ее губ.

– Иногда.

– Я люблю тебя, Джесс. Ничего от меня не скрывай. Для меня важно знать, что ты счастлив. Но, возможно, нам пока лучше ничего не говорить родителям. Подождем еще год. Все равно нам раньше весны не уехать.

– Конечно. Главное, что ты все понимаешь. Я могу еще подождать.

Он поцеловал ее, затем еще и еще. Страсть новой волной накатилась на них обоих, и они скрепили свое соглашение новым актом любви.

Стояло позднее лето 1848 года. Последние три месяца были ужасными для Тома Сакса, который первые несколько недель вообще не чувствовал свою ногу. Постепенно к ней стала возвращаться чувствительность, и можно было определенно сказать, что Том идет на поправку. Со временем рана на бедре превратилась в уродливый шрам. Левая нога стала немного короче правой и плохо сгибалась.

Все эти дни Хуанита почти всегда находилась рядом с ним. Видя страдания Тома, она постепенно забывала о своих, но старые страхи не отпускали ее, и она надеялась, что, возможно, он не вспомнит о ее обещании выйти за него замуж. Том больше не упоминал об этом и вел себя как близкий и преданный друг, а не как влюбленный в нее мужчина. Иногда Хуанита думала, что он просто боится сказать или сделать что-то лишнее. Они часто молились вместе, каждый просил Господа помочь забыть об ужасах прошлого.